узнавания.
— Что со мной не так? Почему у меня клыки? — взволнованно пролепетала, уткнувшись в грудь вампира, обтянутую черным шелком.
— Т-ш-ш-ш, Василек, — с болью в голосе прошептал Алехандро, осторожно глядя мои волосы. — Мы все выясним, я обещаю тебе. Когда они у тебя появились?
— Сегодня, — запинаясь, проговорила я, вспоминая обстоятельства, при которых без стеснения орала на двух немолодых вампиров.
Алехандро вздохнул и зарылся носом в мои волосы.
— А поточнее? — осторожно спросил он и сразу же прибавил, поясняя свою настойчивость. — Я не давлю на тебя, но это важно… Очень важно.
— Я разозлилась. Очень. Орала на Меррава и Славентия, — поморщившись, пролепетала я. — В этот момент даже страх потеряла. Была лишь ярость, чистая, ничем незамутненная.
Указательным пальцем вампир приподнял мой подбородок, и я была вынуждена взглянуть в глаза Алехандро.
— Это все следствия, — убежденно сказал испанец. — Ты не назвала причину.
— Я не могу, — прошептала я и высвободила лицо. — Мне стыдно…
Мое лицо полыхало румянцем, а я пристально рассматривала серебристый рисунок на рубашке вампира.
— Василиса! — строго начал он. — Не темни. Я же тебя как облупленную знаю.
— Алехандро, просто…
— Они к тебе приставали? Домогались? — голос вампира прозвучал напряженно и с нотками тревоги.
— В каком это смысле? — нахмурилась я.
— В сексуальном, — ответил вампир, а его тело напряглось.
Еще чуть-чуть и этот темпераментный вампир опять разъяриться. Я не могла допустить, чтобы испанец начал крушитт кухню. Мама меня за это по головке не погладит.
— Нет, с чего ты взял? — удивленно спросила я и с усмешкой прибавила. — Им и вдвоем неплохо. Я застукала их в постели. Жесть. Правда?
Теперь была очередь Алехандро смущаться и отводить глаза. Я хихикнула и за это получила разъяренный взгляд вампира.
— Что смешного? На кой ляд ты вообще пошла в тот дом? — взорвался Алехандро. — Ты хоть понимаешь, как рисковала собой, братом и родителями? Меррав спокойно мог бы обойти мою Охранную печать! Ты хоть это понимаешь?
Я крепко ухватила за вампира и удержалась на его коленях просто чудо. Испанец шипел, ругался на своем родном языке.
— Прекрати ругаться и дергаться! — прошипела я и с силой заставила сесть на место. — Чувствую себя, как на родео. Будешь продолжать в том же духе, я упаду!
Алехандро замер на месте и, обхватив меня обеими руками, спокойно уселся на свое место.
— Прости, Василек, я погорячился, — покаянно сказал вампир и поцеловал меня в макушку.
— Угу, — буркнула я и мрачно пригрозила. — Еще одно матерное слово и я уйду. Правда, уйду.
В подтверждении своих слов я начала освобождаться от вампирской хватки.
— Пусти! — я решительно дернулась их рук Алехандро.
— Василек! — в голосе испанца прозвучала мольба.
— Пусти, говорю. Это вообще ненормально, что я у тебя на руках сижу, будто я маленькая, — огрызнулась я. — Я даже у папы на коленях давно не сидела…
Последняя фраза отчего-то сильно огорчила моего вампира-няньку. Он сильно переменился в лице и после секундной заминки разжал руки и холодно сказал:
— Да, ты права, Василиса. Ты уже давно не ребенок. Прости, я забылся.
Я буквально скатилась с колен вампира на свою табуретку и сразу же уткнулась носом в тарелку. Аппетит внезапно пропал, на глазах блестели слезы, и я не понимала причину внезапной холодности мужчины. Он медленно вернулся на свое место и в полном молчании мы продолжили трапезу. Кусок в горло не лез, но мне приходилось запихиваться, глотая мясо вместе со слезами. Ну что, что я ему сделала? Почему он так взбеленился при одном упоминании о других вампирах? Что он там говорил? Никто не должен меня даже пальцем касаться… Охранная печать… Ах да… Так что это я его собственность?
— Что такое Охранная печать? — я безжалостно разорвала гнетущую тишину в кухне.
— Это магический знак, который ставит вампир, обозначающий своего человека, — голос вампира был бесстрастным, полным безразличия.
— Значит я — твой человек? — озвучила я свои опасения.
— Нет, просто твой отец попросил обезопасить тебя от других вампиров. Вот я и поставил на тебя Охранную печать когда ты была еще маленькой, — продолжал Алехандро. — Дэн знал, что твою кровь пить не стану и обращать тоже. Я на тебя нисколько не претендую. Многие люди жили всю жизнь с такими печатями. Ты — не моя раба, собственность и донор. Ты — свободный человек, и вольна сама решать за себя.
— Человек…, - горько произнесла я и прикусила губу. — Это не про меня. Скорее всего, я — какой-то гибрид…
— Ва…, - прошептал Алехандро и запнулся.
Ледяная маска слетела с его лица, обнажая истинные чувства.
— Хватит, — проплетала я и вскинула руку в останавливающем жесте. — Твои странные перемены настроения мне надоели. То ты орешь на меня на весь дом, то обнимаешь. Я боюсь твоих неожиданных вспышек гнева, и ты даже не пытаешься сдержать себя. Странное поведение для друга моего отца. Ты не находишь?
Темно-зеленые глаза вампира потухли, лицо вновь приобрело бесстрастное выражение, и он тихо сказал:
— Да, ты права, Василиса. Впредь я буду сдержан в твоем присутствии. Надеюсь, ты простишь меня? Что возьмешь с монстра? Верно?
Прежде чем, я успела что-то сказать, Алехандро вскочил со своего места и с кривой улыбкой моментально исчез из кухни. Я осталась одна. Только теперь, до меня стало доходить то, как сильно обидела Алехандро. Как помириться с ним я не знала, поэтому продолжала тупо сидеть над остывшей едой. Долго мне скучать не пришлось. Послышался мелодичный звон открываемой двери, взволнованные шаги отца и его гневный окрик:
— Василиса! Иван! Живо ко мне!
XXI
— Класс! Супер! — потрясенно воскликнул Ванька, с интересом рассматривая мои клыки.
Мы сидели вдвоем на диване напротив потрясенных родителей. Братец уже битых пятнадцать минут разглядывал мои зубы, проверяя длину клыков, их остроту и теперешний прикус, приподымая верхнюю губу. Мне было неловко и досадно. Время от времени я бросала встревоженные взгляды на молчаливых родителей, которые с огромным трудом переваривали мой эмоциональный рассказ о походе к Мерраву. Конечно, мне пришлось рассказать все о том, что произошло в старом доме с того момента, как я переступила порог вампирской обители. Скомканный рассказ о сексуальных пристрастиях Меррава и Славентия нисколько не удивил родителей, а скорее разозлил.
— Ванька! — пробурчала я, отодвигаясь от брата. — Ты еще мне в рот свою голову положи.
— Я тоже такие хочу! — заныл братец, оборачиваясь к родителям, словно они могли ему чем-то помочь.
Я не выдержала уморительного вида Ваньки и расхохоталась. Настолько он был смешон в данный момент со своей странной просьбой.
