— Он был сделан из костей и плавал по поверхности озера. Обитавшие на нем существа походили на вас и выглядели живыми, но они были бледными и распухшими и пахли смертью и насекомыми. В поглощенном той-которая-породила-мою-мать кишели белые извивающиеся существа.
— Магготы, — показал Фарон, на лице которого не мелькнуло и тени того отвращения, которое, Данифай была в этом уверена, явно отразилось на ее собственном.
— Да. Неприятный опыт, особенно когда это создание обратилось у нее в желудке в ядовитый пар. Та-которая-породила-мою-мать едва не умерла и не согласилась бы съесть такое существо снова, содержи его разум хоть тайны самих богов.
Данифай ухватилась за это важное замечание.
— Когда твой предок съел гривастого демона? — спросила она. — Когда корабль только приплыл в ваш город — или после того, как он затонул?
— После, — ответила Оофоон. — Это глупое создание приплыло сюда, когда их капитан пропал.
— Опиши капитана, — попросил Фарон.
— Земное существо, с двумя ногами, чтобы ходить, и двумя — чтобы держать предметы, — ответила Оофоон, — и длинным хвостом, который все время двигался, будто водоросли на сильном течении. Тело безволосое, за исключением морды. Лицом демон напоминал тех крохотных наземных существ, что шмыгают по пещерам и вечно нюхают носом воздух.
— Уридезу, — знаками показал Фарон, со значением взглянув на Данифай. — Точно как сказал Белшазу.
— Вейлас мог упомянуть об этом при аболете, — быстро отозвалась Данифай.
Фарон покачал головой:
— Вейлас не отличит одного демона от другого. Он не узнал бы уридезу, даже столкнувшись с ним нос к носу, и уж тем более не запомнил бы разновидности демонов, о которых Белшазу упомянул всего лишь мимоходом. Оофоон говорит правду. Ее предок действительно съел гривастого демона — и вместе с ним знание о том, где пошел ко дну корабль.
Он обратился к Оофоон:
— Мы знаем, что корабль был потерян во время шторма. Он разрушен?
— Когда демон покидал его, корабль был еще цел, — ответила Оофоон. — Шторм лишил его способности двигаться и уничтожил экипаж, но не повредил сам корабль.
Данифай фыркнула. Как будто повелительница аболетов могла ответить иначе после того, как Фарон сообщил ей, что они собираются поднять корабль и снова плыть на нем.
— А что стало с демоном? — спросил Фарон.
— Его шторм тоже лишил способности двигаться.
Маг мгновение размышлял, потом кивнул, явно удовлетворенный ответами Оофоон.
— Отлично, — показал он. — Скажи мне, где лежит корабль, и я сделаю так, чтобы Квентл пришла к тебе.
— Нет, — сердито сверкнула глазами Оофоон, и Данифай на какой-то страшный миг подумалось, что сделка не состоится и аболет просто решил съесть их. — Вы отдадите мне жрицу, и после того, как я поглощу ее, я скажу тебе, где находится корабль.
Данифай снова фыркнула. Тупик. Но, к ее изумлению, Фарон кивнул.
— Согласен, — передал он аболету.
Пока Оофоон довольно булькала, двое стражей вытеснили Фарона и Данифай из зала. Аудиенция была окончена.
ГЛАВА 18
Содержимое бутылки с мыслями изумило Громфа. Он слышал бульканье жидкости, но то, что текло по его языку, больше напоминало мелкий песок. Когда он проглотил это, рот его наполнился любопытным вкусом — странной смесью древних сушеных насекомых и толченого янтаря.
Воспоминания хлынули в его мозг с внезапностью спор, извергающихся из перезревшего гриба. Среди них имелось и заклинание, не требующее вербального компонента, а лишь соматического: достаточно было проглотить остатки содержимого бутылки.
Иллитид, чувствуя неладное, подался вперед, вскидывая уродливую руку, но было уже поздно. Последние капли упали из бутылки на язык Громфа и были проглочены им, приведя заклинание в действие. Волна магической энергии быстрее мысли пронеслась по комнате, и Слуугуф застыл: глаза выпучены от ярости, занесенные щупальца замерли на волосок от лица Громфа. Бутылка с мыслями зависла в воздухе, там, куда отлетела; дергарский топор, который нес иллитид, застрял между вытянутой рукой Слуугуфа и полом. Он выронил его от изумления в тот миг, когда прочел в мыслях Громфа, что должно произойти.
Громф встал, придерживаясь рукой за край стола, поскольку комната слегка расплывалась. Изменение хода времени всегда немного нарушает ориентацию. У него кружилась голова, его слегка покачивало, как будто весь мир был устойчивым, а он — нет.
Теперь, когда память вернулась, ему все было ясно.
«Так вот почему я стер из памяти все, кроме одного, — подумал Архимаг, — того, что я должен предложить эти бутылки всякому существу, овладевшему моим сознанием».
Не потому, что надеялся обманом заставить это существо выпить их содержимое, но потому, что ожидал: оно прочтет эту мысль и заставит сначала его самого выпить одну из бутылок — в качестве меры предосторожности.
Как это и сделал Слуугуф. Однако Громф не стал терять время на то, чтобы упиваться собственной дальновидностью. Ему нужно было спешить. Останавливающее время заклинание могущественно, но кратковременно. Оно продержится еще не более нескольких мгновений. Быстро наклонившись, он подхватил боевой топор.
Легонько потянув — сила инерции создавала ощущение, будто оружие застряло в грязи, — Громф ухватил топор покрепче обеими руками и размахнулся. Лезвие опустилось точно на шею иллитида. У нижнего края раны набух кровавый пузырь, но голова осталась на плечах.
Едва Громф положил оружие на стол, действие заклинания окончилось, и время вновь двинулось вперед. Кровь брызнула на камни, голова Слуугуфа отлетела от туловища, и иллитид рухнул замертво. В следующий миг бутылка с мыслями ударилась о стену и со звоном покатилась по полу.
Взглянув на лезвие топора, Громф заметил, что в нем что-то бешено кружится. Заколдованное оружие добавляло душу Слуугуфа к тем, чьи жизни оно уже отняло прежде. Лицо иллитида с ужасом глянуло с плоскости лезвия, подергивая щупальцами. В конце концов, оно сделалось прозрачным и исчезло.
— Какое полезное оружие, — заметил Громф, отодвигая дергарский топор. Он рассмеялся. — Пожалуй, стоит повесить его на стену в качестве сувенира.
Опустившись на колени, он произнес слова заклинания и простер руки над трупом иллитида. Ладони его начало покалывать, когда они оказались над откинутой вбок правой рукой существа. Золотое кольцо с печаткой на среднем пальце Слуугуфа было магическим, напитанным охранительными заклинаниями. Громф стащил его с пальца иллитида и положил на стол.
Во второй раз у него закололо ладони, когда он провел ими над продолговатым кожаным футляром, висевшим у Слуугуфа на поясе. Открыв его, Громф обнаружил внутри трубку. Он извлек ее — кусочек полой кости с деревянными затычками на концах — и потряс. Послышался шелест бумаги. Возможно, свитки? Он займется ими позже, приняв соответствующие меры предосторожности.
Положив трубку рядом с кольцом, Архимаг закончил осмотр тела иллитида. Один из карманов на одеянии иллитида заставил его ладони зачесаться в третий раз. Запустив руку в этот карман, Громф вытащил кусочек кварца в палец длиной, ограненного в виде призмы. В глубине его плясали крохотные желтые искорки.
Громф уже видел подобные штуки раньше. Это были магические артефакты наземных эльфов, которые нуждались в освещении, чтобы отыскивать дорогу в Подземье. Он произнес слово на их языке — наземные эльфы столь предсказуемы, они почти всегда используют одни и те же командные слова, — и
