— Конечно, — ответил Тонино. — А подойдет ли… подойдет ли для этого заклинание силы? Мне придется петь, если вы позволите, поскольку в Каса Монтана колдуют именно так…
— Разумеется, — заверил его Габриэль. — Как только вы будете готовы.
Тонино откинул голову и запел — к удивлению Мура, очень мило и мелодично и, кажется, по-латыни, а руки Габриэля шевелились на покрывале — еле заметно. Когда песня окончилась, подушки вокруг Габриэля вспухли пышной грудой, которая подпихнула старика в спину и усадила его. А потом подушки подтолкнули его еще чуть-чуть и слегка опали, а Габриэль уселся сам по себе, совершенно устойчиво.
— Молодец! — похвалил Габриэль. Он был в очевидном восторге. По резким скулам разлился блеклый румянец, а глаза со дна впадин сверкнули. — У вас, молодой человек, весьма сильные и необычные способности. — Он нетерпеливо повернулся к Эрику: — Теперь я хочу поговорить с вами, Эрик. Это очень важно, В сохранности ли ваши оставшиеся жизни? У меня есть причины полагать, что кое-кто жаждет их заполучить. И мои тоже.
Мур вспомнил о некоей картонной книжечке со спичками, половина из которых была уже сожжена.
— Ну, в общем, Крестоманси запер их в сейфе в Замке и наложил всякие заклинания… Им там хорошо.
Глаза Габриэля блеснули, всматриваясь в даль, — он тоже поглядел на жизни Мура.
— Это правда, — кивнул он. — Они в надежном месте. Но должен сказать, что пока вторая жизнь Кристофера хранилась в этом сейфе, я не переставал тревожиться. Видите ли, я поместил его последнюю жизнь в золотое колечко и запер туда, — было время, когда Кристофер терял едва ли не по жизни в неделю, и вы лее понимаете, в таких случаях приходится что-то предпринимать, — но для меня стало большим облегчением, когда он женился и можно было вручить его жизнь Милли в виде обручального кольца. И я бы предпочел и даже настаивал, чтобы ваши жизни оберегали столь же ревностно. Ведь спички так недолговечны.
Мур это понимал. Но в то же время ему казалось, что лучшего стража, чем Крестоманси, на свете просто нет.
— А кто их ищет, как вы думаете? — спросил он.
— Это очень странно, — ответил Габриэль, по-прежнему глядя вдаль. — Единственный человек, соответствовавший формам магии, которые я ощущаю, умер более двухсот лет назад. Чародей, известный под именем Норман Таррантул. Он был из последних по-настоящему злых волшебников.
Мур уставился на Габриэля, который все глядел вдаль, словно костлявый старый пророк. Тонино по ту сторону кровати тоже не сводил глаз с Габриэля и, судя по его виду, боялся не меньше, чем Мур.
— А почему, — хрипло спросил Мур, — вы считаете, что это кто-то из прошлого?
— Поскольку… — начал Габриэль.
Тогда-то и случилось то, чего Мур так боялся.
Лицо Габриэля де Витта внезапно утратило всякое выражение. Подушки у него за спиной медленно осели, и старик теперь снова лежал. И тут стало видно, как призрачный Габриэль де Витт как будто бы вылезает из самого себя. Высокий старик в длинной белой сорочке выбрался из старика, лежавшего на кровати, и некоторое время постоял, переводя печальный взор с Мура на Тонино, а потом ушел куда-то далеко, причем эта даль странным образом не относилась к белой комнате.
Оба мальчика повернули головы, чтобы посмотреть ему вслед. Мур обнаружил, что сквозь очертания уходящего старика видны и Тонино, и ландыши на ночном столике, а потом и угол белого шкафа. Уходя, старик становился все меньше и меньше, а потом растворился в белой дали.
Мур сам ужасно удивился, что сдержался и не завизжал, — хотя он и вправду чуть не завизжал, когда снова посмотрел на того Габриэля де Витта, который лежал в постели, и обнаружил, что лицо у него посинело и еще сильнее осунулось, а рот открывается все больше и больше. Мур онемел и не мог шелохнуться, пока Тонино не прошептал:
— Я видел тебя сквозь него!
Мур нервно сглотнул.
— И я. Я тоже тебя видел. Это почему?
— Это была его последняя жизнь? — спросил Тонино. — Он теперь насовсем умер?
— Не знаю, — ответил Мур. — Наверное, надо кого-нибудь позвать.
Однако, судя по всему, этот «кто-то» и так все узнал. По ковру за дверью протопали чьи-то шаги, и в спальню ворвалась мисс Розали, а за ней мистер Робертс. Оба они подбежали к постели и встревожено уставились на Габриэля де Витта, словно ожидая, что он вот-вот оживет. Мур снова бросил взгляд на синевато-восковое лицо и открытый рот и подумал, что это уж точно и несомненно мертвец — никого мертвее Муру видеть не доводилось. Ему, конечно, показали родителей перед похоронами, но они казались просто спящими, совсем не такими, как сейчас Габриэль.
— Не волнуйтесь, мальчики, — затараторила мисс Розали. — Просто его покинула еще одна жизнь. У него в запасе еще две.
— Нет, ты забыла ту, которую он отдал Ашет, — напомнил ей мистер Робертс.
— Ах да! — воскликнула мисс Розали. — И правда, совсем забыла! Но все равно у него осталась еще одна. Вот что, мальчики, давайте-ка вы подождете внизу, пока в него не вселится новая жизнь! Иногда на это уходит довольно много времени…
Мур и Тонино были рады случаю покинуть спальню. Но едва они это сделали, как Габриэль пошевелился, рот у него захлопнулся, а лицо снова стало лицом живого человека — человека бледного и нездорового, но, несмотря на это, полного сильных чувств.
— Розали, — произнес он слабым и капризным голосом, — предупредите Крестоманси. По моему дому рыщет Норман Таррантул. Я весьма отчетливо ощущаю его присутствие.
— Глупости, Габриэль! — воскликнула мисс Розали очень резко и авторитетно. — Не может этого быть! Вы же знаете, что этот Норман Таррантул, как бы там его ни звали на самом деле, жил во времена первого Крестоманси — за сто лет до вашего рождения!
— А я вам говорю, я его чувствовал! — настаивал Габриэль. — Он здесь был, когда уходила моя предыдущая жизнь!
— Да откуда же вы знаете? — возразила мисс Розали.
— Я уверен! Я изучал этого человека! — упорствовал Габриэль. Голос у него слабел и дрожал все больше. — Едва став Крестоманси, я принялся изучать его, ведь надо было понять, что такое по- настоящему злой волшебник, а он был самым изобретательным из них! А то, что происходит сейчас, Розали, очень изобретательно! Он пытается стать сильнее любого Крестоманси. Предупредите Кристофера, что ему грозит опасность. И в особенности Эрику. Предупредите Эрика!
— Да-да-да, — защебетала мисс Розали, настолько явно насмехаясь над Габриэлем, что старик попытался в отчаянии повернуться в постели, скинув одеяло на пол. — Конечно, предупредим, — сказала мисс Розали, поднимая одеяло. — Успокойтесь, Габриэль, не то вам опять станет нехорошо от волнения, а мы сделаем для вас все, что захотите, честное слово. — Она стала строить мистеру Робертсу многозначительные гримасы, чтобы он вывел Мура и Тонино из комнаты.
Мистер Робертс кивнул. Он взял мальчиков за плечи и выпихнул их на лестничную площадку. Когда он прикрывал за ними дверь, послышался голос Габриэля:
— Послушайте, Розали, я в здравом уме! Таррантул научился путешествовать во времени! Он очень опасен! Я знаю, что говорю!
Судя по голосу, Габриэль де Витт так ослабел и расстроился, что мистер Робертс, вид у которого был очень встревоженный, прошептал:
— Знаете, мальчики, поезжайте-ка домой. По-моему, сегодня он уже не сможет больше разговаривать. Я вызову вам такси и позвоню в Замок — скажу, что вы приедете более ранним поездом.
Муру больше всего на свете хотелось именно этого. Тонино, по всей видимости, тоже. Мур жалел только о том, что они пропустят обед. Но в представлении мисс Розали обед обычно состоял из помидора и горки зеленого салата, а у Мура с Тонино в запасе было пять шиллингов, которые дала им Милли. Мур спустился по лестнице вслед за мистером Робертсом, мечтая о пончиках и пирогах в станционном буфете.
К счастью, едва они вышли за ворота, как на дороге показалась повозка. Это был старомодный конный кеб наподобие коробочки на колесах, на верхушке которой сидел кучер. Кеб был обшарпанный, а кони совсем дряхлые, но мистер Робертс с явным облегчением замахал рукой и, пока мальчики забирались
