бамбуковых свирелей. И над каждой из оград витали звуки музыки, и шум стоял необычайный.
Осмотрев все три балея, Индрапутра и Нобат Ром Шах взялись за руки и сперва направились к юным царевичам, кои предавались игре в шахматы и в кости, от них поспешили к витязям, развлекавшимся воинской потехой, с небывалым искусством сражаясь с мечами и щитами в руках, затем пошли к слугам государя, заставлявшим биться слонов и стравливавшим свирепых тигров. И предавались они каждой из тех забав, свершавшихся с превеликим веселием.
После Индрапутра и Нобат Ром Шах построили свадебные носилки из золота и серебра, изукрашенные драгоценными каменьями; семь рядов нитей, унизанных прекрасными жемчужинами, ниспадали с тех носилок, устланных шерстяными тканями и бархатом. В первом ярусе носилок восседали дети главного везиря, державшие на коленях позлащенные сосуды для бетеля; во втором — знатные юноши с золотыми длинногорлыми кувшинами, покоившимися на драгоценных покровах, расшитых золотом и серебром; в третьем — гонцы раджи, сжимавшие в руках мечи — знаки государевой власти; в четвертом — высокородные девицы с веерами; в пятом — царевнины служанки; в шестом — юные пажи; в седьмом же — сыновья витязей в полном боевом облачении, являвшие весьма грозный вид.
Когда все было готово, повелел Бахтадар Шах убрать дворец Сери Ратны Гемалы Нехран многоразличными украшениями: повесить парчовые завесы, шитые золотом, зажечь десятки китайских фонарей, свечей и масляных светильников, разостлать дорогие ковры. Служанки облачили царевну в одежды, изукрашенные золотым узорочьем, и в этом облаченье еще ярче засияла ее красота. После Сери Ратна Гемала Нехран воссела в свадебные носилки вместе с прислуживавшими ей пери, среди коих не нашлось бы и двух в похожих нарядах. Одни из девушек держали на коленях позлащенные сосуды для бетеля, другие — веера, изукрашенные драгоценными каменьями. Позади царевны разместились четыре высокородные девицы в перекинутых через плечо шарфах, шитых золотыми и серебряными нитями, по правую руку ее сели сорок служанок с зонтами, осыпанными самоцветами, жены же везирей и знатных людей расположились впереди, так что уподобилась Сери Ратна Гемала Нехран ясной луне, укрытой за оградой из звезд.
Облачился тогда Дэва Лела Менгерна в одежды, указующие на его принадлежность к роду могущественных раджей, носящих корону. Когда он вышел в своем облачении из покоев, заиграл оркестр, зонтоносец открыл зонт, свидетельствующий о самодержавной власти, а воины подняли многоцветные стяги и знаки на высоких древках — свидетельства величия государя.
Индрапутра с Нобат Ром Шахом вскочили в седла и направили движение подвластных раджей, восседавших на слонах и конях. После, пришпорив скакунов, они подъехали к везирям, витязям, знатным господам и народу разного звания и придали порядок их шествию.
Между тем Дэва Лела Менгерна вошел в свадебные носилки, и, подняв, понесли слуги те носилки, так что заколебались и заиграли на солнце жемчужины, подобранные одна к другой весьма искусно, и от их столкновения разнесся окрест звон, подобный прекрасной музыке. Как только носилки прибыли во дворец Сери Ратны Гемалы Нехран, Индрапутра с Нобатом Ром Шахом, взявши Дэву Лелу Менгерну под руки, ввели его в покои дворца и усадили по правую руку от царевны. Когда свадебный обряд был совершен, перед женихом и невестой повесили завесу, расшитую золотом, и, скрытые от глаз, предались молодые веселью и шуткам.
После Бахтадар Шах повелел, дабы расселись царевичи, везири, витязи, знатные господа и народ разного звания по своим местам, и тогда слуги внесли блюда с многоразличными угощениями, и вкушали гости от тех яств. Затем были поданы пьянящие напитки, пущены по кругу позлащенные чаши, изукрашенные драгоценными каменьями, и заиграл оркестр, как подобает по пиршественному обычаю могущественных раджей. Когда пир кончился, Бахтадар Шах одарил превосходными одеждами государей подвластных земель, Индрапутру с Нобатом Ром Шахом, везирей, витязей и подданных разного звания — каждого в соответствии с его саном.
По прошествии нескольких дней попросил Нобат Ром Шах у Бахтадар Шаха соизволения покинуть его страну. И молвил Бахтадар Шах: «О сын мой, Нобат Ром Шах, не натешил я еще свою душу, лицезрея тебя, и не насладился той преданностью, кою ты мне являешь». Ответствовал Нобат Ром Шах: «О господин мой, владыка вселенной, воистину и ты явил мне неисчислимые знаки своей милости». Нобат Ром Шах простился и с Дэвой Лелой Менгерной, и молвил ему царевич пери: «О брат мой, Нобат Ром Шах, грустно мне с тобой расставаться, хоть и остается во утешение мне Индрапутра. Вдобавок нам грозит без тебя великая опасность, ибо не отомстил еще за смерть своего сына злокозненный Тамар Буга и сие дело пока не окончено».
Когда простились царевичи, положил Индрапутра свой кайн в золотую шкатулку и наказал названому брату снести ту шкатулку жене — Джамджам Дэви Гемале Ратне, и еще велел передать поклон тестю — Тахиру Джохан Шаху. Молвил Нобат Ром Шах Индрапутре: «О брат мой, если пожелаешь отправиться на подвиги, не забудь обо мне». Сказавши так, удалился Нобат Ром Шах с войском в свою страну.
Обратился тогда Бахтадар Шах к Дэве Леле Менгерне: «О сын мой, я вверяю Индрапутру твоему попечению, доноси мне о всяком его желании, он же, по великой любви к тебе, прославит твое имя в землях человеческих». Склонился Дэва Лела Менгерна перед раджей Бахтадар Шахом, они простились, и Бахтадар Шах удалился в подводный город. Вслед за ним отправились в свои края все раджи, собравшиеся на свадьбу.
Индрапутра же поселился во дворце царевны, и научили его Сери Ратна Гемала Нехран и Дэва Лела Менгерна всем заклятьям, кои были им ведомы, а также несравненной премудрости, к тому же одарили многоразличными талисманами. И стал Индрапутра еще искуснее в волшебстве.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ, в которой повествуется о том, как похитил Индрапутру злокозненный джинн Тамар Буга, как увидел Индрапутра в своих скитаниях алмазную гору, и золотую, и серебряную, и железную, и еще гору из драгоценного сплава меди и золота, как разрешил он тяжбу царевичей духов Герданы Килата и Дикара Агуса с царевной Сегандой Чахаей Ирам и как превратил отражение Сеганды Чахаи Ирам в прекрасную девушку, точь-в-точь схожую с царевной
Тот, кому ведома сия повесть, рассказывает, будто однажды отправились Дэва Лела Менгерна и Индрапутра на охоту, провели в лесах весь день до захода солнца, но не встретилось им никакой дичи. Сказал Дэва Лела Менгерна, обратясь к Индрапутре: «Подожди меня здесь, о брат мой, я отлучусь по нужде». И Дэва Лела Менгерна удалился, Индрапутра же остался ждать его под раскидистым деревом. Он спешился, привязал коня к дереву и, приторочив к седлу свое оружие, уснул под тем деревом, сжимая в руке меч.
Теперь расскажем о джинне Тамар Буге, который, узнав о том, что его сын пал от руки Индрапутры, пришел в страшный гнев и отправился разыскивать обидчика, скитаясь из страны к страну и из края в край и не находя его. Наконец прознал он о том, что Индрапутра поселился у Дэвы Лелы Менгерны, и явился в его земли, где узрел Индрапутру, спящего под густолиственным деревом. И помыслил Тамар Буга в сердце своем: «Верно, не кто иной, как Индрапутра, сей человек».
Между тем Дэва Лела Менгерна приметил Тамар Бугу и уже хотел на него броситься, однако злокозненный джинн схватил Индрапутру и взлетел с ним в поднебесье, вознамерившись низвергнуть юношу с высоты в Кульзумское море.[22] И почувствовал Индрапутра, что хлад объемлет тело его, и, открыв глаза, увидел, что его уносит в поднебесье джинн. Индрапутра выхватил меч из ножен и ударил тем мечом Тамар Бугу. Вмиг оба они рухнули на землю.
Спросил Тамар Буга: «О юноша, как имя твое?» Ответствовал Индрапутра: «Меня зовут Индрапутрой, ты же, о похититель, назови теперь свое имя». Молвил Тамар Буга: «Ежели ты вправду мужчина, ударь меня еще раз мечом». Ответствовал Индрапутра: «О коварный небожитель, обычай не дозволяет дважды поражать оружием одно существо». Взревел тогда Тамар Буга страшным голосом и упал замертво.
Индрапутра огляделся окрест и, узрев бескрайние луга и высокие горы, на которых не произрастало
