В мире Джорди не было ни одного дождливого дня. За исключением тех редких случаев, когда она заглядывала в жизнь своей матери.
Ужин тем вечером был совершенно семейным и просто восхитительным. Так и в самом деле можно привыкнуть к подобному счастью, размышляла Ники, глядя на хозяина дома. Тот как раз поддразнивал Верни мужчинами из ее прошлого.
– Каких только историй я не слышал, – с усмешкой говорил он. – Ходят слухи, что вы однажды сорвали полный банк в Вегасе.
Верни вспыхнула и заулыбалась.
– Мой добрый друг владел собственным казино. Почему бы мне не выиграть? – небрежно бросила она.
– И купили себе дом на Голливудских холмах. Умная девочка, – улыбнулся Джонни.
– Ну что я могу сказать? Некоторым людям везет больше, чем другим. – Верни усмехнулась. – В том числе и здесь присутствующим, конечно.
Словно на реплику, взгляды Джонни и Ники встретились.
– Мне кажется, что так и есть. – Джонни подмигнул Ники.
– Папочка подмигивает Ники! Она ему нравится! – Взгляд Джорди метнулся к Ники. – А вам нравится мой папочка? Ну скажите «да», скажите «да», Ники! Ну скорее!
– Твой папа очень славный. – Ники густо покраснела.
– Видишь, папочка, Ники ты тоже нравишься! Он никогда не кричит и всегда разрешает делать все, что хочешь! – сказала Джорди, не отводя от Ники напряженного взгляда своих синих глаз. – Я так хочу, чтобы вы остались у нас навсегда… Скажи ей, папочка, скажи, что она может остаться!
– Так, Джорди, достаточно, – вмешалась Верни, стремясь сгладить неловкую ситуацию. – Мы не должны говорить твоему папе, как ему поступать. Они с Ники и сами могут все решить.
Джорди промолчала, но не сдалась. Она, улыбаясь, уже включила Ники во все свои будущие планы, начиная со своего любимого школьного праздника в первую неделю учебы и заканчивая походами по магазинам и помощью при обучении плаванию.
«Реакция дочери на Ники превосходит всякие ожидания», – отметил Джонни. Особенно если учесть, что до сих пор Джорди только терпела женщин, которых он приводил в дом.
Чувствуя одновременно удовольствие и дискомфорт, Джонни поступил так, как поступают в подобной ситуации все решительные мужчины. Он просто от всего отмахнулся.
Ради соблюдения приличий для Ники выделили отдельную комнату. Однако она была очень удобно расположена – рядом со спальней Джонни, так что ночью, когда весь дом уснул, Ники услышала, как открывается дверь, и не смогла сдержать улыбку.
– Ты уверен, что все спят?
– Это в их же интересах. Малышка, я не мог больше ждать. – Джонни и в самом деле считал часы с тех пор, как в последний раз спал с Ники. Беспрецедентный поступок для мужчины, который не мог толком вспомнить, с кем, когда и где, – столько женщин прошло через его жизнь.
– Я думаю о тебе – и очень много – с того момента, как легла в постель, – пробормотала Ники, глядя, как Джонни приближается к ней.
– Похоже, ты в нужном настроении.
– Ну да, что-то вроде того.
– Я что, слышу фальшь в твоем голосе? Или я потерял нюх? – Приближаясь к кровати, Джонни снял халат.
– Дело не в тебе, а в том, что случилось утром. Никак не могу выкинуть все это из головы.
– Я хочу помочь тебе избавиться от этих мыслей. – Джонни откинул простыню и скользнул в постель. – Здесь ты в полной безопасности, – пробормотал он и поцеловал Ники. – Никто и ничто не причинит тебе вреда.
Его поцелуй был нежным и ласковым, как бальзам на ее тревоги, а запах знакомого одеколона и уютное тепло его тела служили защитой от неизвестности. Когда Джонни обнял ее, чувство уютной, приятной безопасности обволокло Ники и заставило мир исчезнуть – или хотя бы съежиться и превратиться в сладкое, блаженное вожделение.
– Я сделаю так, что ты забудешь, – пробормотал Джонни, ложась сверху. – Обещаю.
– Это будет чудесно. – Ники скользнула руками по его плечам и притянула Джонни ближе к себе. – Твое умение стирать из памяти все плохое мне не помешает…
– Хорошо, потому что…
– Ты не можешь ждать, – перебила его Ники, радуясь, что оба они охвачены одинаковым желанием.
– Да, я не могу ждать, – сказал ее Джонни со сладкой сексуальной улыбкой, прикасаясь своим естеством к ее сокровенному месту.
Он вошел в нее очень бережно и осторожно, словно понимал, до чего Ники еще уязвима, и пробирался по влажному проходу медленно и терпеливо, будто пытался успокоить ее.
Однако сам член, рвавшийся внутрь, вел себя совершенно противоположным образом, и к тому моменту, как он достиг пункта своего назначения и заполнил Ники до отказа, она уже изнемогала от желания. Впрочем, беспокойство Джонни и его забота о ее чувствах тоже служили мощным афродизиаком. Ники согрелась душой и сердцем и теперь вся пульсировала и трепетала. Вожделение захлестывало ее, и она жаждала большего.
