Кэтлин никогда еще не расставалась с сыном — разве что на день. На этот раз она оставила его дома, желая уберечь от впечатлений о бессмысленной и жестокой войне за земли. Она боялась, что не утихающая злоба может коснуться и ее ребенка.
Но теперь в душу Кэтлин закрались худшие опасения. Джейк. Неужели он способен причинить вред ее сыну, чтобы расквитаться с отцом?
Несмотря на палящее с безоблачного неба июньское солнце, Кэтлин поежилась, как от ледяного ветра. Она надеялась, что Джейк и вправду невиновен, что отец обвинил его зря, но для нее это не имело значения. Оправданный или неоправданный, Джейк Маккорд был преступником, убийцей, предавшим ее доверие, разбившим ее сердце — и вот теперь угрожающим ее сыну.
Но несмотря ни на что, Кэтлин не терпелось узнать правду. Она должна выяснить у Плачидо, что случилось четыре года назад у пруда Дьявола, вправду ли Джейк был вынужден защищаться, действительно ли ее брат напал на него. И если все это подтвердится, узнать, почему Плачидо так долго скрывал истину.
Тем временем ее лошадь преодолела гребень холма, и впереди показалась деревянная хижина пастуха. Рядом не было никаких следов Плачидо или его отары. Кэтлин пришлось проехать еще полмили, прежде чем она очутилась на горном лугу, где мирно паслись многочисленные, недавно остриженные овцы.
Каждое лето пастухи перегоняли овечьи отары в горы, на никому не принадлежащие луга, заросшие сочной травой, — это вызывало особое негодование у владельцев ранчо, на которых разводили коров. Они считали овец тупыми и бесполезными тварями — главным образом потому, что те съедали траву до корней и нуждались в воде больше, чем коровы. Борьба за эти земли продолжалась больше двадцати лет. Почти все земли в предыдущее десятилетие захватили такие владельцы ранчо, как Адам Кингсли и Бен Маккорд, люди, не выбирающие средства и способы, чтобы увеличить свои обширные владения.
Овчарка Плачидо предупреждающе гавкнула и насторожила острые уши. При виде собаки Кэтлин с грустью вспомнила, как однажды ее отец велел Нилу • утопить щенка, которого так и не удалось обучить пастушеской работе. Кэтлин знала: овчарка, не знающая своих обязанностей, представляет опасность для овец, но Адам Кингсли воспользовался этим жестоким уроком, чтобы Нил стал Мужчиной, научился твердо следовать своим принципам, не забывать о них ради милосердия или сочувствия. Кэтлин ни за что не подвергла бы своего сына такому суровому воспитанию.
Спустя минуту она заметила Плачидо Флореса с его пастушьим посохом у дальнего края луга. Он стоял неподвижно, наблюдая, как Кэтлин приближается к нему, а овцы с испуганным блеянием разбегаются подальше от копыт лошади.
— Я знал, что вы приедете, сеньора, — заметил пастух-баск, когда Кэтлин остановила лошадь рядом с ним.
— Плачидо, расскажи мне, что тогда произошло, — потребовала Кэтлин, вглядываясь в его лицо. — Джейк уверяет, что его напрасно обвинили в убийстве моего брата.
Плачидо отвел взгляд.
— Да, сеньора, — прошептал он. — Значит, ты солгал мне?
— Нет, не солгал. Просто… я не сказал всей правды. Сеньор Джейк… и вправду убил вашего брата, как сказал ваш отец, но… Я долго думал об этом…
— Так что же случилось? — нетерпеливо перебила Кэтлин.
— Ваш брат был очень сердит на сеньора Джейка за… за то, что он обесчестил вас. Сеньор Нил говорил, что этот гринго взял вас силой…
— Это неправда.
— Теперь я знаю это, но тогда… я поверил. Ваш брат приказал мне сопровождать его и сеньора Дэвиса. Я не знал, что они задумали. Ваш брат прицелился в сеньора Джейка и велел нам связать ему руки. Сеньор Нил хотел отомстить Джейку… сделать так, чтобы он больше не был мужчиной. Когда сеньор Джейк потянулся за своим револьвером, ваш брат выстрелил и ранил его. Но на этом перестрелка не закончилась. Я слышал, как сеньор Нил вскрикнул… Я бросился к нему, но… помочь уже ничем не мог. Сеньор Нил был мертв. Когда ваш отец узнал об этом, он взял с меня клятву, что я никому не расскажу правду.
— И ты согласился? Зная, что обрекаешь на казнь невиновного человека?
Плачидо понурил голову.
— Да. В душе я понимал, что поступаю дурно. Но… сеньор Кингсли всегда был добр ко мне. А Маккорды — они ведь враги… плохие люди, которые убивали моих овец. Ваш отец обезумел от горя и… пригрозил: если я расскажу кому-нибудь все, что знаю, больше я нигде не найду работы — нигде в округе. А моя жена, Мария, ждала ребенка, да и остальных детей надо было кормить…
Его голос прервался. Плачидо пришлось сделать трудный выбор, и Кэтлин не знала, как поступила бы она сама в такой ситуации.
— С тех пор меня мучают угрызения совести, сеньора, — болит вот здесь, — Плачидо коснулся груди. — Когда сеньор Кингсли умер, я отправился к Слоуну Маккорду и рассказал, что случилось на самом деле. Он велел мне подписать бумаги.
Кэтлин медленно кивнула.
— С помощью этих бумаг Слоун потом убедил губернатора помиловать Джейка.
— Вот и хорошо.
— Но… его же могли повесить за убийство, если бы ты не признался.
— Если бы его судили, я не стал бы лгать, сеньора, уж поверьте мне.
Отчаянное выражение на лице Плачидо не оставляло повода для сомнений, однако Кэтлин хотелось воскликнуть: «Да, ты бы не допустил, чтобы Джейка повесили, но теперь ему вовек не избавиться от позорного клейма убийцы! Ты позволил моему отцу погубить всю жизнь Джейка…»
Она глубоко вздохнула, растерянная и ошеломленная признанием пастуха, радостным чувством, что Джейк вовсе не хладнокровный убийца, раскаянием, возможностью снять с себя часть вины. Значит, брат
