состоящей из ласкающих слух слов, да еще от кого — от человека, имеющего духовный сан!
— О небеса! — патетически воскликнул он. — Чак, как у вас только язык поворачивается произносить такие словечки!
— Спускайтесь-ка с небес на нашу грешную землю, — посоветовал Чак. — Оставьте на время ваши высокие материи и хоть чуточку повозитесь в дерьме. Ради разнообразия.
Крис хотел было возразить, но, трезво оценив обстановку, счел за благо промолчать. В конце концов эти двое вооружены. И кто разберет, что у них там на уме…
Том, повернув ручку двери, распахнул ее. Тут же всем троим в нос ударил запах смерти, особенно хорошо знакомый священникам.
— А ведь здесь что-то произошло, — глубокомысленно возвестил Крис. — Я это нутром чую.
Снизу не доносилось ни звука. Стояла кромешная тьма.
— Я пойду первым, — объявил Чак, забирая из рук Тома фонарь. Священник тут же включил его, и узкий луч света словно вселил в людей мужество. Чак ступил на лестницу и начал медленно спускаться по ступенькам. Запах смерти с каждым шагом усиливался, смешиваясь с другим, более резким запахом. Казалось, что там, внизу, обитают дикие звери.
Но вот луч фонарика выхватил из непроглядного мрака то, что раньше было рукой подростка: обглоданная кость и пальцы, сжатые в кулак.
Крис начал усердно молиться.
— Бог ты мой, — прошептал Том, когда луч света упал на изуродованный труп девушки. Голова ее была пробита, и из раны стекал мозг.
— Но это не Розанна, — так же тихо проронил Чак. — Эту девушку я не знаю.
Том пригляделся к трупу повнимательней.
— Мне она знакома, только я не помню, как ее звали.
— Это дело рук маньяка, — уверенно констатировал пастор Спеед. — Вот так. — Но тем не менее внутренний голос подсказывал пастору, что произнесенные им слова — чушь, и ответ гораздо страшнее.
Следующий труп принадлежал юноше, череп его был чудовищно раскроен. Казалось, что на голову несчастного обрушили бейсбольную биту.
Но никакой биты они не обнаружили.
— Давайте-ка выбираться отсюда, — засуетился пастор. — Надо срочно вызывать полицию. Самим нам, видимо, не справиться. — Он повернулся и без лишних слов припустился бегом к ступенькам.
— Какой позор! Человек удирает, несмотря на то, что его дух повелевает ему остаться, — задумчиво произнес Чак.
— Вы его обвиняете?
— Боже упаси! — улыбнулся священник.
Запах теперь походил на тот, что издают древние склепы или давно забытые могилы. Но исходил он сейчас не от мертвых. Повсюду из щелей доносилось отчетливо слышимое дыхание, и каждый такой вздох усиливал зловоние.
Сатанисты расселись на ступеньках, спускающихся в подвал, и с благоговением наблюдали, как пульсирующая жижа, набухая и расползаясь, оживает прямо на глазах.
Сектанты жаждали мести. И с нетерпением ожидали возвращения на землю своих кумиров.
В лесной чаще Ания и Пэт развалились на лужайке, наслаждаясь долгожданным зрелищем. Поверхность болотца закипала и булькала, распространяя ядовитые испарения. Пробил решающий час.
Бульканье усилилось. Пузыри лопались, обдавая траву липкими брызгами. И вдруг на поверхности показалось некое подобие человеческой руки с костлявыми искривленными пальцами и загнутыми когтями.
На окраинах города в заброшенных домах треснул бетонный пол. Из образовавшихся щелей со свистом повалил зловонный дым. Он поднимался из-под земли и постепенно заволакивал все жилище. Затем из трещин выплеснулась густая жижа с отвратительным запахом. Она изливалась неравномерно, толчками, словно в ней пульсировала жизнь. Эта вытекшая на поверхность слизь смахивала на пиявку, она как будто вздыхала, и поверхность ее то вздымалась, то опадала.
А затем наступило затишье. После стольких лет ненавистного заточения силы были на исходе. Их надо беречь и не расходовать попусту. Нужен отдых.
Но вот силы восстановлены, и пульсирующая жижа вновь потекла с удвоенной энергией.
Джим приказал своему помощнику подбросить домой» пастора Спееда, а сам вместе с Томом Малоуном и отцом Винсентом решил исследовать школьный подвал, где произошли страшные убийства.
Все это выглядело в полном соответствии с описанием Чака и Тома.
За исключением незначительной детали. Так, ерунда. Тела погибших пропали. Только лужи крови, да размазанные всюду мозги. Все трупы до единого бесследно исчезли.
— Но ведь еще несколько минут назад они лежали здесь, черт побери! — оторопел Том. — Мы же их собственными глазами видели, Джим.
Джим присел на корточки в ярком свете прожекторов внимательно оглядел кровавые следы на полу.
— Спокойно, ребятки. Я верю вам на слово. У меня нет никаких причин не доверять вам.
— Да как же это все объяснить? — недоумевал Том, в растерянности обводя рукой пустое помещение.
— Либо они сами унесли отсюда ноги… — Тут Джим задумался. — Либо их кто-то перетащил. Скорее всего первое, — добавил он, и его передернуло от собственных слов.
— Живые трупы… — покачав головой, заключил Чак.
— Чего-чего? — Том уставился на священника.
— Я говорю, живые трупы, — спокойно повторил отец Винсент. — Обреченные на вечное служение Сатане.
— Сатане, — как эхо, еле слышно отозвался Том.
— Точно.
— Господи, помилуй нас, — произнес Джим, поднимаясь с корточек.
По лестнице в подвал спускался Майк.
— Шеф, у Коннерс пока все в порядке, — после небольшой паузы доложил он. — Но только что у них случились крупные неприятности. — И Майк вкратце пересказал, что произошло возле особняка. — Ни одной кошке не удалось проникнуть внутрь. Да, кстати, те двое журналистов, которые здесь ошивались, находятся теперь там. И еще туда подъехали какие-то ребятишки. К особняку уже направились Толсон и Дейли. Они выяснят все до конца.
— Есть какие-нибудь новые сведения о Гарри?
— Пока никаких, шеф. Он как сквозь землю провалился. Ума не приложим, где он скрывается. Прочесали все уголки. Но его и след простыл.
— Гарри где-то поблизости. Могу держать пари, что далеко он не удрал. Слишком много поставил он здесь на карту, так что никуда Гарри не смоется. Рано или поздно он должен объявиться.
— Вы все еще считаете, что он выслеживает вас, шеф?
— Не сомневаюсь ни на йоту.
Джим поднял взгляд с окровавленного пола, залитого светом прожекторов, на приоткрытую дверь подвала и, всматриваясь в темноту, вспомнил вдруг, как давным-давно вычитал где-то, что Сатана царствует ночью.
Он невольно покосился на свои наручные часы и вздохнул. Ночь только начиналась. Конечно, он и без часов мог бы сделать этот замечательный вывод. И все же так хотелось верить, что восход уже не за горами.
Майк ушел, но очень скоро вернулся. Просунув в дверь голову, он затараторил:
— Шеф, толпы народа собираются на Центральной улице. И взрослые, и дети.
— И что же они там делают?
