бабушкой.
Позже, когда молодых уже проводили, осыпав рисом и конфетти, Эйвери повернулась к Луизе и Хелен с улыбкой, полной сожаления.
— Свадьбы утомляют.
— Но еще слишком рано идти домой; оставайся с нами выпить, если только тебе не предложили что- нибудь получше, — шепнула Хелен, когда подошел Джонас Мерсер.
— Эйвери, тебя подвезти домой? — спросил он. Я уезжаю в Лондон.
— Ты возвращаешься сегодня же? — с удивлением спросила она.
— Боюсь, что да.
— Тогда спасибо. Я уже собиралась вызвать такси.
На улице ледяной ветер пытался сорвать шляпку Эйвери.
— Приглашение на свадьбу стало для меня сюрпризом, — сказал Джонас, помогая Эйвери сесть в машину. Мне нужен твой совет по поводу подарка.
— Филип большой любитель барбекю, так что его обрадуют необходимые принадлежности. Или подари какое-нибудь необычное растение. Если хочешь, я спрошу у Фрэнсис, когда она вернется из свадебного путешествия, и дам тебе знать.
— Что, добровольно вызываешься позвонить мне? спросил он тоном, который заставил Эйвери молчать всю оставшуюся часть пути.
Она очень удивилась, когда Джонас проехал прямо к крыльцу, а не остановился у обочины.
— Лучше пригласи меня войти в дом, иначе все усилия Фрэнсис сыграть роль Купидона пойдут прахом. Или лучше назвать ее Крестной Феей?
— А мне кажется, что на эту роль больше подходят Тремейны, — заявила Эйвери, заставив его вздрогнуть. — Заходи, если хочешь. — И она побежала к двери, спасаясь от начавшегося дождя.
— Что ты сказала о Тремейнах?
— Объясню после того, как приготовлю чай. Или ты предпочитаешь кофе? — спросила Эйвери.
— Мне ничего не нужно, — нетерпеливо ответил Джонас.
Она провела его в кабинет.
— Фрэнсис повезло, что во время церемонии дождя не было. Боюсь, дорога домой не покажется тебе приятной.
— Я справлюсь, — ответил он, пожав плечами.
— Уверен, что не хочешь кофе? — еще раз спросила Эйвери.
Джонас смерил ее холодным взглядом.
— Нет, не хочу. Лучше объясни, какого черта ты вспомнила о Тремейнах.
— Хетти приходила в ателье починить платье. Что ж, это был хороший предлог. — И Эйвери поведала ему всю историю.
Джонас молча выслушал ее с непроницаемым лицом и усмехнулся:
— Хетти и Чарли, не говоря уже о моей бесценной мамочке, попытались лезть в мои дела. Они старались, но не преуспели, — добавил он. — И если Тремейны просили тебя связаться со мной, то считай, что у них ничего не вышло.
Эйвери пожала плечами.
— А я ничего не обещала. Но, в конце концов, мы уже давно не разговаривали, а, Джонас?
— В прошлый раз ты ясно дала понять, что нам не о чем говорить.
— Зачем же ты тогда приехал на свадьбу?
— Чтобы доставить удовольствие Фрэнсис.
Итак, Джонас пришел отнюдь не с надеждой на примирение.
— Тебе не стоило тратить время, — произнесла Эйвери, вздрогнув, когда ветер в очередной раз ударил в окно.
— Судя по всему, мне бы следовало уже быть в пути. — Джонас поднялся на ноги.
Эйвери завернулась в куртку, провожая его к выходу. В молчании они прошли по длинному коридору. Открыв дверь, Джонас выругался. На крыльце лежал град, и падал густой снег.
— Начинается настоящая буря, — сказала Эйвери, захлопывая дверь. — В такую погоду ты до Лондона не доберешься, так что лучше оставайся здесь. Не волнуйся, — добавила она, — я не собираюсь тащить тебя в постель. Можешь переночевать в свободной комнате.
— Спасибо. — Его лицо озарила первая искренняя улыбка за весь вечер. — Я и раньше достаточно часто это предлагал.
Она коротко кивнула.
— Но еще рано. Давай-ка поедим. Я проголодалась.
— На празднике ты так мало ела, что я не удивлен.
— Moe присутствие отбило у тебя аппетит, так?
— Вообще-то нет, виновато фирменное блюдо нашего повара — лосось. Но это большой секрет, — шутливо предупредила она.
Джонас повеселел. Почувствовав себя немного лучше, Эйвери прошла на кухню.
— Может, разведешь огонь, пока я готовлю бутерброды?
Эйвери не была уверена, благодарна ли она судьбе за предоставленный шанс побыть с Джонасом или же расстроена таким поворотом событий. Увидев его в церкви, она не сомневалась, что он принял приглашение только ради встречи с ней. Но Джонас опроверг это. Что бы там ни говорили Тремейны, он много работал только потому, что ему это нравилось.
Или же того требовали дела. Или по каким-то другим причинам. Но не из-за страсти к Эйвери Кроуфорд.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Натянутость исчезла, когда они вместе поужинали возле камина. Во время еды разговор вертелся вокруг свадьбы, но, вручив Джонасу чашку кофе, Эйвери решила взять быка за рога.
— Ты на меня злишься.
Он покачал головой.
— Нет, я злюсь на себя, Эйвери. Следовало ответить Фрэнсис вежливым отказом, попросить Ханну купить какую-нибудь дорогую безделушку в подарок…
— А кто такая Ханна?
— Она работает со мной, с тех пор как я занял место отца. Она была его секретаршей. — Джонас пристально посмотрел на Эйвери. — К сожалению, новой женщиной в моей жизни ее не назовешь…
— Почему? Ты ей не нравишься?
— Она годится мне в матери! К тому же Ханна так хорошо работает, что, если бы она вдруг надумала уволиться, мне пришлось бы на коленях упрашивать ее не уходить.
— О!
— Я сказал, к сожалению, — с ударением повторил Джонас, — потому что никакой новой женщины у меня нет. После тебя трудно закрутить роман с другой. — Джонас уныло посмотрел на огонь. — У меня все шло прекрасно, пока я не увидел тебя сегодня. Я убедил себя, что ты больше не нужна мне. Но один- единственный взгляд доказал, что я обманываюсь.
Скажи мне правду, Эйвери, ты простила меня?
Она медленно кивнула.
— Да.
— Тогда почему, черт возьми, ты не связалась со мной?!
— А какого черта ты мне не звонил?! — резко спросила она.
Он посмотрев на нее.
— Ты же приказала мне исчезнуть!
Эйвери сдалась:
— Я хотела позвонить. Фрэнсис все время заставляла меня это сделать, так же как и Хетти. Но в конце концов я решила воздержаться. По кое-каким прежним причинам.
— О господи, мы опять вернулись к старому разговору о детях?
— Боюсь, что да. — Эйвери поднялась. — Пойду приготовлю тебе постель.
