коротких по той причине, что осенью окунь не всегда ходит по дну, а следовательно приходится делать более длинные размахи. Во всяком случае, блесна не должна доходить до дна примерно на вершок, а потому надо предварительно вымеривать глубину. Если окунь стоит внизу, то блесну не следует подымать выше аршина. Окунь хватает блесну большею частию, особенно зимою, в тот момент, когда она, остановившись недалеко от дна, продолжает колебаться, почему надо выждать несколько мгновений и потом резким толчком поднять блесну. Осенью нередко окунь берет блесну вдогонку, когда она падает вниз или, чаще, когда она поднимается кверху. В первом случае он, конечно, редко засекается. Можно блеснить с лодки в две руки, на две удочки, но это не совсем удобно. В сильную качку мне приходилось, однако, довольно удачно ловить окуней даже на три длинные (5—6-аршинные) удилища, положенные поперек лодки. Голодный окунь хватает блесну широко разинутым ртом, но когда он сыт или блесна очень велика для него, то только толкает ее, как бы играя с нею — «стучит», но не попадается (при блеснении не говорят — «рыба клюнула», а «стукнула»), а если и зацепляется крючком, то чаще под нижнюю губу, между грудными плавниками («под кулачки»), за брюхо, даже за хвост. Иногда таким образом вытаскивается на ямах подряд несколько десятков окуней, и вот на этот случай бывают весьма полезны блесны с якорьком, который имеет больше шансов зацепить окуня из густой стаи. Всего удачнее я ловил при таких условиях окуней (весною и в конце лета) на обыкновенную продажную оловянную рыбку с двойным крючком (к голове) и с привязанным на другом конце тройничком, в том же направлении; вернее, на поводке почти у самого отверстия блесны привязан тройничок. Таким образом, крючки находятся на обоих концах блесны. Мне много раз удавалось во время жора ловить на такую блесну по паре окуней фазу. Иногда можно ловить окуня на две блесны одинаковой величины, надетые (без поводка) на перекладину из свитой вдвое медной проволоки; на этой проволоке посредине может быть неподвижно прикреплена накрест такая же проволока, к которой на коротеньком (2—3-вершковом) поводке привязана третья блесна. Можно также поддевать длинным куском свинца, в котором залит внизу якорек, а сбоку несколько простых крючков.
Самое добычливое блесненье начинается спустя несколько дней после того, как замерзнут пруды, озера и глубокие речные затоны, когда рыба уже снова осядет на дно. Производится оно, разумеется, из прорубей — лунок (см. «Ерш»), в известных глубоких ямах, на короткие удильники или же на описанные выше мотыльки такими же резкими, но более короткими толчками, попеременно вправо и влево. Если в продолжение нескольких минут ни один окунь не «стукнул», переходят к соседней лунке и т. д., пока не найдут стаю или не убедятся по «стучанью», что окунь хотя и есть, но не берет. Зимою же это случается едва ли не чаще, чем осенью, и часто бывает, что окунь ловится с утра отлично и вдруг перестает брать к вечеру или же наоборот — утром не берет, а с 3 часов не успеваешь его вытаскивать. Причину этого странного явления надо искать в перемене погоды и иногда в ветре. Перед наступлением дурной погоды окунь не попадается; также замечено, что, как это ни странно, в сильный ветер, особенно северный, блеснить его не стоит. В низовьях Волги, наоборот, ловля его прекращается при южном ветре — моряне, поднимающем воду в реке. Точно так же там лучший лов его бывает во время сильных морозов, тогда как в других местах обыкновенно окунь лучше берет в оттепели.
Зимнее блесненье у нас, в средних губерниях, становится уже менее добычливым в средине, в более южных местностях — в конце декабря, в январе почти прекращается, а возобновляется с первыми февральскими оттепелями; в марте, перед вскрытием, ловят на блесну еще больше, чем по первому льду, иногда до тысячи штук, т. е. несколько пудов.
Рис. 14. Окунеед (Aechteris percarum); самка (слева), самец
В некоторых чистых озерах, имеющих ровную глубину, осенью весьма удачно ловят окуней на дорожку или ходовую блесну с лодки. Ловля эта будет описана далее (см. «Щука»), а здесь Можно только заметить, что дорожку надо спускать глубже, чем на щук, и что чаще всего ловят окуней на дорожку попутно, во
время переездов с одного конца озера на другой, и для того, чтобы разыскать, где они стоят. Точно так же для ловли окуней редко употребляют т. н. подпуски (см. «Налим»), переметы (см. «Сом») и кружки и жерлицы (см. «Щука»). На все эти снасти окунь попадается больше случайно и в небольшом количестве. На жерлицы он берет, впрочем, хуже, чем на кружки, что объясняется тем, что первые ставятся обыкновенно в мелких травянистых местах, у берега, и живец пускается очень неглубоко.
Остается сказать, что окунь считается одною из наиболее вкусных и полезных для здоровья рыб. Уха из него уступает только ухе из ершей, а крупные окуни составляют отличное холодное. За Уралом и в Сибири их очень часто запекают в пирогах, не очищая чешуи. В Лапландии из кожи крупных окуней приготовляют превосходный клей, который употребляется туземцами для склеивания своих луков. Так как, по всей вероятности, клей этот может оказаться пригодным и для рыболовов, при склеивании кончиков и сломанных колен складных удилищ, то считаю нелишним сказать, что лапландцы приготовляют его следующим образом: снимают кожу с крупного окуня (обыкновенно нескольких) и высушивают ее; затем, размочив в воде, соскабливают чешую, кладут в пузырь (олений) или наглухо завертывают в бересту и, наложив на пузырь или бересту камень, кипятят в продолжение часа. Склеивание производится натиранием размякшей шкурки.
БЕРШ
Lucioperca volgensis[23]. По Волге — берш, бершик, на Дону и Днепре — секрет; на Дону и Донце также — подсула, подсулак; в Никополе неправильно — чоп, чопик.
Рис. 15. Берш
Это чисто русская рыба, встречающаяся только в реках Черного и Каспийского морей. Неизвестно, на каком основании Паллас говорит, что он водится в Иртыше. Берш представляет значительное сходство с судаком, но вместе с тем несколько приближается к окуню, так что прежде даже считался за помесь этих двух рыб. От судака он легко отличается по следующим признакам: рыло у него приметно короче и шире, глаза сравнительно больше, все зубы почти одинаковой величины, щеки не голые, а покрыты чешуями, чешуя вообще крупнее (70–75 рядов чешуй, у судака 80–90). По цвету он почти не отличается от судака, но темные поперечные полосы (числом 8) у него явственнее и имеют более правильную форму.
По величине своей берш значительно уступает судаку и только в редких случаях достигает веса 6–8 фунтов, как, напр., в южной Волге. Обыкновенный вес его 2–3 фунта и 8 вершков длины; в Днепре, по свидетельству рыбаков, он никогда не бывает более полуаршина и 3–3½ фунтов веса. Пятифунтовый берш в Волге имеет в длину 12 вершков.
Распространение берша весьма ограничено, и он нигде не попадается в большом количестве. Главное местопребывание его — Волга с ее главнейшими притоками, но он не поднимается, однако, высоко и, по- видимому, не встречается выше Рыбинска; однако водится во всей Шексне и даже в Белоозере, откуда его нередко привозят в Рыбинск вместе с солеными судаками. Как далеко заходит он в Оку, Суру, Каму, Самару — неизвестно, но в Вятке он встречается, как известно, до Котельнича, а изредка заходит или, вернее, заходил, и в Москву-реку. Кроме того, берш, подобно судаку, находится также в Каспийском море, где доходит до Бакинского залива, но неизвестно, заходит ли и в другие реки, туда изливающиеся. Кажется, однако, он встречается в р. Урале, о чем, однако, желательно иметь подтверждение.
В Черноморском бассейне он встречается почти исключительно в Днепре, но, по-видимому, не поднимается здесь выше Кременчуга: по крайней мере, выше Кременчуга секрет вовсе не известен днепровским рыбакам, да и здесь его часто смешивают с молодыми судаками; под Екатеринославом, напротив, он уже не составляет редкости, и всякий рыбак умеет отличить его от судака, а под Никополем он принадлежит к числу обыкновенных рыб. В Буге и Днестре (?) берш редок, но довольно обыкновенен в Дону и Донце; но здесь также достоверно не известно, как далеко он встречается, и вообще распространение этой рыбы до сих пор еще мало исследовано. По словам Алфераки, берш в Азовском море вовсе не попадается. Еще менее мы знаем об образе жизни этой рыбы, что, вероятно, зависит от того, что большинство смешивают ее с молодым судаком.
Пища берша, по-видимому, одинаковая с судаком: он кормится преимущественно небольшими
