Угасание

же верно, как служила Ллос.

Говоря, она бросила недобрый взгляд на Халисстру, надеясь, что Квентл поймет ее намек. Во время их путешествия на Дно Дьявольской Паутины Халисстра позволила себе святотатство, и ей нельзя доверять.

Данифай, разумеется, тоже. Если выберут ее, она не намерена идти в Мензоберранзан. Конечно нет, коль скоро в Шиндилрине есть маг, который, может быть, сумеет помочь ей освободиться раз и навсегда от ненавистного заклятия, связывающего ее с Халисстрой.

Данифай почувствовала, как Квентл коснулась ее волос, и выжидающе подняла взгляд.

— Нет, Данифай, — произнесла Квентл, прикосновение перешло в мягкое похлопывание. — Ты останешься со мной.

Данифай стиснула зубы. Видимо, она слишком преуспела в соблазнении жрицы.

Халисстра выступила вперед и, к изумлению Данифай, упала на колени перед Квентл.

— Госпожа, — начала Халисстра, — позволь мне отнести твое послание. Я знаю, что не оправдала твоих ожиданий тогда, под сенью храма богини. Теперь я молю тебя. Пожалуйста, позволь мне… искупить свою вину.

— Нет! — выкрикнула Данифай. — Она что-то замышляет. Она не собирается идти в Мензоберранзан. Она…

Халисстра рассмеялась.

— А куда же мне тогда идти, Данифай? — поинтересовалась она. — Чед Насад лежит в руинах. У меня нет больше Дома, в который я могла бы вернуться. Мне нужно искать новый дом — в Мензоберранзане. А может ли быть лучшее начало, чем, презрев опасности Верхнего Мира, доставить жизненно важное сообщение Первому Дому?

Глаза Данифай сузились. Она чувствовала, что Халисстра что-то задумала.

— Вы пойдете в Мензоберранзан по Поверхности? - раздраженно огрызнулась она. — Одна? Через леса, кишащие обитателями Дома Джэлр? Да вас снова поймают, еще до наступления ночи.

Данифай с удовлетворением отметила кивок Квентл — та явно готова была отвергнуть глупое предложение Халисстры и послать вместо нее Данифай. Тут губы Халисстры скривились в улыбке, и пленница поняла, что каким-то образом, сама того не желая, сыграла ей на руку.

— Мне поможет вот это, — сказала Халисстра, похлопав по кожаному футляру, в котором хранилась ее лира. — Я знаю песнь баэ'квешел, которая позволит мне оседлать ветер. Пользуясь ею, я смогу добраться до Мензоберранзана, самое большее, за десять дней.

Данифай прищурилась:

— Никогда не видела, чтобы вы пользовались таким заклинанием.

— А какой от него прок в Подземье? — пожала плечами Халисстра. — Там нет ветра. А если бы и был, я бы долетела всего лишь прямиком до стены пещеры. Как бы то ни было, я не привыкла — и теперь не намерена тоже — оправдываться перед рабынями. Наше с тобой положение несколько изменилось, Данифай, но не настолько.

«Пока нет», — подумала Данифай. Она обхватила колени Квентл и взмолилась:

— Не посылайте ее. Пошлите меня. Если Халисстра умрет, я…

— Ты будешь очень, очень огорчена, не так ли? Пойдет Халисстра. Пока ты здесь, мы сможем следить за ней, по крайней мере, знать, что она еще жива. И обеими вами, лишенные Дома бродяги, проще всего рискнуть.

Данифай покорно опустила взгляд, хотя внутри кипела от бессильной ярости. Халисстра, предоставленная себе самой в Верхнем Мире, почти наверняка будет убита. Это лишь вопрос времени.

А когда она умрет, магия заклятия позаботится о том, чтобы Данифай умерла тоже.

ГЛАВА 3

Вейлас почувствовал, как — понемножку — отпускает напряжение, словно цепями сковывавшее его плечи, когда его окутал привычный мрак. Жестокий солнечный свет после третьего поворота туннеля остался позади. Проводник все еще чуял резкий земной запах мокрых листьев, говорящий о том, что Верхний Мир еще совсем близко над их головами, но воздух вокруг уже стал значительно чище. По мере того, как они спускались по извилистой трещине, ведущей все вниз и вниз сквозь толщу камня, он ощущал, что глаза его привыкают к темноте. Раздражающее сияние солнца исчезло, и он впервые за слишком долгое время мог нормально открыть глаза и воспользоваться своим ночным видением.

Следом за Вейласом гуськом тянулись остальные. Едва дневной свет остался позади, они инстинктивно умолкли. Для неосторожного даже верхнее Подземье могло оказаться опасным, а этот туннель и вовсе был неизвестен им. И все же по сравнению с Вейласом они едва ли двигались бесшумно. Он слышал, как царапнуло о камень оружие, когда кто-то позади него преодолевал место, где туннель сужался, вынуждая путников протискиваться боком, чтобы пробраться сквозь него. Мгновением позже до него донеслись шаркающий звук и слабый вздох — это оступилась одна из женщин. Он обернулся и начал сердито показывать на языке жестов: «Тише!», но опустил руку, поняв, что поскользнулась не Данифай, а Квентл. Данифай вновь пристроилась в хвосте отряда, прямо перед Рилдом, — не из-за возможных опасностей, подстерегающих впереди, Вейлас был уверен в этом, а для того, чтобы теперь, когда не стало Халисстры, настороженно следить за своими спутниками.

— Чего ты встал? — жестами спросила Квентл из-за спины Фарона. — Иди, не задерживайся!

Одна из змей плети, заткнутой за ее пояс, тихо зашипела.

Кивнув, Вейлас вновь зашагал по туннелю. Вплотную за ним шел Фарон, непрерывно таращась через плечо Вейласа, словно высматривая что-то. Рилд, в свою очередь, все время оглядывался назад, туда, откуда они пришли. Всякий раз, как Вейлас встречался с ним взглядом, Мастер Оружия сигналил, что ему кажется, будто кто-то преследует их. Вейлас никогда раньше не видел, чтобы он так нервничал.

Первые два раза, когда Рилд проделал это, Вейлас вернулся назад, чтобы проверить самому, но ничего не обнаружил: ни звуков, ни признаков погони. После этого он перестал обращать внимание на тревожные взгляды Рилда.

После того как Халисстру отослали в Мензоберранзан, их осталось только шестеро. Что касается Вейласа, он считал, что это была дурацкая затея Квентл. Он сомневался, что Халисстра сумеет справиться с заданием, не имея магии Ллос, чтобы защитить себя. Но Квентл, без сомнения, думала так же. Наверное, она надеется уничтожить жрицу-соперницу, которая могла бы приобрести определенное влияние, выяснив, что случилось с Ллос, — если, конечно, возвращение на Дно Дьявольской Паутины вообще возможно.

В сотый раз с того момента, как Квентл объявила им свой план, сообщив, что Фарон должен вызвать демона, Вейлас спросил себя, какая им будет от этого польза. По всей вероятности, демон набросится на них и проглотит не жуя, даже и не подумав указывать им путь.

Он напомнил себе, что участь наемника — не задавать вопросы, а исполнять приказы и кланяться. И повел их дальше. Осторожно шагая в неведомой тьме, с по-прежнему следующим за ним вплотную Фароном, Вейлас дотрагивался до одного из магических амулетов, приколотых к рубахе, — приносящей удачу монетки с двумя гербами — и надеялся, что тот сумеет защитить его, когда демон, в конце концов, набросится на них, а в том, что тот так и сделает, проводник ничуть не сомневался.

* * *

Халисстра стояла на скале, высящейся над разрушенным храмом, и оглядывала дали. Остальные незадолго до этого спустились в Подземье, солнце медленно тонуло за горизонтом, раскрашивая облака в розовые и золотые тона. Хотя глаза ее слезились от закатного света, Халисстра зачарованно смотрела, как темно-оранжевый цвет сменяется красным, потом пурпурным, любуясь все новыми узорами, возникающими всякий раз, как солнечные лучи пронзали облака под другим углом. Она начинала понимать, почему наземные жители говорят о закатах с таким восторгом.

По мере того, как лежащий внизу лес темнел, ее глаза начинали перестраиваться на ночное видение. Она замечала птиц, перепархивающих среди ветвей, слышала шелест множества крыльев — это птичья