Кили подавила улыбку, представив, как ее спаситель, одетый в шкуры, вгрызается в ногу жареного птеродактиля.
— Мы еще не познакомились. Я не знаю, как вас зовут.
— Дигби.
— Дигби?
— Старое семейное имя. Моего прадеда звали Дигби.
— Это хорошо, — задумчиво сказала она. — Мама увидела имя «Кили» в журнале, когда носила меня.
— Итак, Кили, чем вы занимаетесь, кроме, конечно, разбивания сердец у алтаря?
— Ну, насчет разбитого сердца — это преувеличение. У Троя пострадало скорее самолюбие, а не сердце. Но отвечаю на ваш вопрос: я заведую магазином подготовки праздников.
— Где люди покупают цветную бумагу и всякий хлам?
— Цветную бумагу, флажки, ленты, конфетти, воздушные шарики, праздничные значки, зонтики, игрушечных аистов и уличные украшения. Еще мы принимаем заказы на таланты для праздника.
— Какие еще таланты?
— Ди-джеи, официанты, клоуны, фокусники, поздравительные куплеты — все что угодно. Мы поставляем уникальные развлечения.
— Как вы попали в праздничный бизнес?
— Этому бизнесу нужен клоун, а мне — деньги. Так и получилось, что во время учебы в колледже я сооружала скульптуры из воздушных шариков на детских праздниках, открытиях магазинов… и делала в магазине все, что понадобится. Однажды покупатель потребовал небывалого, так я нарядилась гориллой и исполнила песенку: «Давайте сцепимся хвостами».
— Я не знаю эту песенку. Может, исполните и для меня?
— Только для перспективных покупателей. Вы не собираетесь сделать кому-нибудь предложение?
Дигби просопел:
— Нет.
Кили округлила глаза, как бы возмутившись.
— Так много мужчин — и так мало их попадается на крючок!
Дигби тоже округлил глаза.
— Так много женщин — и так мало достойных хорошего клева!
— Не будем пикироваться, — сказала Кили и подцепила на вилку прозрачный кусочек дыни. — А чем вы занимаетесь?
— Я жестянщик, — сказал он.
— Жестянщик?
— Вот именно. Я изобретаю.
— Что же вы изобретаете?
— Все, что понадобится.
— Вроде истории о моем отце-сенаторе?
— Это был экспромт, а не изобретение.
— Это было надувательство, — засмеялась Кили, но тут же нахмурилась и взяла еще один пирожок. Очевидно, он очень легковесный человек. Или пройдоха. — И этим можно заработать на жизнь?
— Зарабатываю, как видите, — беззаботно ответил он.
Кили не стала настаивать на подробностях, окончательно решив, что перед нею пройдоха. Стараясь не показать своего нетерпения, она поскорее покончила с едой, коротко поблагодарила и поднялась уходить.
— Куда же вы спешите? Я думал, мы еще забинтуем вашу ногу.
— Она не очень болит, — солгала Кили. — Я… мне еще надо позвонить Трою, чтобы забрать свои вещи.
— Звоните отсюда, а я пока достану бинт. Всего минута, и мы зафиксируем вам лодыжку.
Похоже, он не возражает против ее ухода. Не желая показаться неблагодарной, Кили кивнула, села на место и взялась за телефон.
После десятого гудка она положила трубку.
Вернулся Дигби.
— Все еще нету?
— Одному Богу известно, в каком он сейчас баре или казино.
Дигби опустился рядом с ней на колени, и Кили забеспокоилась: вдруг он начнет пялиться и выше, а на ней всего лишь одна его футболка. Она крепко сжала колени и выставила лодыжку.
— Кажется, кровотечения нет, — объявил Дигби с лукавой улыбкой. — Прогноз великолепный. Жить будете.
— А то уж я забеспокоилась, — буркнула Кили.
— Вы все еще не хотите подобреть и стать паинькой, — посетовал он, снимая оболочку с бинта.
— Извините, если я не похожа на образцового пациента. Вывихнутая лодыжка — это наименьшая из моих бед.
— Вы передумали насчет свадьбы?
— Нет, — сказала Кили и сама удивилась, как легко ей дался ответ и как она уверена в правильности своего поступка. — Мы с Троем неплохо развлекались, но все закончилось еще до похода в церковь.
— Главное — вовремя остановиться.
— Да. Я… — фраза повисла в воздухе. До нее вдруг дошло, что она разговаривает с незнакомым человеком. К тому же весьма сомнительным. — Вы правы. Брак только осложнил бы наши отношения.
— Если слишком туго, скажите. — Он крест накрест обматывал бинтом лодыжку и щиколотку. — Надо зафиксировать, не нарушая кровообращения.
— Не туго, — сказала она. — Кстати, где вы этому научились? — Если он скажет, что был бойскаутом, она чем-нибудь огреет его по башке.
— Приходилось, когда играл в футбол.
— Вы были футболистом?
— В школе. Если в шестом классе имеешь шесть футов росту и силы не занимать, все только рады, если ты увлечешься футболом. Ну вот, — он опустил ее ногу на пол. — Готово.
Она встала и попробовала наступить.
— Гораздо лучше. Спа… — ее глаза потянулись за ним, когда он выпрямлялся во весь рост, — … сибо.
Она увидела чувственный блеск в его глазах и с изумлением ощутила, как стремительно и сильно вспыхнуло ответное желание.
Мне этого не надо! — с яростью подумала она, отводя взгляд. Это стресс вызвал непонятную физическую аномалию. Должно быть, так.
Дигби был в таком же замешательстве, что и Кили.
— Я… э-э… не накладывал бинт на пятку. Там кожа содрана.
— Это из-за песка.
— Песок сильно трет. Поэтому… э-э… из него делают наждачную бумагу. — Он глубоко вдохнул, выдохнул и сказал спокойнее: — Вам нужно смазать пятки мазью с антибиотиком. У меня есть.
Она пошла следом за ним в сторону ванной.
— Вы всегда берете с собой бинт и антибиотики?
— Работа жестянщика чревата порезами, — донеслось из ванной. Он вернулся с тюбиком в руках. — Хотите, я… — Он посмотрел на ее босые ноги, и Кили стало неловко, будто ее выставили напоказ.
— Нет! — излишне резко сказала она, но постаралась смягчить голос. — Спасибо, я сама.
Он кивнул и подал ей мазь.
— Что теперь?
Она пожала плечами.
— Буду ждать Троя. Не взламывать же его дверь!
