направление ее взгляда и увидел, что народу в баре еще прибавилось. Некоторые стояли со стаканами в руках почти у самой двери бильярдной.
– Сомневаюсь, что ты захочешь, чтобы тебя арестовали… – Бет посмотрела на него смеющимися глазами. – Кстати, что именно ты имел в виду?
– Бет, ты играешь с огнем!
Она засмеялась так заразительно, что Джордан не мог не улыбнуться.
– Веди себя, как хороший мальчик.
Джордан повиновался, чем удивил самого себя. Послушание никогда не относилось к его достоинствам – наверное, потому, что он не видел в нем проку. Однако удивляться не стоило, под влиянием Бет за последние полтора дня он переделал много такого, что раньше было не в его духе.
Прислонившись к стене, Джордан стал наблюдать, как Бет снова наклоняется над столом. Но вместо того, чтобы начать игру, она стала неторопливо поглаживать кий. Джордан завороженно наблюдал за ее рукой. Пальцы у Бет были длинные, нежные, но он помнил, что они могут быть и сильными, требовательными. Бет выпрямилась, приподняла и опустила плечи, словно разминаясь перед соревнованием. Затем раздвинула ноги и снова наклонилась над столом.
Будь они одни, Джордан мог бы подойти к ней и… Боковым зрением он заметил, что кто-то заглянул в бильярдную и снова вышел. Запереть дверь ничего не стоило, тогда он мог бы подойти к столу, наклониться над Бет… Она бы ахнула от удивления, а он прошептал бы ей на ухо: «Ты меня не знаешь, я ни за что не скажу, как меня зовут». Затем он в подробностях расписал бы Бет, что собирается с ней сделать, и перешел бы от слов к делу, комментируя каждое свое движение. Он живо задрал бы на ней юбку до самой талии, расстегнул бы «молнию» на своих брюках и прижался бы к Бет, чтобы она почувствовала, как его возбужденная плоть упирается в ее тело. Их разделяла бы только ткань ее трусиков, да и то ненадолго. Он нагнул бы ее к столу и сорвал этот последний шелковый барьер. А потом зарылся бы в нее, погрузился до конца, забылся…
Резкий стук бильярдных шаров друг о друга разбудил Джордана от эротического сна наяву. Он глубоко вдохнул, медленно выпустил воздух и усилием воли переключил внимание на бильярдный стол. Бет послала в лузы сразу три шара.
– Разве ты не собираешься меня поздравить, Джордан?
– Поздравляю.
Джордан все еще силился стряхнуть остатки фантазии.
– Звучит не очень искренне. По-моему, ты не следил за игрой.
Неужели она видит его насквозь?
– Смотри внимательно, – сказала Бет тоном школьной учительницы, разговаривающей с нерадивым учеником. – Показываю еще раз.
К величайшему изумлению Джордана, она так и сделала.
– Ну как?
– А еще раз можешь?
Теперь Джордан наблюдал еще внимательнее. На этот раз шары расположились не так удобно, но трюк снова удался Бет. Она выбрала не тот шар, который бы выбрал на ее месте Джордан, но снова успешно послала в три лузы три шара разом.
– Ты меня дурачила! – возмутился Джордан.
– Ничего подобного. – Бет направилась к нему. – Ты сам предположил, что я не умею играть в бильярд, ты сам предложил сделать небольшие ставки, чтобы игра была интереснее.
– Ты правда научилась играть в бильярд, когда прогуливала уроки?
– Не совсем. Это было в колледже. Я была слишком мала, чтобы ходить на свидания, но нашлось немало ребят, которые не возражали, если рядом с ними болталась девчонка, ну вроде младшей сестренки. Особенно если она могла поднатаскать их по математике и биологии.
– И это все, что им было от тебя нужно? Помощь по математике и биологии?
– Понимаешь, я поступила в колледж в четырнадцать лет, так что деканы и директор общежития побеседовали со всеми парнями и строго предупредили, чтобы те не позволяли себе лишнего с малолеткой. Впрочем, особой необходимости в этом и не было, я тогда была довольно страшненькой.
Бет в четырнадцатилетнем возрасте… Джордан попытался представить ее «страшненькой», но не смог. Вместо этого ему вспомнилась скромная девушка, которую он встретил на приеме у Синтии. Она старалась держаться в стороне – вероятно потому, что была уверена, что не впишется в окружение.
– И ты обыгрывала их всех в бильярд?
Бет пожала плечами.
– Это было не очень трудно. Гораздо труднее было втолковать им азы дифференциального исчисления.
– Догадываюсь.
Глядя на серьезное лицо Бет, Джордан с трудом сдерживал улыбку. Ему хотелось обнять Бет, приподнять над полом и закружить по комнате. Но он боялся, что не совладает с собой, даже если прикоснется к ней самым невинным образом. Он укреплял свою выдержку мыслью, что если проявит терпение, то больше узнает о женщине, скрывающейся под маской доктора Ормонд. Ему уже удалось узнать довольно много, и это обнадеживало. Но набраться терпения было очень трудно.
Бет наклонилась над столом совсем низко, готовясь к особенно сложному удару. Шары расположились так, что было бы удобнее зайти с другой стороны стола. Джордан задумался, то ли она зашла с его стороны потому, что не проворонила более выгодную позицию, то ли нарочно, чтобы юбка задралась так, что он увидел кружевную отделку трусиков. У него пересохло в горле, и он поспешно сделал большой глоток пива.
Следующий шар, как и предыдущие, угодил в лузу. К тому времени, когда стол опустел, Джордан имел возможность рассмотреть кружева на белье Бет с разных сторон и под разными углами, а терпение его совсем истощилось.
Бет собрала шары, уложила их и только после этого подошла к Джордану. Положив руку на его локоть, она тихо, чтобы слышал только он, сказала:
– Пришло время расплачиваться. Представь, что я приказываю тебе снять брюки. Конечно, ты не можешь снять их по-настоящему, в бильярдную могут войти, поэтому тебе придется только представить, что ты стоишь в трусах.
Джордан наклонился к ее уху и прошептал:
– А ты представь другое. Я ношу брюки на голое тело. Представь, что будет, если я их сниму.
Бет тихонько ахнула. Джордан с усмешкой подошел к двери, закрыл ее и приставил стул так, что его спинка упиралась в ручку. Когда он снова повернулся к Бет, та снимала с шеи жемчужное ожерелье.
– Теперь ты можешь снять брюки не понарошку.
Джордан подошел к ней.
– Теперь я много чего собираюсь сделать не понарошку.
Бет повесила ожерелье на палец и помахала им в воздухе.
– У меня тоже есть кое-какие планы.
Джордан поднял ее, посадил на бильярдный стол и стал стягивать с нее трусики. Бет рассмеялась.
– Мы договорились, что первым раздеваешься ты.
– Нет проблем, – хрипло ответил Джордан, голос вдруг стал плохо его слушаться.
Он расстегнул ремень и «молнию», брюки соскользнули к ногам.
– Чего доброго ты потребуешь, чтобы сначала все было по-твоему, – заметила Бет, все еще улыбаясь.
– Точно. – Джордан взял ее за бедра и подтянул к краю стола. – Но я обещаю, что потом будет твоя очередь.
Сидя у стойки бара, Синтия очень медленно повернулась на табурете, и ее взгляд заскользил по толпе. Освещение в зале было приглушенным, небольшой оркестр исполнял медленную, чувственную мелодию. Синтия была в своей стихии и должна была бы получать удовольствие от вечера – должна бы, но что-то ей мешало. Она испытывала неприятное покалывание в затылке, какое бывает, когда чувствуешь на себе чей-то пристальный взгляд. Синтия напомнила себе, что так и должно быть, она пришла
