ничего не сказал и, жестом показав Фасаду идти за конем, закрыл за ними ворота. Они оказались в маленьком дворике, вымощенном булыжниками, небо быстро темнело, слева находились конюшни, покрытые тонким слоем снега. Сенешаль толкнул дверь конюшни, и Туча покорно вошел внутрь, оба человека последовали за ним.

Снаружи был жестокий холод, но в конюшне было тепло и пахло свежескошенным сеном. Старая лошадь, стоявшая в одном из стойл, с любопытством смотрела, как они входили.

— Это старушка Огненная, — сказал Гарн, ласково толкнув лошадь. — Она привезла меня обратно из Тралла. — Сенешаль наполнил кормушки соломой из корзины, висевшей под потолком, потом накинул попону на спину Тучи и своей единственной рукой ловко застегнул ее под животом коня.

Увидев, что лошадь удобно устроилась в стойле, он повернулся к Фазаду. — Пошли, парень: твой конь уже в порядке, а тебе нужно поесть и согреться. — Несмотря на плащ из волчьей шерсти губы мальчика посинели и он дрожал от холода.

Гарн взял Фазада за руку и помог ему пройти через дворик туда, где две ступеньки вели к массивному каменному дверному проему. Сама дверь была приоткрыта, изнутри мерцал желтый свет масляных ламп. Когда они вошли, сенешаль тщательно закрыл дверь и опустил за собой засов.

Фазад оказался в обширном каменном зале, в котором повсюду стояли заржавленные доспехи, а на голых каменных стенах висело самое разное оружие, образуя замысловатые узоры. Сенешаль провел Фазада через зал и свернул направо в небольшую комнату, заваленную разбитой мебелью, частично завешенной грязными покрывалами. В очаге горел огонь, на плите подогревался горшок с кашей.

Гарн кивнул на грубую табуретку, мальчик сбросил с себя плащ, который упал на пол, обняв его ноги. Теперь, когда Фазад был в доме и без плаща, он выглядел менее жестоким, менее диким — скорее хилый, дрожащий ребенок. Гарн наложил на тарелку немного каши и внимательно смотрел, пока Фазад жадно ел ее. — А теперь, — сказал он, когда тарелка опустела, — расскажи мне о твоем путешествии.

Мальчик вытер губы обратной стороной ладони. — Это долгая история.

Сенешаль показал на темное небо за окном. — Нам идти некуда. Ночь, и никто не ходит по улицам Перрикода, как тогда, во времена получше. Теперь там бродят только проклятые слуги Исса.

— И вампиры?

Гарн тяжело кивнул. — Да, и они. Но здесь мы в безопасности. Рассказывай свою историю.

И Фазад начал. Он рассказал о том, как после битвы при Тралле стал рабом и был продан хозяину гостиницы. Как семь лет спустя в одну темную ночь, такую же темную, как эта, и так же полную вампиров, появился, как выходец с того света, Джайал Иллгилл, которого все это время считали мертвым, появился в той самой гостинице, где Фазад был рабом. Джайал Иллгилл, похожий на призрака, чья судьба саваном висела на нем, — и он искал кого-то. Как Джайал поговорил с ним и потребовал, чтобы он, Фазад, никогда не забывал о своем благородном происхождении. В ту ночь Фазад как будто в первый раз очнулся от долгого сна, в первый раз ему стало стыдно того, что он раб и в первый раз он возненавидел тех, кто продал его в рабство. Как к нему пришли на память слова отца, 'иди в Перрикод', и как он поклялся себе, что теперь всегда будет Фаларном. Как Джайал поручил ему позаботиться о Туче.

Когда Джайал ушел, Фазад подумал, что серое, без проблесков существование опять вернулось к нему. Однако в эту ночь стали происходить какие-то странные дела. По всему городу горели огни; Существо со Шпиля вырвалось из своих оков и улетело в ночь; демон, выше городских стен, появился из гробницы Маризиана, уничтожая все на своем пути. А потом Живые Мертвецы хлынули в гостиницу, нападая на все живое. Тогда он метнулся в конюшню и вскочил на Тучу.

В конце концов конь спас его: всю ночь они скакали по кишащими вампирами улицам Тралла, а на рассвете оказались около открытых ворот и сумели прорваться через толпу немертвых, которые почему-то брели по болотам. И потом случилось что-то совсем странное: на вершине пирамиды из черепов засверкал сверхъестественный свет и в небо взлетела комета: возможно предзнаменование, которое последователи Ре никогда не забудут. Весь день Фазад и Туча скакали по тропинкам через болота, а потом вверх, в горы, пока город не оказался далеко внизу.

И только тогда конь и всадник повернулись и увидели, как огромные пирамиды храмов Ре и Исса рушатся, как каменная лавина обрушивается вниз по гранитным склонам утеса на то, что было городом Тралл. Конец великого города. И они поскакали через пустые и разоренные земли, до самого Перрикода.

Фазад закончил. На лице Гарна было отсутствующее выражение, как если бы он смотрел на комету, взлетевшую в атласное небо ночи и не слышал ничего. Внезапно он пришел в себя. — Вот это новости! Город Фарана Гатона уничтожен, возможно вместе с ним самим. Может быть все эти смерти на поле Тралл были не напрасны. — Он глубоко вздохнул, швы его туники чуть не лопнули, потом выдохнул, очень медленно. — Да, великие новости. Наша кровь отомщена. — Потом он указал на пустой рукав туники. — Возможно, это тоже.

— Ты потерял ее в битве?

— Да, — ответил Гарн, опять глядя в никуда.

— Расскажи мне о битве, — попросил Фазад, в нем внезапно проснулось что-то мальчишеское. — Мне иногда кажется, что я помню этот день, но пытаюсь вспомнить — и только расплывчатые ощущения.

Гарн долгую минуту глядел на него, потом взглянул на мрачный плащ, лежащий на полу. Мальчишка говорил о трех вещах, которые привели его сюда. Туча и слова Графа Фаларна, две. Быть может этот диковинный плащ — и есть третья. Но, какова бы не была тайна плаща, сенешаль чувствовал, что мальчишка так просто не отцепится. Он решил дать ему пищу для размышлений и заговорил.

— Хорошо, я расскажу тебе о битве. — Он встал и начал ходить по комнате, не останавливаясь.

— В Тралл мы приехали за день по появления армии Фарана Гатона. Ночью мы увидели, как на болотах горят блуждающие огни и поняли, что они идут перед боевыми шеренгами немертвых. Мы остановились во дворце твоего отца и устроили пир в честь знакомства; да, пир, хотя очень устали после долгого марша и были немного напуганы размерами армии Фарана Гатона. Не слишком-то мы веселились на этом пиру, да и закончили совсем рано. А на следующее утро, как только солнце встало, мы уже шагали по болотам вместе с отрядами Фаларна. А потом остановились и выстроили наши ряды рядом с рядами других…

Гарн остановился, уставившись на огонь, как если бы хотел в его пламени увидеть духов мертвых. — Мы стояли на левом крыле. Какое-то время ни мы, ни Оссиане не наступали, только стояли, стреляя друг в друга из луков. Несколько человек упали, и я увидел, что мои солдаты дрожат и с трудом держат строй, хотя нам приказали стоять и не атаковать. И тут, не обращая внимания на поток стрел, мой лорд выехал вперед и стал о чем-то говорить с твоим отцом. Потом оба откинули головы назад и засмеялись, солнце сверкало на их доспехах и шлемах, и они отдали друг другу честь копьями и вернулись в строй. Очень храбро, очень впечатляюще, и все солдаты радостно заорали, решив, что с такими командирами победа будет нашей.

— Еще мгновением раньше мы стояли, застыв от страха, а теперь все повернулись к своим товарищам по ряду. Языки развязались, посыпались шуточки, стали заключать пари, кто первый прольет вражескую кровь, и всякое такое. Они были так молоды, мои люди — они думали, что смерть никогда не коснется их. — Он повернулся и с жадным интересом уставился на Фазада. — Но она коснулась — и сжала их всех как серпом, никто и никогда больше не слышал их голоса.

— А дальше? — требовательно спросил мальчик, возбужденно наклонившись вперед.

Гарн вздохнул. — Не слишком хорошо, когда мальчишка вроде тебя слышит такие слова, но я должен рассказать тебе все, потому что сын должен знать, как его отец ушел из этого мира. — На его лице опять появилось отсутствующее выражение, глаза глядели куда-то очень далеко. — Неприятности начались с самой первой атаки. Болота, грязь, мы шли очень медленно. Их лучники наполнили воздух волшебными стрелами, люди падали один за другим. Некоторые говорили, что сам Иллгилл упал, а лошадь под ним убита. Тут начала наступать армия Фарана, центр и правое крыло подались назад, только мы упрямо стояли слева. Нас быстро отрезали, Оссиане облепили нас и спереди и с флангов. Вот тут-то и началась наша собственная битва.

— День тянулся без конца, то мы продвигались на дюйм, то на дюйм отступали. Я помню как на западе, над Огненными Горами садилось солнце, огненный шар, посылавший оранжевые стрелы на копья в наших рядах. И тогда мы пошли вперед, и наши копья отбрасывали тени, как спицы колеса, крутясь перед лицам моих друзей: тени и огонь, тени и огонь…

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату