одна комиссия, но иногда оно может стать страшным оружием. Представь себе, что совершенно неожиданно в самый неподходящий момент у тебя исчезают магические способности. Тебе наносят смертельный удар. Но ты Волшебник, значит, не умрешь мгновенно. А уже через пять минут статус кво будет восстановлен. Подозревать могут, доказать – никогда.
– И такое существует? – удивилась Волшебница.
– И не такое тоже, – буркнул Локи. – Чуть не забыл. Нам потребуется помощь еще одного человечка. – Он щелкнул пальцами. Посреди террасы возникла Алиса. Она растерянно взглянула на Варвару, увидела Локи и бросилась к нему на шею.
– Они убили его, – всхлипнула девочка, двумя руками обнимая Мага. – Он умер, Локи… боже мой, он умер!
– Я не утверждал бы это так категорично, – шепнул он на ухо Алисе и аккуратно поставил ее на землю.
– Есть надежда? – совсем по-взрослому спросила Алиса.
– Надежда есть всегда, – строго сказал Локи. – Я ведь учил тебя, дружок, нельзя быть такой бестолковой.
– Я помню, – прошептала сквозь слезы Алиса, – не думать и не говорить о том, чего боишься. Страх притягивает неприятности. Локи, помоги мне попасть в Альвар. Я отомщу его убийцам за все!
Маг покосился на Варвару.
– Жизнь не бывает черно-белой, Алиса. Это только в детских книжках с первой страницы ясно, кто будет главным негодяем, а кто – героем. В нашей сказке тебе придется привыкнуть к тому, что живых людей почти невозможно однозначно разделить на плохих и хороших. У каждого человека есть свои достоинства и недостатки. Я давно живу на свете, но, поверь, не знаком ни с одним стопроцентным злодеем. Правда, ангелы ко мне тоже не залетали.
– А Таур? – напомнила Алиса. – Я почти ничего не видела в жизни, но одного злодея знаю наверняка.
– Не судите опрометчиво, советует одна очень мудрая книга, – ни к кому не обращаясь, пробормотал Локи.
– Он убил Инсилая, разве этого не достаточно?
– Ну, во-первых, Магистр не имеет прямого отношения к смерти Инсилая, – медленно сказал Маг, – а во-вторых, пока ты еще не успела произвести своего приятеля в ангелы, осмелюсь сообщить тебе, что некоторые считают Илая законченным негодяем и не постояли бы за ценой за право его прикончить. В жизни все относительно, Алиса.
– Я Вам не верю! – Алиса подняла руку и, в упор глядя на Локи, спросила: – Кто убил Инсилая?
Произошло что-то необъяснимое. Маг попытался заслониться рукой, но глаза его не могли оторваться от ладони девочки. Он смотрел на нее, как под гипнозом. Тень пробежала по лицу Локи, он помедлил мгновение и ответил каким-то деревянным голосом:
– Ронни и Мирна.
– Этого не может быть, – прошептала Алиса, заметавшись глазами между Локи и Варварой.
Варвара в полном недоумении смотрела на разыгравшуюся на ее глазах сцену и ничего не понимала.
– Вы нарочно сказали насчет негодяя? – чуть слышно спросила Алиса. – Или Вы действительно так считаете?
– Я считаю, что Инсилай из плоти и крови, а значит, всегда будут и те, кто любит его, и те, кто его ненавидит. Если у Волшебника нет ни друзей, ни врагов – это не Волшебник, а жалкое подобие одушевленного тела, владеющее основами колдовства. Илай настоящий Волшебник – врагов у него предостаточно.
– Волшебник, – повторила Алиса. – Но ведь и ты, и Мирна говорили, что Волшебника в Ваурии можно убить только золотыми стрелами или камнями Запределья… Никогда не поверю, что Ронни с Мирной метали в Илая камнями и стрелами. Они что, с ума сошли?
– Ты перепутала два разных понятия, – медленно, осторожно подбирая слова, сказал Маг, – казнь и убийство. Убить в Ваурии можно кого угодно, как угодно, чем угодно. И при этом совсем не важно, Волшебник ты, Маг или просто человек. Убийства совершаются без чинов и званий. А казнь – убийство ритуальное. Оно вершится от имени и по поручению государства, а значит, палач – не убийца, а профессия! Одна беда, приходится соблюдать некоторые приличия. В Ваурии это золотые стрелы и приговор Таура.
– Отвечать-то все равно придется, – тихо сказала Алиса.
– Вопрос спорный, – проворчал Локи, – тут ответчиком судьба и государство, а с них много не спросишь…
* * *Боль плескалась во мне, как горячий чай в стакане на трясущемся столе вагона-ресторана. В первые минуты я еще пытался хоть как-то отражать удары, но уже через полчаса понял бесполезность этой затеи. Именно тогда я пришел к выводу, что не так уж и не права была Мирна, поменяв местами злополучные бочки. Не знаю, что думал Инсилай, стоя под бичами, а я бы сейчас не отказался от мертвой водички, как наружно, так и внутренне. Черт, еще немного, и я загнусь без всякой воды. Ну, что я был за идиот, когда мешал Гааре! Легче десять раз умереть, чем один раз пережить такую порку. Как он ухитрился продержаться в этом аду целых три дня? О господи, если не умру, то наверняка рехнусь. Если неделю голым задом попрыгать со стада ежей на раскаленную сковородку и обратно, получатся в аккурат мои ощущения. Плюс в голове непрерывная перестрелка десятка артиллерийских расчетов. Какого дьявола мы полезли в эту мышеловку? Ведь предупреждал же Инсилай, и почему я, дурак, ему на слово не поверил?! И Наташка права, вечно ищу на свою задницу приключений… вот и нашел. По полной программе изыскал. Илай стоял у ворот трое суток и все-таки пытался увернуться от спасительной воды. Значит, если постараться, можно этот ужас пережить и даже иметь какие-то надежды на будущее. Ну, во-первых, он Волшебник, а я даже не ученик, во-вторых, все-таки и он не пережил, правда, не без нашей помощи…
* * *Возвращаясь из магазина, Лика обнаружила на лавочке у подъезда в стельку пьяного Горохова. Вадим Игоревич покачивался, как китайский болванчик, и пил дорогой французский коньяк прямо из горлышка. Тут же на лавочке, на грязной газете, имели место два помятых помидора, целлофановый пакетик с греческими маслинами, развороченная упаковка какой-то сырокопченой нарезки и банка черной икры. Горохов черпал ломтиком колбасы икру из банки, лихо бросал в рот пару маслин, пил коньяк и в конце ритуала зачем-то занюхивал всю эту мечту гурмана расквашенным помидором.
Лика ахнула и чуть не выронила пакеты с провизией.
– Анжелика Варфоломеевна! – обрадовался Горохов и бросился обниматься, не выпуская из рук бутылку и помидор. – Наконец-то Вы пришли!
– Спокойно, – Лика попыталась уклониться от его объятий.
– Все меня бросили, – доверительно поведал Вадим Игоревич, плюхнувшись обратно на лавочку. – Пришел какой-то с черным котом, вот таким здоровенным, – он развел руки жестом рыбака, рекламирующего свой улов, – пошумел, покричал, подымил, и все пропало. То есть, он пришел без кота, и прикинулся Оленькой, а потом, когда я его разоблачил, дамочки улетели в форточку, а он подевался куда-то вместе с котом.
– Кот точно исчез? – строго уточнила Анжелика
– Железно, – Вадим Игоревич провел рукой с помидором по горлу, – чтоб я сдох.
– И дамочки улетели?
– Ну, я же говорю, все бросили, и кот, и мужик, и дамочки, и дочка… Жена родная, и та смоталась.
– Ну, про жену ты, допустим, загнул. Когда Светка-то твоя с островов, кстати, приезжает? –
