решил, что Лиззи будет его женой.
Он также терпеть не мог проигрывать. И если он брался за какое-то дело, то ничто его уже не могло остановить. Он сносил все преграды, которые вставали на его пути. Ему просто надо было найти способ, чтобы их преодолеть, и Илиос мгновенно придумал, как ему убрать конкретную преграду — отказ Лиззи.
— Я собирался тебе сказать — прежде чем ты так быстро отказала мне, — что готов заплатить тебе бонус в виде ста тысяч долларов за то, что ты будешь вести себя как моя невеста, появляясь на публике, и изображать, что у нас действительно близкие отношения. Иными словами, я хочу, чтобы ты сыграла роль сначала моей невесты, потом — моей жены.
«Бонус? То, что он предлагает, всего лишь подкуп», — подумала Лиззи, почувствовав, что у нее закружилась голова. Но как ей отказаться от такого предложения?
— И изображать, что мы влюблены друг в друга? — непринужденно спросила она, решив не показывать ему, насколько униженной себя почувствовала.
Да, Илиос унизил ее, предложив деньги, но он не догадывался о том, что физическое влечение, которое в ней пробуждал, грозило захлестнуть ее с головой.
И как она могла отказаться от денег, которые так нужны были ее семье! Предложенной суммы хватило бы на то, чтобы выплатить ипотеку, и еще осталось бы десять тысяч «на самые неотложные нужды».
Но это означало, что она продает себя…
— Ты должна вести себя так, будто наши отношения истинные и мы оба их очень ценим, — продолжал Илиос. — Но если ты хочешь, чтобы твоя семья лишилась крыши над головой…
Неужели эта женщина такая дура, что откажется от его предложения? Чего она ожидала? Что он окажется принцем в сияющих доспехах? Спасителем, который великодушно простит ей долги? Ей пора понять, как и он понял когда-то, что спасителей не существует. Единственный способ выбраться из-под обвала, который устроила тебе жизнь, — выкопать для себя ход, и если надо, то голыми руками, как когда- то сделал он. Несомненно, Лиззи хотела разжалобить его своей историей о том, как тяжело ее семье и как она заботится о ней. А с какой стати он должен ей сочувствовать? Кто помогал ему самому когда он нуждался в помощи? Никто. Жестокость делает человека сильнее, если только он изначально не настолько слаб, что сразу терпит поражение. Она должна знать это сама, потому что у нее сильный характер.
Илиос нахмурился. Когда и почему он решил что у Лиззи Верхэм — сильный характер? Сила была неким качеством, которое вызывало в нем восхищение и уважение, особенно когда сила проявлялась в стремлении к победе любой ценой.
— Нет, я не хочу, чтобы моя семья бедствовала! — отчаянно воскликнула Лиззи. — Я просто не понимаю, почему ты хочешь жениться на мне.
Она неправильно выразилась.
— Я не хочу, — поправил Илиос, и взгляд, которым он окинул Лиззи, окончательно растоптал ее гордость. — Этого хотят мои адвокаты. Они считают, что так лучше всего уберечь то, что по праву принадлежит мне, от посягательств моего кузена. Тино нужны деньги. Он думает, что сможет выудить их из меня, угрожая оспорить мое право владения этой землей, которую завещал мне дед. Он знает, что я никогда не откажусь от этой священной семейной реликвии, от обязанности хранить историю нашей семьи, но считает, что я могу возложить эту обязанность на него. А я не сделаю этого. Я не раз говорил о том, что не собираюсь жениться и заводить семью, и Тино знает об этом. Поэтому он заявил, что я нарушаю неписаный закон — передавать виллу Манос только по мужской линии, от отца к сыну. Вилла Манос и ее земли — фамильная собственность. Она находится во владении нашей семьи более пяти веков. Она — наше сердце, наша суть. Кровь Маносов, кровь моего отца была пролита за нее. И я пойду на все, чтобы выполнить свою обязанность. На все!
Его ярость, его гордость словно заполнили собой все пространство, как показалось Лиззи. Она поежилась.
— Тино думает, что загнал меня в угол, — гневно продолжал Илиос. — Что я готов откупиться от него, чтобы сохранить у себя виллу. Мои адвокаты сказали мне, что лучший способ блокировать его планы — это жениться. Если я один раз уступлю ему, это будет только начало. Тино решит, что обрел надо мной власть, и будет продолжать шантажировать меня.
Неужели найдется такой глупец, мужчина или женщина, который может возомнить, что может командовать таким человеком, как Илиос Манос? Лиззи не могла представить себе этого.
— Но почему бы тебе не найти такую женщину, на которой ты действительно захочешь жениться? — спросила она. — Кроме того, мужчина с твоим…
— С чем — моим? — прервал ее Илиос. — С моим богатством? Именно поэтому я никогда не женюсь. Только дурак может сделать это — допустить, что женщина будет наслаждаться его деньгами сначала в браке, потом — после него, когда супруги обнаружат, что больше не хотят друг друга. Проклятие богатства состоит в том, что для людей оно так же привлекательно, как для акул — свежая кровь. Мой брак с тобой будет совсем иным. Тебе уже будет заплачено за право носить мое имя и мое кольцо. А мой кузен… Когда он узнает, что я женился, то потеряет ко мне интерес — и тогда брак наш будет аннулирован.
Лизи вздрогнула, уловив в его голосе суровую непреклонность. Это сразу напомнило ей о жестокой реальности.
Когда-то, когда родители еще были живы, а Лизи была совсем юной и в ней пробуждались чувственные желания, она мечтала о том, что рано или поздно встретит своего мужчину. Но это было очень давно. С тех пор она поняла, что чувственные желания и их удовлетворение — это нечто, от чего она должна отказаться, и притом без всяких сожалений. И вот теперь Илиос Манос разжег в ней женскую страсть. И она от этого становилась беззащитной перед ним, чего никак нельзя было допустить.
Ей надо срочно возвращаться в Англию и забыть о нем. Иначе она пропадет. Но что будет с ее семьей? Ради них она должна остаться здесь и принять его условия. Как смеет она думать прежде всего о себе?
Будто угадав ее мысли, Илиос хмуро произнес:
— У тебя есть выбор. Либо ты соглашаешься выйти за меня замуж, и тогда ты сможешь финансово поддержать своих сестер, либо ты отказываешься, и тогда тебе придется выплачивать свой долг. Я буду добиваться этого всеми возможными средствами. И предупреждаю тебя — я не откажусь от своих намерений. Тебе придется возместить причиненный мне ущерб.
«Выбор? Он ошибается, — уныло подумала Лиззи. — У меня нет никакого выбора».
Ей удалось высоко держать голову, когда она произнесла:
— Очень хорошо. Я выйду за тебя замуж, хотя в твоих расчетах есть один недочет.
— Какой? — требовательно спросил он.
— Ты сказал, что вилла Манос и ее земли должны передаваться от отца к сыну, — заметила Лиззи.
— Так и будет, — согласился Илиос. — Мы живем в двадцать первом веке. Ребенок может быть зачат даже без встречи его родителей, не говоря уже о женитьбе.
— Но что ты скажешь о любви? — Лиззи не могла остановиться. — Ты можешь влюбиться, и тогда…
— Это никогда не произойдет. Я не верю в то, что ты называешь «любовью», и не хочу верить. Ни от одной женщины я не хочу иметь детей. Зачем? Чтобы она, на определенном этапе, использовала их как пешки для собственной выгоды?
Голос его стал резким, и Лиззи поняла, что это опасная тема, волнующая Илиоса, в чем, как она догадывалась, он ни за что не признается.
Но… не верить в любовь?..
Лиззи содрогнулась, представив себе столь холодное и пустое существование. Любовь могла ранить человеческое сердце очень сильно, но она была такой же непременной составляющей человеческой жизни, как воздух и вода…
— Настанет время, — продолжил Илиос, — и я стану отцом одного или двоих сыновей. Они будут нести мои гены, а также гены той женщины, которая изъявит желание стать суррогатной матерью и выносить моих сыновей. Эта женщина не будет знать, кто я такой, потому что это не ее дело. Мои сыновья вырастут со мной, зная о том, что я их отец.
— Но они никогда не узнают своей матери! — Лиззи не смогла скрыть своего шока. — Разве тебя не
