эти блаженные духи сотворены по образу Божию. Более того, если допустить, что и сама наша душа сродна животным, тогда у нас не останется ничего такого, в чем бы мог быть запечатлен образ Божий, ибо не может нечто текучее и полностью детерминированное (как порожденное мертвой и неразумной материей) быть носителем образа Того, Кто бессмертен, духовен и свободен.
Любопытно заметить, что еретики прекрасно замечают содержащееся в их учении противоречие и предложили следующий весьма «оригинальный» выход. Они ввели новое учение о том, что Господь Бог обладает формой и образом в телесном смысле этого слова, возрождая этим древнюю ересь антропоморфитов. В изложении своего вероучения («В начале было Слово») адвентисты говорят так: «Поскольку Библия учит, что человек представляет собой неделимое единство тела, ума и души, физические черты человека должны тоже в какой-то степени отражать образ Бога. Но ведь Бог — дух. Обладает ли дух какой-либо формой или образом?…
В Священном Писании мы находим свидетельство о том, что некоторые праведники были удостоены видеть отчасти Божественный образ. Моисей, Аарон, Надав и семьдесят старейшин видели стопы Его ног (Исх. 24, 9-11)[41]. Хотя Бог не стал показывать Свое Лицо, Моисей, покрытый Его рукой, увидел его удаляющимся (Исх. 33, 20–23). Бог явился Даниилу в видении суда, как Ветхий днями, воссевший на престоле (Дан. 7, 9-10). О Христе сказано, что Он «образ Бога невидимого»[42] (Кол. 1, 15) и «ясный образ Его личности» (Евр. 1, 3 анг. пер.). Из этих текстов следует, что Бог — это Личность, Которая имеет определенный образ. Это не должно вызывать удивление, ведь и человек был сотворен по образу Божьему»[43].
Если признать правоту адвентистов, тогда получится, что глубоко ошибались и св. Иоанн Креститель (Ин. 1, 18), и ап. Иоанн (1 Ин. 4, 12) и ап. Павел (1 Тим. 6, 16), которые утверждали то, что Бога никто никогда не видел и не может увидеть из людей, а, кстати, должно признать и правоту язычников, уподоблявших Создателя людям, да заодно перестать упрекать идолопоклонников за почитание истуканов. Так что к этим сектантам можно со всем основанием отнести слова апостола Павла: «Они, познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку» (Рим. 1, 21–23). Таким образом, если не желаем возвратиться к языческому безумию, мы должны следовать учению Церкви и признавать, что человек имеет образ Бога не в своем внешнем облике, а в духовной части своего существа. А раз Писание вводит сложность в человеческую сущность, то почему мы должны считать, что, имеющее на себе отпечаток Бессмертного Творца, может само умереть? На это нет никаких разумных оснований.
1.6. Бытие человека до грехопадения
В связи с изначально неправильным учением сектантов о сущности человека они имеют и принципиально иное представление о предназначении и первозданном состоянии человека.
Сравним описание состояния первозданного человека, приводимое преп. Иоанном Дамаскиным, с жалкими потугами еретиков. Вот что пишет истинный причастник благодати Утешителя об Адаме: «Бог сотворил человека непричастным злу, прямым, нравственно добрым, беспечальным, свободным от забот, весьма украшенным всякою добродетелью, цветущим всякими благами, как бы некоторый второй мир: малый в великом, — другого ангела, смешанного (из двух природ) почитателя, зрителя видимого творения, посвященного в таинства того творения, которое воспринимается умом, царя над тем, что находится на земле, подчиненного горнему Царю, земного и небесного, преходящего и бессмертного, видимого и постигаемого умом, среднего между величеством и ничтожностью, в одно и то же время — духа и плоть: духа — по благодати, плоть — по причине гордости; одного, для того, чтобы он оставался в живых и прославлял Благодетеля, другую, для того, чтобы он страдал, и, страдая надоумливался, и, гордясь величием, был наказываем; живое существо, здесь, то есть в настоящей жизни, руководствуемое (известным образом) и переходящее в другое место, то есть в век будущий; и — высшая степень таинства! — Вследствие своего тяготения к Богу делающееся богом; однако делающееся богом в смысле участия в божественном свете, а не потому, что оно переходит в божественную сущность.»[44]
И что предлагают нам вместо этого величественного толкования Откровения сектанты? Вот их слова: «Наши прародители Адам и Ева, наряду с даром свободной воли, получили все, что было бы разумно пожелать. Они были поселены в большой, подобный парку рай. У них было материальное изобилие. Их тело и ум были совершенными, поэтому они не должны были стареть, болеть или умирать — они могли жить вечно. Они должны были иметь совершенных детей, которые также должны были иметь счастливое, вечно длящееся будущее. Растущее население должно было иметь приносящее удовлетворение работу, целью которой должно было быть превращение всей земли в рай»[45]. Перед нашими глазами предстает коммунистическая утопия, весьма похожая при этом на мусульманские представления о рае! Удивительно, что еретики не нашли в своей системе места для Бога. Блаженство первых людей протекало как-то помимо Господа, хотя Писание ясно говорит, что «блаженство в деснице Господа вовек» (ср. Пс. 15, 11). Это наблюдение не случайно. Ведь и возвращенный рай они понимают только как царство всеобщего изобилия, где не будет болезней и увечий, «бедности, бездомных, трущоб или наводненных преступностью районов»[46], все тела будут пышущими здоровьем, у всех будет много денег. Причем этот хваленый «рай» пережившим Армагеддон придется еще создавать самим под Божиим руководством[47]. А учитывая то, что Господь Иисус придет в невидимом духовном теле (ведь иеговисты отрицают телесное Воскресение Христа), то присутствие Бога станет для «спасенных» и вовсе условным. Очевидно, что в основе их мировоззрения лежит практически безбожный, гуманистический идеал. К этим сектантам можно отнести совершенно справедливые слова Ю. Максимова, характеризующие исламские представления о рае: «Привлекает внимание тот странный на первый взгляд факт, что в такой теоцентричной религии, как ислам, имеет место столь антропоцентрическое представление о Рае. Бог в таком Рае как бы вынесен за скобки, наслаждающиеся предоставлены друг другу и своим наслаждениям; если Бог и появляется, то только затем, чтобы поприветствовать отдыхающих и спросить, не желают ли они чего-нибудь еще»[48]. Действительно, во всех этих религиозных системах роль Бога сводится лишь к должности метрдотеля, обеспечивающего бесперебойное поступление удовольствий. Как и мусульмане, адвентисты и иеговисты отвергли богоданное учение о человеке как живом образе Божием, призванном стать сыном Божиим по благодати (Ин. 1, 12–13). И как у последователей ислама, так и у иеговистов (а отчасти и адвентистов с их учением о потерей Христом в воплощении Его вездесущия) такое онтологическое унижение связано с извращением учения об Единородном Сыне Божием, чрез Которого мы достигаем обожения. Как верно замечено многими исследователями, «из всех тоталитарных сект, действующих на территории нашей страны, эта секта более всего напоминает компартию»[49]. И сходство это не случайно, ибо в ней под прикрытием богословия проповедуется настоящий секулярный гуманизм. Человек в представлении сектантов — слишком человек, вовсе не нуждающийся в Боге, так что даже в раю его сохраняла не благодать Господа, а «защитный барьер закона»[50]. А раз так, то он обречен на вечное сиротство в обезбоженном мире, от которого спасти его может лишь постоянное самоопьянение пропагандой. Именно с этим связан агрессивный прозелитический напор сектантов. Ведь, как верно сказал К. Льюис, «на земле многие пугают, чтобы самим не испугаться»[51].
Таким образом, мы видим, что изначально ошибочная антропология, сводящая человека к плоти, делает и из рая просто приятный сад, в котором плотской человек предается плотским утехам.
2. Грехопадение человека и его последствия
2.1. Грехопадение. Смерть души
Как неложно обещал Господь, в тот самый день, когда первый человек вкусил от древа познания, он умер. Но смерть настигла сначала не его тленную плоть (она подверглась ей спустя 930 лет после сотворения), а неуничтожимую душу.
Иначе нельзя понимать прямые слова Божии (Быт. 2, 17), если мы не желаем признать справедливой ложь змея. Ведь Бог не сказал: «после того дня», но: «в день, который ты вкусишь от него, смертью умрешь». Можно, конечно, попытаться доказывать, что здесь слово «день» имеет значение «неопределенно долгий период времени», но тогда сектанты вынуждены автоматически признать правоту
