Аврора вспыхнула. Настоящая дама должна вести себя степенно, а не носиться по парку верхом, как мальчишка. И уж совсем плохо, что Николас это видел.
Равенна, однако, не разделяла смущения своей старшей подруги.
— Правда, мы здорово катаемся? — возбужденно заговорила она. — У Авроры лучшие лошади в городе, и она сущий ангел, позволила мне кататься на Дьяволице.
— В самом деле, ангел, — согласился Николас, подарив Авроре недвусмысленный взгляд.
Аврора вспыхнула под этим оценивающим взглядом, неспешно скользящим по ее фигуре, затянутой в костюм для верховой езды, и обрадовалась, заметив приближающихся конюхов — Равенны и ее собственного.
О'Малли глазом не моргнул, увидев Николаса, словно никогда его не знал. Равенна уже успела предупредить Аврору, что Николаса, даже когда нет посторонних, следует называть мистером Девериллом.
Все пятеро направились к выходу из парка. Равенна расспрашивала «мистера Деверилла» о том, как ему понравился Лондон, а тот, в свою очередь, позабавил ее, рассказав, как по ошибке ему прислали чужой багаж, как костюмы оказались нe того размера, как он пожаловался хозяину отеля, в котором остановился, и как недоразумение разрешилось.
Брат и сестра непринужденно болтали и смеялись, в то время как Аврора словно язык проглотила. Впрочем, ни Равенна, ни Николас не поняли, в чем проблема.
В конце аллеи неожиданно появились две всадницы.
— Это Сара и Джейн, — сообщила Равенна. — Прости, Аврора, но мне надо перекинуться с ними парой слов… Приятно было увидеться с вами, мистер Деверилл, — заговорщически улыбаясь, сказала она.
— Мне тоже, мисс Кендрик, — приподнял шляпу Николас.
Равенна развернула лошадь, и О'Малли словно тень направился следом. Аврора ничего не имела против того, чтобы Равенна поговорила с подругами, однако досадовала, что та оставила ее наедине с Николасом. Конюх Авроры почтительно соблюдал дистанцию.
— Равенна старается оставить нас наедине, — суховатым тоном заметил Николас, словно прочитав мысли Авроры.
— Не понимаю, зачем, — так же сухо ответила Аврора.
— Она сожалеет, что наш роман прервался, и хочет дать нам возможность залечить сердечные раны.
— Равенна слишком прагматична, чтобы думать подобным образом.
— Не скажи. Как бы то ни было, она переживает из-за того, что ты чувствуешь себя одиноко. И не хочет, чтобы мы разводились.
— Придется с ней поговорить, — буркнула Аврора.
— Я тоже намерен с ней поговорить. Насчет вашего бесстыдного поведения. Носитесь по парку, как пара оголтелых индейцев. — Николас неодобрительно покачал головой, хотя глаза его смеялись. — От Равенны я мог этого ждать, но от тебя, , .
— Равенна тут ни при чем, — неохотно призналась Аврора. — Это я виновата. Затеяла эти гонки.
— Ты? — Николас удивленно приподнял бровь. — Ты подбиваешь мою сестру на такие выходки?
— Я знаю, что не следовало этого делать, но лошади были в отличной форме, а людей мало… В конце концов, лошадям требуется выездка.
— Я обнаружил в тебе тайный порок, любовь моя? Аврора прикусила губу. Верховая езда действительно была ее страстью. Помогала почувствовать себя свободной от тех условностей, которых вынуждена придерживаться женщина ее круга, да еще вдова, носившая траур.
— Как вдове, мне многое непозволительно, — словно оправдываясь, заявила она.
— Ага! Значит, здесь, в парке, ты можешь расслабиться и вести себя как дикарка.
— Я не сделала ничего плохого!
— Боже упаси! Я этого и не думаю. Наоборот, верховая езда очень благотворно на тебя влияет — щеки раскраснелись, глаза горят… — Николас окинул ее выразительным взглядом и, понизив голос, добавил: — Ты возбуждена, как после ночи страстной любви.
Аврора вспыхнула и не нашлась, что ответить.
— Это лишь подтверждает мои подозрения.
— Что ты имеешь в виду? — с тревогой спросила она.
— Что под маской холодного высокомерия, которую ты носишь, горит огонь. — Он пристально смотрел на нее. — У тебя глаза синие-синие, — сказал Николас с хрипотцой.
Аврора удивилась. Как мог он разглядеть ее глаза под вуалью? Коснулась полей шляпки, с ужасом обнаружила, что вуаль откинута, и быстро вернула ее на место. Нечего ему на нее пялиться.
— Какал жалость! Спрятать такую красоту! — В голосе его звучал смех.
— Чем ты занимался последние два дня? — спросила Аврора, чтобы сменить тему.
— Значит, ты по мне скучала?
Из-за вуали он не мог рассмотреть выражение ее глаз.
— Просто подумала, что ты попал в беду, что вполне возможно при твоей любви к эпатажу.
Улыбка его была само очарование.
— Что могло навести тебя на эту мысль, любовь моя?
— В самом деле, что? — Аврора едва сдерживала улыбку.
— Если серьезно, я разбирался с финансовыми проблемами. Поскольку Уиклиффа в городе нет, возникли некоторые трудности с получением денег. Твои сородичи воротят носы от моих соотечественников, даже тех, кто весьма благосклонно относится к королевству.
— Увы, ты к таковым себя отнести не можешь.
— Увы. Если бы во мне текло больше голубой крови, я смог бы отыскать покровителя, мне он сейчас позарез нужен, поскольку я намерен заявить о себе в обществе. Я подумал, не попросить ли тебя представить меня своим высоколобым знакомым.
Аврора не знала, гневаться ей или смеяться. Его наглость не знала границ, в то же время он был чертовски обаятелен.
— А вот я подумала, почему бы тебе не отправиться в свою Америку прямо сейчас, вместо того чтобы мозолить глаза всем и каждому?
— О, я не стану выставлять себя напоказ, но прятаться тоже не собираюсь.
— Не понимаю, что тебя здесь держит.
— Не могу бросить на произвол судьбы свою очаровательную женушку.
Аврора испуганно обернулась, не услышал ли конюх, но тот по-прежнему держался на расстоянии.
— Не надо афишировать наши отношения!
— Не скандаль на публике, дорогая. У вас в стране это считается неприличным.
— Я не скандалю!
— В самом деле?
Он просто смеется над ней. Авроре захотелось хорошенько стукнуть его. Но воспитание не позволяло. Набрав в легкие воздуха, она мысленно посчитала до пяти, поклявшись не открывать рта, пока не успокоится.
Это было нелегко. Николас так и напрашивался на грубость.
— Кстати, о твоих знакомых, — задумчиво произнес он. — Кажется, один из них приближается к нам.
Аврора узнала графа Клифтона.
— Боже мой, — с упавшим сердцем произнесла она, — Он не только мой знакомый, но и твой. Он говорил, что вы являетесь членами одного весьма скандально известного общества.
— Да, мы были какое-то время знакомы. Три года назад, во время моего последнего визита в Англию, Разве это так важно?
— Но он может тебя узнать! Немедленно уходи, Николас, пока он тебя не разглядел.
— Я уже сказал, что не намерен прятаться.
— Николас!
— Только не забудь, что меня зовут Брандон Деверилл и я двоюродный брат твоего покойного мужа.
