Нине Трэйси.
Анне сделали экстренное сканирование, показавшее, что с плодом никаких изменений не произошло. То, что так напугало Анну и Софи, было всего лишь судорогами, а это обычное явление для беременных. Анну уложили в постель. Софи сидела рядом с ней, когда в палату ворвался взлохмаченный Стефан. Глаза его были выпучены, лицо покрылось неестественной бледностью. Софи уступила ему свое место возле Анны и вышла, чтобы сообщить по телефону Нине, что с Анной ничего страшного не случилось.
— Я заберу двойняшек сама, — сказала Софи.
Так она и сделала. По дороге к дому Лэингов рассказала Дэйзи и Робин о состоянии их мамы, успокоила, как могла, потом вымыла обеих и уложила спать. Когда приехал Стефан, такой же усталый и взволнованный, как и сама Софи, она приготовила ему омлет и чуть ли не силой заставила его поесть.
— Ты просто ангел, Софи! Господь послал нам тебя в трудную минуту, — вздохнул Стефан, с благодарностью глядя на девушку. — Ты, наверное, испугалась, да?
— Не то слово! Когда Анне стало плохо в машине, я думала, что умру со страха.
Вернувшись домой, Софи вытащила из почтового ящика кучу рождественских открыток. Читая поздравления своих друзей с наступающим праздником, она улыбалась, а временами даже хохотала, но вдруг наткнулась на плотный конверт, в котором лежали фотографии. Дрожащей рукой вынула их и потрясла перевернутым конвертом, но никакой записки не обнаружила. Разглядывая фотоснимки, Софи почувствовала, как горячие слезы подступают к глазам, а губы кривятся в грустной улыбке.
Знакомые пейзажи, которые они снимали с Яго в Португалии. Последняя фотография запечатлела их обоих. Они сидели тогда в кафе, и хозяин заведения сфотографировал счастливую, беззаботную парочку прямо за маленьким столиком, с поднятыми бокалами в загорелых руках.
Первой реакцией Софи было позвонить Яго и поблагодарить за доставленное удовольствие. Но перспектива вновь услышать ненавистный голос Изабель остановила ее.
Глядя перед собой невидящими глазами и спотыкаясь, она поднималась на второй этаж, как вдруг раздался звонок в дверь. Пульс мгновенно подскочил, сердце дернулось где-то у горла. Софи сбежала с лестницы и спросила обмирающим голосом:
— Кто там?
— Яго.
Мгновение Софи стояла неподвижно, как истукан, потом заставила себя повернуть в замке ключ, снять цепочку и открыть дверь. Лицо Яго было непроницаемым.
— Привет, Софи, — негромко произнес он.
Здравствуй. — Она пошла вперед, включая по пути свет, выключенный ею пять минут назад. — Приготовить тебе кофе?
— Нет, спасибо, — отказался следовавший за ней по пятам Яго. — Я только что поужинал в «Хайфилде». Когда Джоанна сказала мне, что сегодня тебя не будет на работе, я подумал, вдруг ты приболела, и наведался сюда. Но и тут тебя не оказалось. — Он умолк и посмотрел на нее. — Ты бледна, Софи. Может, на самом деле нехорошо себя чувствуешь?
— Нет, я просто устала. — Софи рассказала о происшествии, которым закончился поход по магазинам. — А потом я отвезла девочек домой и накормила омлетом Стефана.
— Угу, омлеты тебе особенно хорошо удаются. Их глаза встретились. Софи почувствовала неловкость.
— Фотографии замечательные. — Она отвела взгляд. — Я хотела написать тебе открытку и поблагодарить за них.
— А что, позвонить не могла? Решила, что я сочту твой звонок за сдачу позиций? — жестко спросил Яго.
— Это ты обо всем забыл и сдал позиции! — выпалила Софи. — Кстати, для этого не потребовалось много времени.
Яго прищурился.
— Что за черт! О чем ты говоришь?
— Не о чем, а о ком. А точнее — о мисс Изабель Кид, той самой, что сняла трубку, когда я имела глупость набрать твой номер.
Яго с облегчением вздохнул.
— Ах вот в чем дело, — улыбнулся он. — В тот вечер Изабель заглянула ко мне на полчасика, принесла почту. Я угостил ее бокалом сухого вина. Мы немного поболтали. Я вызвал ей такси. Она уехала. Как тебе мой отчет? Если предложение приготовить мне кофе остается в силе, я с радостью принимаю его.
Софи развернулась и прошла мимо него на кухню. Яго шагал следом. В его присутствии кухня стала совсем крохотной. Софи постоянно натыкалась на Яго то плечом, то локтем, пока доставала сахар и сливки и насыпала в чашки растворимый кофе. В конце концов Яго схватил ее за руки и развернул к себе.
— Не хочу я никакого кофе. Это всего лишь предлог, чтобы остаться с тобой подольше.
Софи наконец посмотрела на Яго. Под глазами у него залегли глубокие тени, лицо сильно побледнело и осунулось.
— У тебя усталый вид, Яго.
— Я много работал и мало спал. — Он притянул ее поближе. — Издатели одобрили мою книгу, говорят, что она им очень понравилась. Казалось бы, я должен радоваться жизни, но я не радуюсь. Пожалуйста, Софи, скажи, что ты все еще остаешься при своем мнении, потому что я изменил свое.
Глаза Софи вспыхнули так ярко, что Яго замолчал, крепко сжимая ее руки. Она сама не заметила, как оказалась в сладком плену его губ. Поцелуй длился бесконечно долго, и оба жадно хватали ртом воздух, когда наконец оторвались друг от друга.
— Я не могу без тебя, Софи, — натужно проговорил Яго и потерся щекой о ее волосы. — Короче, я решил согласиться с твоими условиями. Знаешь, по-моему, у меня гораздо больше общего с твоим Тэйлором, чем мне казалось раньше. Как и он, я хочу монополизировать каждую твою минуту.
— С тобой все совсем по-другому.
В ответ он снова поцеловал ее.
— Ты не знаешь, что со мной происходит, когда ты так говоришь!
— Ты остановился в «Розе и короне», — напомнила она ему. — Возвращайся туда сейчас же, — улыбнулась Софи, наблюдая, как округляются его глаза. — Скажи им, что уезжаешь в Лондон, сдай ключ, а после сразу приезжай сюда.
Глаза Яго тут же приобрели нормальный размер, и в них заплясали веселые бесенята.
— Тебе, как я вижу, по-прежнему нравится играть на моих нервах. Когда вернусь, потребую сатисфакции.
— И получишь ее по полной программе, — смеясь, пообещала Софи.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Ночью Софи внезапно широко раскрыла глаза и резко села в кровати. К ее великому облегчению, тяжелая рука опустилась ей на плечо и притянула к горячему мощному телу.
— Слушай, какого черта мы оба подвергаем себя таким мучениям? — спросил Яго, и тон его был требовательным.
— Если бы ты не взбунтовался, счастливее меня не было бы женщины на свете. Зато сейчас ты со мной, и мне хорошо. Поэтому можешь продолжать разговаривать, или снова спать, или…
— Или?
— …или опять заняться со мной любовью, — закончила она фразу.
Рано утром они позавтракали прямо в постели, и Яго уехал в Лондон, когда обитатели «Хайфилда» еще досматривали сладкие сны. Софи с трудом дождалась обеденного перерыва, чтобы поскорее сбежать домой, потому что во втором часу туда обещал позвонить Яго. Она свернулась калачиком на диване и уставилась на телефон. Наконец тишину в гостиной разорвал телефонный звонок. Софи схватила трубку.
— Милая, ты одна?
— Угу, полеживаю на диване.
Яго сладострастно застонал ей в ухо:
— Господи, как же долго еще ждать пятницы! Боюсь, я не доживу. Не садись сама за руль, движение на
