Эрец Израиль и диаспора. Отныне присутствие евреев в мире становилось трояким: Израиль, диаспора и американское еврейство, которое радикальнейшим образом отличалось от любой иной части диаспоры и оказалось в конечном итоге Третьей Силой, которая сделала возможным возникновение сионистского государства.
Это все было позже, но даже в самом начале новой истории восприятие евреев в регионе, где доминировали англосаксы, стало все сильнее влиять на роль, которую евреи играли в экономике, придавая ей характер постоянства и стабильности, которыми она никогда ранее не обладала. В различные эпохи – и в древности, в Темную эпоху и в раннем Средневековье, и в XVII веке – евреи были прекрасными торговцами и предпринимателями, зачастую удивительно успешными. Но еврейская экономическая мощь была крайне уязвима, ибо закон ее почти не защищал. И в христианском и в мусульманском мире состояние евреев всегда находилось под угрозой изъятия. Можно сказать, что разгром нацистами еврейского бизнеса в 1933 —1939 гг. и конфискация еврейской собственности арабскими государствами в 1948—1950 гг. явились последними и самыми мощными экономическими атаками на евреев. Из-за такой уязвимости вплоть до середины XVII столетия состояния евреев носили преходящий, в лучшем случае мигрирующий характер, а вклад евреев в рост мировой предпринимательской экономики был соответственно ограничен. Евреи всегда умели использовать и перемещать капитал. Но лишь тогда, когда они закрепились в англосаксонском обществе, безопасность, гарантированная им законом, позволила им также и накапливать его. Уверенность в своих правах привела евреев к расширению пределов их деятельности. Торговля, особенно мелкими и ценными товарами (например, драгоценностями), которые легко спрятать и перевезти с места на место, перестала быть почти единственным видом экономической деятельности евреев, где бы они чувствовали себя в безопасности.
Ситуация стала меняться в Америке в XVIII веке. В начале этого столетия евреи в основном концентрировались в секторе международной торговли, специализируясь на ювелирных изделиях, кораллах, текстиле, рабах, какао и имбире. В 1701 году в Нью-Йорке, составляя всего 1% населения, их было 12% среди тех, кто занимался заморской торговлей. К 1776 году эта доля также упала до 1%, поскольку евреи, чувствуя себя более уверенно (с точки зрения оседлости, безопасности и приемлемости для окружающих), стали утрачивать интерес к морю, через которое ранее традиционно пролегали маршруты их бегства, и обращать свой взор на внутренние районы страны, на развитие континента. Они сами становились поселенцами, торговали ружьями, ромом, вином, изделиями из железа и стекла, мехами и провиантом.
В Европе финансовые рычаги, которые сплачивали великую коалицию против Людовика XIV, положив в дальнейшем конец его военному главенству в Европе (как впоследствии и наполеоновскому), в основном были сформированы евреями. Вильгельм Оранский, ставший впоследствии королем Англии Вильгельмом III, который возглавлял коалицию с 1672 по 1702 год, финансировался и снабжался группой голландских евреев-сефардов, которые действовали в основном из Гааги. Два ведущих
В Лондоне евреи были в числе тех, кто основал финансовый рынок Сити, выросший при Вильгельме. Нельзя сказать, чтобы здесь с самого начала полностью отсутствовал антиеврейский шантаж, который преобладал на континенте в отношениях между евреями и государством. Граф Шрусбери, будучи государственным секретарем, писал лондонскому лорд-мэру в феврале 1690 года: «Принимая во внимание, что проживающие в Лондоне евреи ведут благодаря покровительству правительства столь выгодную «торговлю», «предложенные ими 12 тысяч фунтов» гораздо «меньше того, что от них ожидал Его Величество»; а потому, продолжал он, следует удвоить эту сумму, подняв ее до 20, а лучше – до 30 тысяч; «Его Величество верит, что, подумав как следует», они «придут к новому решению». Однако английское правительство не прибегло ни к конфискации еврейских состояний, ни к ограблению их при помощи кабального юридического преследования. Соломон де Медина, главный лондонский представитель гаагского консорциума, никогда не призывался к ответу за свои многочисленные прегрешения; по его признаниям, он с 1707 по 1711 год «подкармливал» герцога Мальборо, главнокомандующего союзными войсками, выплачивая ему ежегодно по 6 тысяч фунтов. Вильгельм III обедал с ним в Ричмонде в 1699 году и возвел его на будущий год в рыцарское достоинство; если же Соломон окончил жизнь практически банкротом, то тому виной его собственные просчеты, а не антисемитские происки.
В то время как в Центральной Европе ограбление какого-либо Оппенгеймера могло привести к финансовому кризису, лондонские евреи, уверенные в том, что их собственности ничто не угрожает, могли помочь государству избежать такого развития событий. Семья Менассии Лопеса – при королеве Анне, Гидеоны и Сальвадоры при первых трех Георгах сыграли заметную роль в поддержании стабильности лондонского финансового рынка. Они не попались на «Аферу Южных Морей». Когда Сити впало в панику в результате восстания якобитов в 1745 году, Самсон Гидеон (1699—1762) собрал миллион 700 000 фунтов стерлингов, чтобы помочь правительству восстановить спокойствие. После смерти он оставил свыше 500 тысяч, которые достались его наследнику, а не правительству, хотя Гидеоны вошли в палату лордов и отошли от иудаизма.
Некий бессознательный коллективный инстинкт заставил евреев обезличить финансы и рационализировать всеобщий экономический процесс. Любая собственность, считавшаяся еврейской, всегда в эпоху средневековья и в начале новой эпохи была в опасности, особенно в Средиземноморье, где в то время пролегали основные маршруты международной торговли. Когда испанский флот и мальтийские рыцари расценивали нанятые евреями корабли как свою законную добычу, то при оформлении международных сделок и страховании морских грузов стали использоваться фиктивные христианские имена, а затем были разработаны безличные формулировки для документов. Придумав аккредитив, евреи изобрели затем и другой способ безналичного перемещения денег – чек на предъявителя. Для непривилегированной общины, чья собственность постоянно находилась под угрозой и кого постоянно могли в кратчайший срок заставить переселиться, появление надежного безличного платежного средства, которым стали бумажные деньги, будь то векселя, а еще лучше – полноценные банкноты, было чрезвычайно ценным.
В итоге в начале Нового времени евреи приложили огромные усилия для усовершенствования этих средств и их повсеместного использования. Они оказывали большую поддержку появлению и становлению институтов, способствующих укреплению статуса ценных бумаг: центральных банков, во главе которых был Английский банк (1694) с его правом выпуска банковских билетов, и фондовых бирж. Евреи доминировали на Амстердамской бирже, где держали большое количество акций Вест-Индской и Ост-Индской компаний, и были первыми, кто занялся в широком масштабе ценными бумагами. В Лондоне в течение жизни следующего поколения (в 1690-е годы) они стали заниматься тем же самым. Иосиф де ла Вега, амстердамский еврей (формально считавшийся протестантом) написал первый отчет о биржевом бизнесе в 1688 году, и евреи были, по-видимому, первыми профессиональными работниками биржи, в частности брокерами, в Англии: в 1697 году из сотни брокеров Лондонской биржи 20 были евреями и иностранцами. Со временем евреи помогли созданию в 1792 году и Нью-Йоркской биржи.
Вслед за развитием кредита как такового, изобретение и, более того, популяризация ценных бумаг стали, пожалуй, самым ценным вкладом евреев в процесс накопления. Евреи форсировали использование ценных бумаг как в тех областях, где чувствовали себя в безопасности, так и там, где находились под угрозой, поскольку считали весь мир единым рынком. И здесь тоже глобальная перспектива, которую предлагала им диаспора, помогла им стать пионерами. Для нации без земли весь мир является домом. Чем больше расширялся рынок, тем шире становились возможности. Для народа, который в Х веке вел регулярную торговлю между Каиром и Китаем, открытие Атлантического, Индийского и Тихого океанов для коммерции в XVIII веке не было таким уж новшеством. Первым оптовым торговцем в Австралии был некий
