Расстрел на рассвете
Таковы приблизительно были потери на американской секретной службе в Европе. Некоторые американские агенты были арестованы и. казнены немцами, хотя об этом никогда не говорилось, и их казнь все еще окутана тайной. Если те, кто жертвовал жизнью в тайной войне, были американскими гражданами, служившими в армии или во флоте, они заносились в списки убитых на поле брани. Может быть, даже их семьи до сих пор не знают об их расстреле. Если это были профессиональные шпионы какой-нибудь национальности и их арестовали в то время, когда они выполняли задание той страны, которая их оплатила, их смерть часто даже не регистрировалась. Число шпионов, работавших в пользу американской секретной службы и расстрелянных немцами, можно считать приблизительно равным 8–10, включая и одну женщину, убитую в Австро-Венгрии.
Больше всего американских агентов арестовывали в Кобленце. Этот прелестный город на берегу Рейна, ставший после перемирия американским, где на крепости Эренбрейтштейн развевалось покрытое звездами знамя, был во время войны смертельной западней для наших шпионов. У нас были там агенты, которые должны были информировать нас о передвижении германских резервов; эти сведения были нам крайне полезны во время двух больших американских сражений при Сен-Мийеле и на Маасе в Аргоннах; одновременно сведения касались транспортов раненых, возвращавшихся в Германию. Наши агенты ежедневно посылали нам донесения о движении по железным дорогам в долинах Рейна и Мозеля: сколько поездов, сколько вагонов проходило в таком-то месте, в такой-то час каждый день. Вот, например, донесение от 14 сентября во время сражения при Сен-Мийеле:
«Западное направление: состав из 20 вагонов. Второй — из 23 вагонов, перевозивший пехоту: старых солдат и новобранцев. 5 товарных поездов, из которых один — из 28 вагонов, груженный самолетами, один — из 23 вагонов и два — из 34 и 31 вагона, груженные снарядами. И, наконец, последний — из 30 вагонов, перевозивший артиллерию. Восточное направление: 2 состава Красного Креста, полные раненых».
Раненые, вне всякого сомнения, были из-под Сен-Мийеля. Обычно немецкие воинские поезда имели определенный состав по числу и типу вагонов в зависимости от предназначения. Составы, предназначавшиеся для перевозки войск, почти всегда были из 36 вагонов; таким образом, для перевозки дивизии требовалось определенное количество составов. Судя по движению поездов, американский разведывательный отдел делал выводы о передвижениях войск.
Поэтому американский разведывательный отдел послал агентов — наблюдателей за поездами в такие крупные центры, как Кёльн, Кобленц, Эссен, Мерц, Магдебург и т. д., задолго до германского наступления 1918 г., что позволило американской разведке предсказать это наступление за месяц, когда французы были еще не уверены относительно него. Генерал Нолан считал наблюдение за поездами одним из важнейших, если не самым главным успехом американской секретной службы.
Наши агенты — наблюдатели за поездами были различного происхождения. Некоторые приезжали из Соединенных Штатов и сходили за эльзасцев, другие принадлежали к союзной секретной службе. Пользуясь рисунками и схемами, их учили отличать различные типы германских поездов, предназначавшихся для войск или снабжения.
Самое опасное в этой работе было то, что агенты должны были проводить большую часть времени на вокзалах или поблизости от железных дорог, а немцы, которые об этом знали, внимательно следили за такими районами.
Лучшими агентами — наблюдателями за поездами были немецкие служащие, находившиеся на жалованья у союзников. Они легко могли посылать свои донесения посредством кондукторов и контролеров поездов регулярного сообщения.
Агенты — наблюдатели за поездами присылали иногда другие сведения, помимо информации, касавшейся движения поездов; они сообщали о расположении мостов и военных заводов, которые могли быть подвергнуты бомбардировке с союзных самолетов.
Так, некий агент — наблюдатель за поездами, работавший в пользу американцев, совершил опасный подвиг. К концу сражения в районе Мааса в Аргоннах он связался со штабом одного из германских корпусов, стоявшим в одном из городов на Рейне, и, симулируя сильные патриотические чувства, стал умолять офицеров сказать ему, соответствуют ли истине слухи об окончании войны и о германском поражении. Полковник, услышав подобные речи, пришел в ужасное негодование и заявил, что из Румынии перебрасываются многочисленные подкрепления, и американцы будут отброшены на линию, защищающую Люксембург, Тионвиль и Мец, которую он тут же показал на карте. Такое заявление было чрезвычайно интересно для американского агента.
Этот агент все еще наблюдал за движением поездов, когда было заключено перемирие, но дело обстояло так далеко не со всеми теми, кто был послан в Кобленц. Начальник германской контрразведки в Кобленце был грозою шпионов. Часто он поднимался среди ночи, чтобы посмотреть, в точности ли соблюдаются железнодорожные правила. Все, даже наименее подозрительные люди, особенно вновь прибывшие в Кобленц, должны были отдавать отчет полиции во всех своих поступках по нескольку раз в день.
Тайная война, как и война открытая, ожесточала людей, и смерть не казалась чем-либо значительным.
Вот совет соблюдать предосторожность, данный одною из союзных разведок: «Местное отделение германской контрразведки в настоящий момент обратило свое усиленное внимание на одну из организаций союзной разведки, возглавляемую неким «Пьером», якобы находящимся в захваченной Бельгии. Если этот Пьер действительно существует, то он хорошо сделает, приняв необходимые меры защиты, так как его жизнь в опасности».
Это доказывает, как мало различные разведки знали лиц, работавших в пользу других. Тем не менее, Пьер еще некоторое время продолжал присылать американцам интересные донесения.
Насилие
На секретной службе всегда надо было быть готовым к насилию. Это могла быть ружейная стычка, подобная той, которую пришлось выдержать некоему И. П. в Нанси против трех американских дезертиров, которых подозревали в симпатиях к немцам. Это могло быть убийство с заранее обдуманным намерением — случай, встречавшийся гораздо чаще в романах, чем в действительной жизни, но хорошо известный на Балканах. Убийство не было средством, которым часто пользовалась американская секретная служба. Но американцы не всегда играли роль невинных жертв.
Налеты на посольства, миссии и консульства были очень распространенным спортом на обеих сторонах. Достойные и якобы безупречные представительства почтенных правительств тайно занимались шпионажем, особенно в Швейцарии, где некоторые крупные германские шпионы официально входили в состав посольства и получали задания от важного чиновника, занявшего впоследствии высокий пост в германском правительстве.
Впрочем, австрийцы играли такую же роль.
Весной в один из субботних вечеров в Цюрихе в доме, примыкавшем к австро-венгерскому консульству, был веселый праздник. Там были танцы и пение, и звуки веселья разносились далеко вокруг. Праздник был союзный. На нем присутствовали французы, англичане и итальянцы, военные и штатские. Вдруг около полуночи напряженный слух некоторых приглашенных уловил глухой гул взрыва, разразившегося, казалось, в австро-венгерском консульстве; гости стали веселиться вдвойне и разошлись только на рассвете.
