золотое шитье — понятно, но сверкали и голубые нити.
Неожиданно Таим возвысил голос:
— Эй, Кисман! Рочайд! Оттащите Толвара в сторонку да и бросьте. Пусть валяется, пока сам не очнется. И никакого Исцеления! Может быть, хоть это научит его следить за своим языком.
Двое парней в черных кафтанах — оба помоложе Ранда, — подбежав, склонились над Толваром, немного заколебались и вопросительно взглянули на Таима. В следующий миг Ранд ощутил, как их наполняет саидин. Потоки Воздуха подхватили обмякшее тело. Торопливый рысцой ученики удалились — Толвар, покачиваясь, плыл между ними.
Я должен был убить его, задыхаясь, промолвил Льюс Тэрин. Я должен был… Давным— давно… убить…
Он потянулся к Источнику.
Нет, чтоб тебе сгореть! — подумал Ранд. Нет, ничего не выйдет! Тебя нет, ты всего-навсего голос!
Завывания Льюса Тэрина удалились и стихли.
Ранд перевел дух. Таим поглядывал на него со своей обычной странной улыбкой.
— Ты учишь их Целительству? — спросил Ранд.
— Тому немногому, что знаю сам. Всему, что может пригодиться даже на первых порах, как, скажем, умение не потеть в жару. Им предстоит стать оружием, а что проку от оружия, которое выйдет из строя от первого же повреждения? Пока что у меня один человек погиб, зачерпнув слишком много, и трое себя выжгли. От меча, — Таим ухитрился вложить в слово «меч» изрядную долю презрения, — пока не пострадал никто.
— Понятно, — отозвался Ранд.
Стало быть, один мертвый и трое выжженных. Интересно, а каковы потери у Айз Седай, в Башне? Может, и меньше, но ведь они могут позволить себе не спешить.
— А что это за Черная Башня, о которой толковал тот малый? Не нравится мне, как это звучит, Таим. Льюс Тэрин забормотал что-то невнятное. Таим пожал плечами и окинул ферму горделивым хозяйским взглядом:
— Просто название, им ученики пользуются. Нельзя же было так и называть все это фермой. Может, они и чувствуют, что название… не самое удачное, но лучшего не нашли. Людям хочется чего-то большего, вот и появилась Черная Башня. Как бы в противовес Белой. — Он склонил голову набок, глядя на Ранда чуть ли не искоса. — Но если хочешь, я прикажу забыть это название. Никто его и вымолвить не посмеет.
Вымолвить-то не посмеют, подумал Ранд, а вот забыть — это вряд ли. А какое-то название все равно требуется, почему бы и не Черная Башня? Взглянув на фермерский дом и каркасы пусть и больших, но деревянных строений, он не удержался от улыбки:
— Не стоит, пусть все остается как есть. Может быть, некогда и Белая Башня начиналась так же скромно. Правда, Черная Башня едва ли успеет окрепнуть настолько, чтобы действительно стать соперницей Белой. Улыбка исчезла, и Ранд бросил невеселый взгляд на детишек. Он тоже играл, как и они. Делал вид, будто в состоянии построить нечто, способное пережить века.
— Собери учеников, Таим. Я хочу им кое-что сказать. Отправляясь сюда, Ранд намеревался собрать учеников вокруг, но их оказалось больше, чем ожидалось, и поэтому он решил выступить со старой кособокой телеги. Однако эта развалюха куда-то подевалась, зато выяснилось, что Таим обзавелся специальным помостом в виде огромной глыбы отполированного до зеркального блеска черного камня. С задней стороны в валуне были вырублены две ступеньки. Высился он на открытом пространстве позади фермерского дома, вокруг простиралась голая, утрамбованная земля. С одной стороны площадки собрались любопытствующие женщины и детишки.
Взобравшись на возвышение и окинув взглядом всех собравшихся, Ранд убедился в том, что своих учеников Таим вербует даже в самых дальних краях. Джахар Наришма, юноша с прирожденной искрой, о котором Ранд уже слышал, носил две длинные косы с серебряными колокольчиками на концах. На бледном, исполненном уверенности лице выделялись темные, большие, словно девичьи глаза. Арафелец, припомнил Ранд. Но в толпе он видел и бритые, с пучками волос на макушке головы шайнарцев, и прозрачные вуали, какие в Тарабоне носят и женщины, и мужчины, и раскосые глаза салдэйцев. Были здесь и бледные, низкорослые выходцы из Кайриэна; и немолодой мужчина с бородкой, напомаженной на манер лорда из Тира, каковым, судя по обветренной физиономии, этот малый отнюдь не являлся; и по меньшей мере трое выходцев из Иллиана, которых было легко узнать по манере носить бороду, но выбривать верхнюю губу. Хотелось верить, что, вербуя там учеников. Таим не привлек внимание Саммаэля. Ранд предполагал, что на ферме соберутся в основном молодые люди, но седеющих перестарков вроде Дамера оказалось ничуть не меньше, чем таких юнцов, как Эбен или Федвин. Впрочем, это не имело значения, почему бы и деду не учиться вместе с внуком, коли у того есть желание?
Ранд не любил произносить речи и пошел на это лишь по необходимости, обдумав заранее все, что собирался сказать.
— Все вы, наверное, слышали толки насчет того, что Башня… Белая Башня раскололась. Так вот, это чистая правда. Мятежные Айз Седай вполне могут присоединиться ко мне, они уже прислали посольство. Сейчас в Кэймлине находятся девять Айз Седай, которые ждут моего волеизъявления. Так что не верьте никаким пугающим слухам — все они смехотворны. Теперь вы знаете, откуда в городе Айз Седай и чего они хотят.
Ответом ему было гробовое молчание. Ученики просто стояли и смотрели на него снизу вверх, — кажется, даже не моргая. Мазрим Таим выглядел довольно кисло. Нащупав в кармане матерчатый мешок. Ранд продолжал:
— Вам нужно имя. Слово Айз Седай на Древнем Наречии означает Слуги Всего Сущего, или Всеобщие Слуги — что-то в этом роде. — Сам-то он знал на этом языке лишь несколько слов — кое-что подхватил от Морейн, кое-что от Асмодиана, а кое-что от Льюса Тэрина. Но все, что требовалось для этой речи, ему втолковал Башир. — Есть в Древнем Наречии и другое понятие: Ашаман — защитник, опекун или охранитель. Я уже говорил, что у древних слов может быть по нескольку значений. Мне кажется, защитник — самое подходящее. Но нельзя назвать ашаман того, кто защищает неправое дело. Ашаман — защитник истины и справедливости, не отступающий, даже когда уже нет надежды. — О Свет, всякая надежда умрет, лишь только начнется Тармон Гай'дон, если не раньше. — Вот для чего вы здесь. Закончив учение, вы станете Аша'ман.
Слово было подхвачено десятками голосов — по рядам прокатился негромкий гул, но довольно быстро стих. Внимательные взгляды устремились на Ранда — он чувствовал, что люди навострили уши, ожидая продолжения. Ну что ж, лучше такая реакция, чем вовсе никакой. Ранд извлек из кармана слабо позвякивающий матерчатый мешок.
— Айз Седай начинают обучение с послушниц, затем становятся Принятыми, а уж потом полноправными сестрами. У вас тоже будут степени, но не такие, как у них. И, в отличие от них, мы не будем никого отсылать прочь. — О Свет, какое там отсылать! Он готов был разве что не силой удерживать всякого, кто способен хотя бы касаться Источника. — Человек, лишь начинающий обучение в Черной Башне… — Ох, до чего же ему все-таки не нравилось это словечко, — …будет именоваться солдатом, поскольку он вступает в ряды воинства, призванного сражаться с Тенью. И не только с Тенью, но и со всеми, кто попирает справедливость или угнетает слабых. Получив определенные знания и навыки, солдат может быть возведен в звание Посвященного и получить право носить вот это.
Он извлек из мешочка один из изготовленных серебряных дел мастером значков — серебряный меч с длинной рукоятью и слегка искривленным клинком.
— Таим! — окликнул Ранд.
Мазрим Таим подошел к возвышению, и Ранд, склонившись, прикрепил серебряный меч к высокому вороту его кафтана. На иссиня-черной шерсти серебро, казалось, засверкало еще ярче. На лице Таима не было никакого выражения — оно походило на камень под ногами Ранда.
Ранд передал ему мешочек и шепнул на ухо:
— Отметишь тех, кого сочтешь нужным. Только смотри, чтобы они и вправду были готовы. — Хотелось верить, что значков все-таки хватит — Ранд никак не рассчитывал увидеть здесь столько народу. — Посвященный, который приобретает особые навыки и умения, станет именоваться Аша'ман и
