и здесь преобладает тема исполненного завета. А самое большое значение имеет собственно Земля.
Если Авраам участвовал в формировании этих основополагающих принципов, то его внуку, Иакову (второе имя– Израиль), предстояло зажечь жизнь конкретного народа, Израиля, после чего его имя и название народа стали неразрывно связаны. Кстати, всегда существовала проблема, как правильно именовать эту нацию. Термин «евреи», строго говоря, нельзя считать удовлетворительным, хотя его часто приходится использовать; дело в том, что наименование «хабиру», от которого слово «евреи» предположительно происходит, означало скорее образ жизни, чем определенную расовую группу. Более того, оно носило уничижительный характер. Термин «евреи» можно встретить в Пятикнижии, где он означает «дети Израиля», но только в том случае, если его употребляют египтяне или сами израильтяне, но в присутствии египтян. Примерно со II века до н.э. с легкой руки Бен-Сиры термин «еврейский» стал использоваться для обозначения языка Библии, а также всех последующих работ, написанных на том же языке. При этом слово постепенно потеряло свой уничижительный оттенок, так что сами евреи и симпатизирующие им представители других национальностей стали зачастую отдавать ему предпочтение перед термином «иудеи» для обозначения национальной принадлежности. В XIX веке, например, термин «евреи» широко использовался реформистским движением в Соединенных Штатах, где сегодня можно встретить такие организации, как Колледж Еврейского Союза (Hebrew Union College) и Союз американских еврейских конгрегаций. Но в целом потомки иудеев старались не называть себя евреями. По мере того как крепло их национальное самосознание, они стали пользоваться как нормативным библейским термином «израильтяне», или «дети Израиля»; именно этим, пожалуй, и знаменателен в наше время Иаков- Израиль.
Забавно, впрочем, и характерно для трудностей, которые вечно возникают в вопросах о тождественности и терминологии понятия евреев, что первое упоминание имени «Израиль» встречается в самом, пожалуй, загадочном и неясном месте Библии, где описывается ночная борьба Иакова с ангелом. Само имя «Израиль» может означать «тот, кто борется с Богом», «тот, кто сражается за Бога», «тот, с кем сражается Бог», «тот, кем Бог правит», а также «опора Божья», либо «опирающийся на Бога». По этому поводу нет единого мнения. Никому также не удалось дать удовлетворительного толкования самому этому эпизоду. Очевидно, что и первые редакторы и переписчики Библии также не понимали его. Но они сознавали, что это некий важный момент в их истории и, не пытаясь приспособить текст к своему пониманию религии, просто воспроизводили его дословно, потому что это Тора, а она священна. В Книге Бытия приведено пространное жизнеописание Иакова, которое по-своему замечательно. Он был совершенно не похож на своего деда Авраама: притворщик, неразборчивый в средствах, скорее стратег, чем боец, политик, ловкач, а кроме того, мечтатель да еще со склонностью к галлюцинациям. Он преуспел в жизни и занял намного более видное положение, чем его дед Авраам и отец Исаак. В конце концов он добился того, что его предали земле рядом с могилами предков, но до тех пор он настроил множество колонн и алтарей на необъятной территории. При этом его, подобно отцу, считают «странником» в земле Ханаанской. И действительно, похоже, что все его сыновья, за исключением последнего, Вениамина, были рождены в Месопотамии или Сирии. Но именно при его жизни были окончательно прерваны связи с востоком и севером, а его потомки стали уже связывать себя именно с Ханааном; даже когда голод погнал их в Египет, Божественное провидение неумолимо заставило их вернуться.
Будучи лидером нации, Иаков-Израиль был также отцом двенадцати племен, из которых она предположительно сформировалась. Согласно библейскому преданию, все эти племена происходили от Иакова и его сыновей (Рувима, Симона-Левия, Иуды, Иссахара, Завулона, Вениамина, Дана, Неффалима, Гада, Асира, Ефрема и Манассии). Однако в песне Деворы, древность которой мы уже отмечали, фигурируют лишь десять племен (от Ефрема, Вениамина, Махира, Завулона, Иссахара, Рувима, Галаада, Дана, Асира и Неффалима). Текст посвящен проблемам военным, и вполне возможно, что Симон, Левий, Иуда и Гад не упоминаются Деборой просто потому, что не должны были участвовать в сражении. Само число двенадцать может быть данью традиции: таково же число сыновей Измаила, Нахора, Иоктана и Исава. Союзы двенадцати племен (иногда шести) были обычным явлением в восточном Средиземноморье и Малой Азии в позднем Бронзовом веке. Греки называли их «амфиктионами» – от термина, означающего «жить поблизости». Объединяющим их фактором могло быть не общее происхождение, а общая преданность одной святыне. Многие текстологи в XIX и XX столетиях отвергали принцип общего происхождения от Иакова и предпочитали видеть в племенных группах далекое родство или вообще считали их в родстве не состоящими, объединяющимися в амфиктионы вокруг израильских святынь, формировавшихся в то время. Однако все эти западносемитские группы, направлявшиеся в землю Ханаанскую, имели в действительности общие корни и находились во взаимном родстве; у них были общие воспоминания, предания и почитаемые предки. Вычленить из Библии истории отдельных племен было бы невероятно сложной задачей, даже при наличии исходного материала. Важным является то обстоятельство, что Иаков-Израиль четко ассоциируется с временем, когда израильтяне впервые стали осознавать свою сущность, но в пределах племенной структуры, которая была для них дорогой стариной. Религиозные и родственные узы этого времени были одинаково сильными, и отделить одни от других было практически невозможно; впрочем, это характерно и для еврейской истории в целом. Во времена Иакова люди все еще носили при себе семейных божков, но уже складывались понятия общенационального Бога. У Авраама имелись собственные религиозные верования, однако он уважительно относился, будучи «пришельцем и поселенцем», к местным божествам, которых собирательно именовали «Эль». Поэтому он платил десятину Эль-Эдиону в Иерусалиме и признавал Эль-Шаддаи в Хевроне и Эль-Олана в Беэршиве. Принятие Иаковом имени Израиль (или Изра-эль) знаменует момент, когда Бог Авраама укореняется в Земле Ханаанской и идентифицируется с израильтянами – потомками Иакова, после чего ему вскоре предстоит стать всемогущим Яхве, монотеистическим богом.
Доминирующее положение Яхве как центральной фигуры религии израильтян послужило прототипом единого Бога, которому в наше время поклоняются и иудаисты, и христиане, и мусульмане. Это положение постепенно укреплялось в течение последующей фазы истории рассматриваемого нами народа: во время переселения в Египет и полного драматизма освобождения от египетского рабства. Из библейского повествования, где Книга Бытия заканчивается смертью Иосифа и о печальных последствиях которой идет затем речь в начале Книги Исхода, следует, что в Египет якобы направилась вся нация. Но это не так. Совершенно ясно, что даже во времена Иакова многие из хабиру (евреев), которых мы должны теперь называть израильтянами, переходили к оседлой жизни в Ханаане, частично захватывая территорию силой. В главе 34 Книги Бытия мы читаем, что сыновья Иакова, Симон и Левий, совершили яростное и успешное нападение на город Шехем и его царя; это, по-видимому, первый случай, когда во владении израильтян оказался значительный город, который вполне мог стать первым местонахождением национального Бога. Шехем был городом уже в XIX веке до н.э., поскольку упоминается в египетском документе времен правления Сесостриса III (1878—1843 гг. до н.э.); в дальнейшем его окружили циклопической стеной. Фактически это первый город, упоминаемый в Библии (Книга Бытия, гл. 12); именно здесь Авраам получил божественный завет. Шехем расположен вблизи современного Наблуса, название которого восходит к Неаполису, построенному Веспасианом в 72 г. н.э. после повторного завоевания Палестины. Этот город фигурирует у Иосифа, писавшего около 90 г. н.э., и Эйсебия, писавшего до 340 г. н.э., которые сообщают, что древний Шехем находился в пригородах Неаполиса вблизи колодца Иакова. Ясно, что Шехем был не просто захвачен семьей Иакова, но и оставался в ее руках, так как на своем смертном одре тот завещал город своему сыну Иосифу: «Я даю тебе, преимущественно пред братьями твоими, один участок, который я взял из рук Аморреев, мечом моим и луком моим».
Совершенно очевидно, что в Ханаане оставалась значительная часть израильтян, поскольку существует подтверждение их активности и воинственности. В египетских документах, известных под названием «Амарнские грамоты» и датируемых 1389—1358 гг. до н.э., т. е. временем, когда египетские фараоны Нового Царства были номинальными владыками Палестины (хотя власть от них постепенно ускользала), перечисляются местные вассалы и их враги. В некоторых из этих документов упоминается еврей по имени Лабайя («Человек-лев»), под началом которого находились другие евреи. Он стал причиной серьезных затруднений для египетских властей и тех, кто с ними сотрудничал; подобно другим хабиру, как показывал опыт египтян, его было трудно заставить подчиняться. В конце концов во время царствования фараона Ахенатена он погиб насильственной смертью. При жизни же он возглавлял небольшое царство вокруг Шехема, которое унаследовали его сыновья.
