последнем таком времени: ветер, который сдувал стада с склонов гор, гром, который грохотал так, как будто небо раскололось, снег, заваливший деревню по самые крыши домов. Весна запоздала, а земля так промерзла, что невозможно было сажать семена. После чего начался голод. Выжила горстка людей. Теперь облако появилось опять, а мой народ слаб, слабее, чем раньше. Возможно, что на этот раз не выживет никто.
Когда он закончил говорить, над площадью повисло мрачное молчание. Все жители деревни уже слышали эту историю, но только теперь, после его слов, они почувствовали, как близка всеобщая гибель. Никто не усомнился в его словах, и по многим пробежал внезапный холод отчаяния. Гарадас схватил кружку и, закрыв глаза, долгими и жадными глотками начал пить из нее. В наступившей тишине все глаза повернулись к Талассе, как если бы она могла что-то ответить на слова старосты. Она медленно встала на ноги и посмотрела на лица, с надеждой глядевшие на нее. — У меня был друг, музыкант. Как и я, он был южанин, — начала она. — Он рассказывал о стране, которую зовут Лорн. Она находится где-то здесь, на севере.
Гарадас взглянул на нее поверх своей кружки. — Я слышал об этом месте: это одно из тех имен, которые передаются от одного старосты к другому, хотя никто из Годы никогда не был там, — сказал он. — Насколько я знаю, оно находится за Сломанными Вязами, за много лиг отсюда.
Таласса кивнула. — Ни один человек никогда не видел его. Я только слышала о нем в балладах, старых как мир, и вспомнила о Лорне, глядя на музыканта, похожего на моего друга.
— А что сказано о Лорне в этих песнях?
Она взглянула вдаль, вспоминая слова, которые слышала много лет назад в доме на Серебряной Дороге, вспоминая огонь камина, похожий на это, придворных, собравшихся вокруг, и Джайала рядом с собой. Она взглянула на него, чтобы понять, вспомнил ли он, тоже, но Джайал опять глядел на луну, безразличный ко всему остальному.
— В этой песне говорилось о магическом королевстве, — сказала она, — где всегда лето, где всегда звучат мелодии самых нежных лютен, вырезанных из стволов вечнозеленых деревьев, там пелось о месте, которое никогда не знало смерти.
— Прекрасная песня, — сказала Гарадас. — И что с того?
— Говорят, что в этой стране Ре оставил создание, которое зовут Бронзовый Воин. Он день и ночь трудится в Кузнице, ударяя огромным Молотом, и творит теплые ветры, которые овевают эти горы. Вы живете очень далеко на севере, и солнце здесь слабо. Тем не менее дует теплый ветер. Откуда он берется? — Она посмотрела кругом, но люди вокруг молчали, ожидая ее следующих слов. — От него. В своей Кузнице он держит огонь зажженным, даже в Темное Время мира. Там рождается теплый ветер, который дует в Годе.
— Тем не менее теперь настало время тьмы, — сказал Гарадас. — Почему он перестал поддерживать огонь?
— Время сокрушает все в нашем мире, Бронзовый Воин стар и ждет кого-то, кто сделает его опять новым.
— И кто это?
— Светоносица: он ждет Светоносицу.
Толпа загудела.
— Я должна идти в Лорн, — сказала она, вперив взгляд ему в глаза.
— Ты говорила о старых песнях, — ответил Гарадас. — Откуда ты знаешь, что Лорн вообще существует?
— Я видела его во сне. — Гарадас наморщил лоб, как если бы собирался сказать что-то еще, но она удержала его, схватив за руку. — Ты рассказывал о Маризиане: ты веришь, что он существовал, построил город на склоне горы и Святилище Светоносца над ним. Ты верил его словам, когда он обещал твоим предкам, что Светоносец придет. У Маризиана было три магических артефакта. Один из них ты можешь видеть прямо сейчас, — сказала она, указывая на Зуб Дракона, сверкнувший из ножен Джайала. — Другой ты видел семь лет назад, свет, который пересек равнину, Теневой Жезл. Но третий, Бронозовый Воин, находится в Лорне.
— Но почему ты так уверена, что он там? — упорствовал Гарадас.
Она оглядела всех собравшихся. — Маризиан уехал на юг и построил там город, который зовут Тралл. Но даже те, кто почти боги, должны уходить из нашего мира: Маризиан умер в построенном им городе и похоронен в огромной могиле. — Все дружно вздохнули от удивления. — Я была в этой могиле. Там я видела множество чудес, но самое самым чудесным было устройство, похожее на магический кристалл, которое он оставил для того, чтобы помочь Людям Света в Темные Времена мира. В нем я увидела образы всех трех артефактов, о которых говорила, так же ясно, как вижу вас, и место, где они находятся в мире. Бронзовый Воин недалеко, сразу за Сломанными Вязами, в центре леса, о котором поется в старых балладах. Леса Лорн.
— Бронзовый Воин согревает мир, но каково назначение двух других предметов? — спросил Гарадас.
Таласса опять посмотрела ему прямо в глаза. — Ты видел свет на равнине, семь лет назад.
— Он сверкал ярче любой звезды, — ответил он.
Она повернулась к Джайалу, который перестал следить за движением луны и с любопытством глядел на Талассу, по-видимому удивляясь силе ее слов. — Покажи им меч, — сказала она. Как в трансе, он встал и вынул меч из ножен. В то же мгновение площадь осветилась голубовато-белым светом. — Разве это не похоже на то, что ты видел? — спросила она.
Гарадас уставился на ослепляющий свет меча. — Очень похоже, — прошептал он.
— Смотри, как убегает темнота от света. Но свет Жезла еще сильнее. А магия Бронзового Воина сильнее их обоих.
— Быть может ты сможешь с его помощью прогнать облако и зиму? — с надеждой спросил Гарадас.
— Быть может, — сказала Таласса. — Но мы должны уходить.
Выражение надежды на лице Гарадаса пропало. — Тогда все пропало: никто не сможет пересечь Долину Призраков зимой, и никто даже не пытался перевалить Сломанные Вязы в любое время года.
— Тогда должен быть другой путь.
Какое-то время он молчал, потом заговорил опять. — Да, должен быть. Есть глубокий овраг, который идет через всю Долину Призраков. Он начинается в этих горах, в месте, которое мы зовем Логово Харкена и исчезает в Сломанных Вязах. Легенда говорит, что когда-то, в начале времени, Боги использовали его как дорогу, поэтому он прямой, как стрела, и через камень гор ведет точно на север.
— Но никто из вашего народа не путешествовал по нему?
Он покачал головой. — Много лет назад некоторые люди из Годы вошли в туннель в самом конце, в Логове Харкена. Они говорили об ужасной магии, многие были убиты. С тех никто не осмеливался войти в овраг.
— Ты сможешь провести нас туда?
Гарадас медленно встал. — Солнце светит все слабее, каждая следующая зима длится дольше предыдущей. Дух Маризиана послал вас сюда, чтобы остановить тьму прежде, чем она уничтожит мир. Если ваша единственная надежда Лорн, наша — тоже. Я пойду с вами, завтра, прежде чем пойдет снег и станет слишком поздно.
Таласса на мгновение закрыла глаза, потом решилась. — Гарадас, ты храбрый человек, — сказала она, — но есть еще кое-что, что ты должен узнать. Наши враги с юга преследуют нас.
— Мы встанем лицом к лицу и с ними, если понадобится, — сказал Гарадас. Потом он повернулся к людям Годы. — Завтра я ухожу вместе с избранными людьми. — Он указал на группу воинов, стоявшую около возвышения. — Готовьтесь. — Последовал слабый горестный вздох со стороны некоторых женщин, услышавших его слова, но Гарадас не обратил на них внимания. — Завтра с рассветом, — продолжил он. — У нас мало времени: я чувствую снег, он идет.
— Тогда до завтра, — сказала Таласса, вставая. Она пожелала доброй ночи Джайалу и Аланде, потом, взяв Имуни за руку, пошла обратно к дому старосты.
Несмотря на обещание помощи от Гарадаса, ее мучили дурные предчувствия. Она чувствовала себя
