8.
Трижды мой позвоночник
густо намазан йодом,
он – золотисто-бурый,
как лица принцесс индийских
на храмовых узких ступенях
там, где слоны в коронах
покачиваются в аллее.
А та, что была посредине,
та, что прекрасней всех,
мне улыбнулась...
Боже –
что только не лезет в башку
на операционном столе!
Вот направили лампу,
хирург нацелил свой скальпель, –
первый длинный надрез...
Я на мгновенье проснулся
и тут же закрыл глаза,
но всё-таки подглядел:
над белой стерильной маской
сияли женские очи!
Попробовал улыбнуться –
здравствуйте, ясные очи!
...Но уже зажали сосуды,
растянули разрез крючками,
чтоб хирург смог легче раздвинуть
паравертебральные мышцы...
Я молча стонал.
Я лежал на боку,
руки были свободны,
их держала сестра на коленях
за моей головой...
Я её обхватил за бёдра
и судорожно прижал –
так водолаз хватает
амфору, с ней всплывая...
но в этот миг пентотал
просочился в каждую клетку,
и всё угасло... Не помню...
Сестричка, у Вас синяки...
Помню...
Не обижайтесь...
А в душе я твердил себе: жаль,
что не мог хоть на краткий миг
удержать добычу!
На миг!!!
9.
Почему седовласых считают мудрыми?
Если неопалимая купина догорела –
что стоит твоя искушённость?
И так всегда...
Град комьев по гробу,
потом обелиск,
чтоб четыре казённых писателя,
упершись задами в его тишину,
строчили, строчили, строчили, строчили
бестселлеры...
А фонтан опустел.
В нём окурков полно.
И солнце сдвигает тени камней.
Уходит жизнь ни за что, ни про что...
Не так я хотел.
10.
Худшее – позади: я стар!
так я себе сказал.
худшее – впереди: я жив.
Но если хотите знать –
я бывал счастливым!
Бывало, целые дни,
Бывало, аж целый час!
Бывало – пару минут...
Ну и хватит!
Всю жизнь я был верен любви.
Если женские руки – крылья,
то ноги???
Пусть коленками голову мне раздавят!
И я закрою глаза в опьянении,
пока бесновато стучится кровь
в сдавленные виски!
Но зачем закрывать глаза?
11.
Вот перечень разных ракет:
земля – воздух,
земля – земля,
