…незабвенная С ***. — Рассказчик вспоминает о выдающейся балерине Екатерине Александровне Санковской (1816–1878). Демократически настроенная молодежь 40-х годов усматривала в ней, по свидетельству Салтыкова в «Пошехонской старине», «глашатая добра, истины и красоты», относила ее к «пластическим разъяснителям» «нового слова»«.
Прошло уж лет пятнадцать с тех пор, как мы не видались, и я совершенно нечаянно, находясь по службе в Песчанолесье, узнал, что Лузгин живет верстах в двадцати от города в своей собственной усадьбе. — Автобиографическая реминисценция. Салтыков вспоминает тут о встрече с С. А. Юрьевым, происшедшей спустя много лет после того, как они вместе учились в Московском дворянском институте в конце 30-х годов; а затем встречались в Петербурге в начале 40-х. Место встречи — «Песчанолесье» — их общая родина, Тверская губерния. Имение Юрьевых, село Воскресенское, находилось недалеко от города Калязина, как и родовое гнездо Салтыковых, село Спас-Угол. По служебным делам Салтыков приезжал из Вятки в центральную Россию весной 1855 г. Известно, что он был тогда во Владимире, но, быть может, по пути заезжал и на родину. Возможно, однако, что встреча с Юрьевым произошла во время служебной поездки Салтыкова в Тверскую губернию в августе 1856 г., то есть уже после возвращения из Вятки.
Немврод — библейский образ неутомимого и отважного преследователя «беззаконий» — «ловца перед господом».
«Знать, забило сердечко тревогу!» — строка из стихотворения Некрасова «Тройка».
Ману-текел-фарес (обычная транскрипция первого слова «мене») — предсказание, которое, согласно библейской легенде, Валтасар, царь Вавилонский, получил о разделе своего царства и собственной гибели. Таинственные слова эти, значение которых было разгадано пророком Даниилом, начертила на стене, перед пирующим царем, рука, возникшая из пространства.
Момо — слова.
В ведении Салтыкова, как управляющего вторым отделением губернского правления, в Вятке находилась забота о хозяйственном обеспечении тюрем и этапов губернии. Сверх того он был производителем дел Комитета о рабочем и смирительном домах. Так назывались предусмотренные законом разные формы и места лишения свободы за уголовные преступления.
Непосредственное соприкосновение с «темным и безотрадным миром» арестантских камер и железных засовов, встречи и беседы с заключенными дали Салтыкову не только запас внешних впечатлений и сюжетных материалов для изображения тюрьмы и ее обитателей — едва ли не первого в русской литературе («Записки из Мертвого дома» Ф. М. Достоевского стали печататься с 1860 г.). Личное общение с «царством острожного горя» способствовало укреплению Салтыкова в том его взгляде, который он сформулировал в одной из своих записок в Вятке: «Борьбу надлежит вести не столько с преступлением и преступниками, сколько с обстоятельствами, их вызывающими». Мысль эта оказалась чрезвычайно плодотворной для него как для писателя. Примененная к широкой сфере общественных пороков самодержавно-крепостнического строя, она стала одной из основных идей «Губернских очерков». В непосредственном же изображении тюрьмы и ее обитателей эта мысль привела к резкому протесту против существовавших форм и методов уголовного наказания.
В «острожных рассказах» Салтыков продолжает свое «исследование» внутреннего мира простого русского человека. В образах людей из народа он показывает их прекрасные природные качества: и крестьянского парня, пережившего глубокую личную драму, и мужика-бедняка, пошедшего на
преступление из-за ничтожной суммы, необходимой для оплаты подати, и многострадальной крепостной Аринушки. В образах же арестантов из «чиновной породы», а также мещан и дворян представлены, напротив того, глубоко испорченные люди. Салтыков полностью лишает их своего авторского сочувствия.
Нам слышатся из тюрьмы голоса, полные силы и мощи… радости и наслаждения. — Место это не было допущено к печати в 1856–1857 гг. и появилось впервые в 3-м отдельном издании «Очерков» (1864). Затронутая здесь тема была развита Достоевским, писавшим в «Записках из Мертвого дома» о его обитателях из народа: «Погибли могучие силы, погибли незаконно, безвозвратно. А кто виноват? То-то, кто виноват?»
…однообразие и узкость форм… без стонов. — И этот кусок был опущен в публикациях 1856–1857 гг. и восстановлен в 3-м издании.
Хвецы. — По разъяснению Салтыкова, употребленное им слово (мы не нашли его в словарях) означает «и шарлатана, и пройдоху, и подлеца, и непонятного человека, и человека себе на уме и пр.» («М. Е. Салтыков-Щедрин в воспоминаниях современников», стр. 432).
Форменный сюртук обладал довольно замечательною физиономией. — Внешность одного из арестантов «чиновной породы», зарисованная, несомненно, с натуры, настолько поразила Салтыкова и запомнилась ему, что послужила впоследствии основой для знаменитого «портрета» Угрюм-Бурчеева в «Истории одного города». Ср., например, такие почти полностью совпадающие элементы в обоих «портретах»: «подавляющая ограниченность» («человек ограниченный»), «узкий и покатый лоб, окаймленный коротко обстриженными, но густыми и черными волосами» («густые, остриженные под гребенку и как смола черные волосы <…> обрамляют узкий и покатый лоб») и пр.
Дерновы… Гирбасовы. — См. о них выше, в рассказе «Выгодная женитьба» и «Княжна Анна Львовна».
Аринушка. — По времени написания и напечатания «Аринушка» — первое произведение, в котором Салтыков обратился к фольклорным мотивам и форме для изображения духовной жизни народа. Ближайшим образом здесь использован «Стих о голубиной книге» из собрания П. В. Киреевского (см. об этом в цит. выше работе Е. И. Покусаева).
Неочеслив — нетерпелив.
(Стр. 365)
Введение в заглавие раздела слова, относящегося к судебно-правовому понятию «казус» (случай), связано с тем, что материалы всех трех рассказов рубрики заимствованы из дел следственных дознаний. Такие дознания Салтыкову приходилось производить в годы вятской службы. Самым большим среди них было расследование по делу о раскольниках Ситникове, Смагине и др., которое Салтыков производил в 1854–1855 гг. В результате возникло огромное следственное делопроизводство, занявшее около 2500 листов большого формата (переплетенное в восьми томах, оно хранится в Государственном архиве Кировской области). Это архивное «дело», в котором тексты 336 документов написаны самим Салтыковым, содержит указания на многие жизненные материалы, использованные в «раскольничьих рассказах» «Старец» и «Матушка Мавра Кузьмовна». Так, на страницы первого рассказа перешли и биографии ряда раскольников, раскрывших Салтыкову-следователю многие «тайны» раскольничьего мира (в повествовании «старца» о своем «житии» использованы, в частности, показания главного подследственного Анания Ситникова) и «география» следствия, значительная часть которого действительно производилась там, «где сходятся границы трех обширнейших в русском царстве губерний» (то есть в Глазовском уезде Вятской губернии, граничившем с губерниями Вологодской и Пермской) и многое другое.
При всем том Салтыков был совершенно прав, когда именно по поводу рассказа «Старец» высказал
