Ухмылка Кадзуо стала еще шире.
– А что, если Юрий сам захочет отдать его тебе?
Джонни расхохотался:
– С трудом верится, что Дутов-старший порадуется такой сделке, даже если его сын и поднимет ручки.
– Могу гарантировать тебе его полное согласие.
– Как ни благодарен я тебе за такое предложение, но предпочитаю и дальше ходить за покупками в «Костко».
– Да я просто хотел сделать все это еще интереснее. – Кадзуо откровенно веселился.
– А я-то стремлюсь, чтобы все прошло легко и гладко!
Кадзуо слегка склонил голову.
– Ты босс.
– Это вряд ли. Вот твой отец – босс, за что я благодарен судьбе. Но давай не будем усложнять.
– Ну что ж, пусть будет легко и гладко, – пробормотал Кадзуо, хотя было видно, что он бы предпочел слегка развлечься. – Вот что там происходит, судя по последним сообщениям: Юрий должен встретиться с покупателем сегодня вечером в клубе «Синнерс». Когда передача состоится, покупатель, Гурбанли, по моим прикидкам, тут же захочет увезти свою добычу в Баку, где законы… более гибкие. А это дает нам возможность поговорить с Юрием без опасения быть подслушанными Интерполом или любыми другими агентствами, которые следят за достойной сожаления деятельностью Гурбанли. Конечно, за Дутовым- старшим тоже присматривают, – пожал плечами Кадзуо, – но его сын не представляет никакого интереса для правительственных агентов.
– Долбаная Лайза, – пробормотал Джонни. – Если бы не она, нас бы тут не было.
– Вообще я никогда не понимал, почему ты на ней женился.
– Кто, черт возьми, знает, почему мы в те дни делали то или это? – буркнул Джонни.
– Это правда, – проворчал Кадзуо.
– А Джорди – более чем достаточное вознаграждение за крушение моего брака, хотя ее мамаша начинает по-настоящему действовать мне на нервы. Вот что я делаю в Цюрихе? Выслеживаю каких-то подонков? Я сейчас должен быть дома, с Джорди и Ники.
Брови Кадзуо поползли вверх.
– Ты сказал, что Ники живет в твоем доме?
– Ну да, пока все это не уляжется. И нечего так на меня смотреть! Это временно, понял?
– Как скажешь.
– Так и скажу, – проворчал Джонни.
– Да расслабься. Брак – это не так уж плохо.
Джонни, прищурившись, уставился на приятеля:
– Вот только не нужно мне рассказывать про брак.
– Может быть, в следующий раз ты женишься на ком-нибудь, кто не зависит от наркотиков?
– А может, я вообще не женюсь?
– Прекрасно. – Но для себя Кадзуо решил, что пора присматривать свадебный подарок, сколько бы Джонни ни протестовал. – Давай-ка встретимся с моим банкиром, пока ждем открытия клуба? Раз уж мы все равно здесь, мне нужно уладить с ним одно дельце, а заодно он поможет тебе сберечь деньги на налогах.
Джонни ухмыльнулся:
– Ты просто не знаешь моих экономистов. Но почему бы и нет? Послушать не помешает.
Друзья провели неспешный день, встретились с банкиром Кадзуо. И пока пили чай, банкир ознакомил Джонни с несколькими выгодными предложениями. Он пообещал ему чуть ли не луну с неба в виде облагаемых налогом инвестиций и банковских вложений с высокой процентной ставкой.
Перед тем как свести счеты с Юрием, друзья выпили по коктейлю в своем гостиничном люксе и пообедали.
Они пешком прогулялись до большого, средневекового на вид здания, ярко освещенного стробоскопами, стоявшего на берегу озера. Здание, выстроенное в готическом стиле, походило на старую церковь, хотя архитектурные детали были настолько четкими и аккуратными, что, вероятно, это была просто стилизация под XIX век.
Джонни и Кадзуо прошли сквозь монументальные, украшенные бронзой двери, и оказались в большом нефе. Высокую арку готического потолка поддерживали вздымающиеся колонны с затейливой резьбой, а на стенах мерцали факелы.
Там, где мог бы стоять алтарь, играла панк-группа. Музыканты высоко подвесили свои усилители, и от их грохота сотрясались флаги и вымпелы, свисавшие с потолка. Толпа заполняла танцпол от стены до стены, в баре было втрое больше народу, а шум просто оглушал.
Джонни и Кадзуо стояли на самом верху широкой каменной лестницы, ведущей вниз, в главный зал, где под громкую, энергичную, бьющую по мозгам музыку танцевали люди с волосами, выкрашенными во все цвета радуги, очень сильно накрашенные, с пирсингом и татуажем, в цепях и коже.
– Видишь кого-нибудь знакомого? – спросил Кадзуо, перекрикивая музыку.
