заплыл в какой-нибудь вакуумный тупик. Я уперся взглядом в огромный кристалл. Внутри него, по всем его граням, как кровь по жилам, струился мерцающий свет, переливаясь всеми тонами бирюзы и изумруда. Неужели кристалл Ваурии? Однако камень раз в пять меня больше, пока я рыбка Олле.
Камень уменьшить не получится, а себя увеличить… Примерился к кристаллу и стал расти. Хорошо, у Олле полтуловища приходится на рот. Я кое-как прихватил камень и поплыл дальше. Стало совсем темно, и я вдруг выскользнул на поверхность зеленовато-черного залива, в непосредственной близости от берега. Не рассчитал и вылетел из воды, как торпеда, отчего пропахал метров десять по прибрежной гальке. Закон магических сохранений сработал. Таранила брюхом берег рыбка Олле, а пузо поцарапано у меня. Пока кувыркался по камням, кристалл вылетел. Естественно, он же размером почти с мой кулак.
Вернулся, начал искать. Да на берегу все камни одинаковые! Тысячи камней-близнецов! Я включил внутреннее зрение. Нулевой эффект. Посмотрел энергетику. Мистика. Все побережье полностью безэнергетично, даже искорка не мерцает. Не поленился и сделал спектральный анализ. С тем же успехом я мог исследовать монолит. Молекулы стояли насмерть, как воины в походе. Перья в одной подушке и то больше отличаются друг от друга. Может, он только в воде мерцает?
Полчаса я занимался купанием камней. Сперва носил их по одному в море, как любимого младенца в ванну, и смотрел, не засветится ли кристалл. Потом, озверев от монотонной работы, просто бросил на берег волну метра два высотой и до боли в глазах всматривался в груду мокрых камней. Ни – че – го.
Переведя дух, я разглядел, что море, из которого мы с камнем вынырнули, вовсе не то, в которое я из своей книжки-картинки нырнул. Да и не море это вовсе, а вяло текущая из ниоткуда в никуда вода. И куда это меня занесло? Присмотрелся. Все ясно, круг замкнулся. Башня ратуши торчала в небе, как сломанная ветка. Опять Альвар, Таур, базар, площадь, ратуша…. Добро пожаловать обратно в ад.
Глава 37
По самой кромке воды ко мне шли Ронни с Мирной. Вид у них был мокрый и несчастный.
– Что это с вами? – поинтересовался я, когда они наконец добрались до меня.
– Издеваешься? – буркнул Ронни. – Сам окатил взбесившимся прибоем, а теперь интересуется.
– Не попадайтесь под горячую руку, – проворчал я.
– Ты хотел сказать, под мокрую? – ехидно уточнила Мирна.
– Что вы здесь делаете? – спросил я без надежды на ответ.
– Пытаемся понять твои действия, – без всякого выражения сказал Ронни. – Ты что-то потерял?
– Алису, – признался я.
– Неудачная шутка, – сердито бросила Мирна. – Таур тебя ищет по всему Альвару, а ты здесь у него под носом развлекаешься.
– Не шутка это. Алису я не здесь потерял. На этом берегу у меня из-под носа уперли кристалл Ваурии.
– Ничего не понимаю! – Ронни изумленно уставился на меня. – Как ты ухитрился потерять Алису? Она же не корзинка с яблоками!
– Я превратил ее в жемчужину, – неохотно признался я, – а потом кто-то стащил ее у меня из кармана.
– Нашел где хранить, раззява! – раздраженно фыркнула Мирна. – Кристалл, что, тоже украли?
– Не знаю. Я тащил его с самого дна океана, а когда уронил на берегу, он исчез среди других камней.
– А почему ты решил, что это был кристалл? – спросила Мирна.
– Он мерцал под водой, как описывал Локи.
– Это могла быть игра света, – предположил Ронни, – хотя какой свет в этом болоте! И что тебя понесло купаться в эту грязную лужу?
– Там, где я входил в эту лужу, она была лазурно-голубым океаном.
– Похоже, сегодня не твой день, – успокоил Ронни. – Завтра повезет больше.
– Или лимит удачи на сегодня ты перебрал еще с утра, – предположила Мирна. – Ты дважды имел возможность умереть и ни одной не воспользовался.
– Зато я прекрасно воспользовался возможностью потерять Алису, – в этот момент я сам себя ненавидел.
– И кольцо! – безжалостно напомнила Мирна.
– И кольцо, – эхом откликнулся я. – Мирна, прекрати. Мне и так плохо. Кольцо у Таура, Алиса в смертельной опасности, полное черт знает что получается.
– Если я скажу, что перстень нельзя забрать силой, тебе полегчает? – поинтересовалась Мирна.
– Какая разница, – я махнул рукой. Жизнь, определенно, дала трещину.
– Большая. Кольцо можно получить только по доброй воле, уговорами, или хитростью. Силой и угрозами ничего не добьешься. – Мирна села на большой камень, наполовину спрятавшийся в затоне, и опустила ноги в воду. – Набегалась я сегодня на год вперед.
– Таур ее обманет. Не забывай, Алиса еще ребенок. Обмануть ее – не проблема для Магистра.
– Алиса – влюбленный в тебя ребенок, – медленно сказала Мирна. – Ее не обманешь, она сейчас вся – сплошное чувство. Она не отдаст кольцо. Максимум, что может произойти, ее изолируют вместе с перстнем. Ни нам, ни Тауру. Как ты ухитрился заморочить ей голову?
– Пальцем не шевельнул, провалиться мне в Черное Мерцание, – честно сказал я.
– Ты уже там, в смысле, здесь, – заметил с ухмылкой Ронни. – Видать, все-таки шевельнул.
– Да пошел ты! – Я и так чувствовал себя виноватым, совсем не обязательно было напоминать мне об этом.
– Что делать-то будем? – напомнила Мирна.
– Сматываться надо и побыстрее, – буркнул Ронни. – К драке мы не готовы, значит, нечего и глаза мозолить Тауру. Сидим, как на ладони, тут нас и прихлопнут.
– А камень что, тут бросим? – напомнила Мирна.
– Может, он ему приснился, – проворчал подмастерье. – Как его здесь найдешь, все на одно лицо. Черные, круглые, матовые, и ни один не мерцает.
– Я его видел, – упрямо сказал я. – И он мерцал.
– Ага, – подвякнул Ронни, – и песни пел. Ну и где он, изумруд твой ненаглядный? Почернел от горя на нервной почве, или у него батарейки сели?
– Ронни! – предупредила Мирна. Очень вовремя, рука моя, независимо от моей воли, начала подниматься в направлении Рональда, при этом в кончиках пальцев запульсировали огонь и холод. – Инсилай, прекрати немедленно!
Я спохватился, стряхнул со своей руки намерения, как брызги. Черные молнии ударили в землю и расползлись юркими змеями.
– Может, вы не заметили, – я не поднимал глаз, чтобы не сотворить чего-нибудь с этой парочкой малолетних наглецов, – но я из той же плоти и крови, что и вы. Разве что рискую чуть больше и действую порой за гранью, так ведь и плачу дороже за собственные ошибки. Но боль, радость и гнев я чувствую так же, как все, может быть, немного острее. Потому что Волшебник, если и отличается чем от обыкновенного человека, так лишь порогом своих возможностей, а не глубиной эмоций. И если вы доведете меня до крайности, я за себя не ручаюсь, хотя потом, конечно же, буду очень сожалеть о собственной несдержанности.
Я сцепил руки до боли в пальцах. Между ладонями бился огненный шар, готовый тысячей искр разлететься по округе. Какие там пауки, не испепелить бы эту компанию и пол-Ваурии в придачу. Что-то я собой не владею совершенно, или устал до смерти, или заступил где-то за грань дозволенного, и теперь не я распоряжаюсь ситуацией, а она мной. Нужно срочно брать себя в руки, хуже нет, стать рабом обстоятельств, а к этому все идет, похоже. Чтобы хоть чуть-чуть снять напряжение и ярость, затмевавшую сознание, прошвырнулся по серому небу ворчливой грозовой тучей, побросался молниями и мерзкой осенней моросью и, нарисовав напоследок огромный облачный кукиш, вернулся на берег воды спокойный и умиротворенный.
