— Позвоните ей.
— Она…
— Она подозревается в умышленном наезде на пешехода и побеге с места преступления. Также ее подозревают во втором аналогичном наезде. Если вы можете снять с нее эти подозрения, то самое время сделать это. Ее арестуют не сегодня, так завтра. И не надейтесь, что этот арест останется незамеченным для прессы. Только представьте себе заголовки: «Детоубийца вновь обвиняется в страшных преступлениях!» Да вся ее жизнь попадет под микроскоп. Вы, несомненно, догадываетесь, что это будет значить для вас лично.
— Снять с нее подозрения я не могу, — произнесла Норин Маккей, сдавливая в ладонях стакан. — Просто не могу, понимаете?
Глава 23
— Ваддингтон! — выпалил старший инспектор Лич, когда Линли и Хейверс вошли в комнату для совещаний.
Весь его облик излучал торжество: лицо просветлело впервые за последние дни и поступь стала легче — он почти перелетел через комнату, чтобы написать на доске фломастером «Кэтлин Ваддингтон».
— Где ее сбили? — спросил Линли.
— На Мейда-Вейл. Очень похожий modus operandi.[32] Тихий микрорайон. Одинокий пешеход. Ночь. Темная автомашина. Бум!
— Вчера вечером? — спросила Барбара Хейверс. — Но это означает…
— Нет-нет. Это случилось десять дней назад.
— Возможно, простое совпадение, — предположил Линли.
— Очень маловероятно. Она — игрок все той же команды из прошлого.
Лич рассказал, что Кэтлин Ваддингтон, специалист по сексотерапии, десять дней назад вышла из основанной ею клиники примерно в десять часов вечера. На улице ее сбила машина. К счастью, она осталась жива, отделавшись переломом бедра и вывихом плеча. Ваддингтон сообщила полиции, что машина, сбившая ее, была большой, «как в гангстерских фильмах», и двигалась очень быстро, а цвета была темного, вероятно черного.
— Я просмотрел свои записи по другому делу, об убийстве девочки в ванне. Эта Ваддингтон была той женщиной, которая опровергла историю Кати Вольф, будто немка на минуту или две вышла из ванной комнаты, чтобы поговорить по телефону, и будто Соня Дэвис утонула как раз в этот промежуток времени. Если бы не Ваддингтон, для Вольф все могло бы свестись к обвинению в халатности при выполнении рабочих обязанностей и ограничилось бы несколькими годами заключения. Но когда Ваддингтон выставила Вольф лгуньей… Это был еще один гвоздь в крышку гроба. Нам нужно брать Вольф. Передайте это Нкате. Пусть порадуется. Он упорно трудился над этой версией.
— А как же машина? — спросил Линли.
— Скоро выясним, я уверен. Вы же не станете утверждать, будто Вольф провела за решеткой два десятка лет и не нашла сообщников, с которыми могла бы связаться после освобождения.
— Значит, нам нужен кто-то имеющий старый автомобиль? — уточнила Барбара Хейверс.
— Готов поспорить, что именно так. Я уже поручил одному из констеблей проверить всех, кто хотя бы отдаленно связан с проходящими по этому делу людьми. — Он мотнул головой в сторону девушки, сидящей за монитором в углу комнаты. — Она прогоняет через систему всех, кто упоминается в собранных на данный момент материалах. Скоро нам предоставят тюремные архивы, так что мы сможем проверить и тех, кто общался с Вольф, пока она отбывала срок за решеткой. Этим мы можем заняться, пока допрашиваем ее лично. Вы не хотите позвонить вашему констеблю на пейджер, чтобы сообщить обо всем? Или мне это сделать?
Лич удовлетворенно потер руки.
Девушка, работавшая на компьютере, вдруг поднялась из-за стола, держа в руках распечатку.
— Кажется, нашла, сэр, — сказала она.
Лич радостно подскочил к ней.
— Замечательно, Ванесса! Отличная работа. Что там у вас?
— «Хамбер», — ответила девушка.
Эта марка производилась в послевоенные годы, то есть в те Дни, когда отношение потребленного бензина к пройденному расстоянию не сильно волновало умы водителей. По размерам «хамбер» был меньше «роллс-ройса», «бентли» или «даймлера» и гораздо дешевле, но по сравнению со средним автомобилем наших дней он произвел бы впечатление громадины. В отличие от современных машин, которые делают из алюминия и легких сплавов, чтобы уменьшить вес и расход топлива, «хамбер» целиком состоял из стали и хрома. Более того, его передний бампер, расплывшийся в хищном оскале, представлял собой прочную массивную стальную решетку, которая по задумке конструкторов должна была вылавливать из встречного потока воздуха насекомых и птиц.
— Превосходно! — воскликнул Лич.
— Чья это машина? — спросил Линли.
— Зарегистрирована на имя женщины по имени Джил Фостер, — сообщила Ванесса.
— Невеста Ричарда Дэвиса? — Хейверс взглянула на Линли. Ее лицо просияло. — Точно. Точно, инспектор. Когда вы сказали…
Но Линли перебил ее:
— Джил Фостер? Не может быть, Хейверс. Я видел эту женщину. Она с огромным животом, на последнем месяце беременности. Она неспособна на такое. А если бы и была способна, то зачем ей Ваддингтон?
— Сэр… — начала объяснять Хейверс.
Лич прервал ее:
— Значит, должна быть еще одна старая машина, только и всего.
— Боюсь, это маловероятно, — с сомнением в голосе произнесла девушка-констебль.
— Звоните Нкате, — велел старший инспектор, обращаясь к Линли. А Ванессе отдал новое приказание: — Раздобудьте дело Вольф из тюремного архива. Нужно изучить его. Мы должны найти еще одну машину…
— Да подождите же! — воскликнула Хейверс. — На все это можно взглянуть с другой точки. Послушайте меня. Он сказал «Пичес». То есть Ричард Дэвис сказал «Пичес». Не «Пичли», не «Пичфорд», а именно «Пичес». — Чтобы подчеркнуть свои слова, она схватила Линли за руку. — Вы же сами говорили мне, когда мы пили кофе: он назвал Пичеса Пичесом. Вы записали это в своем блокноте, когда разговаривали с Ричардом Дэвисом. Да?
— Пичес? — нахмурился Линли. — При чем здесь Джимми Пичес, Хейверс?
— Он проговорился, разве вы не видите?
— Что за чушь вы несете, констебль? — раздраженно спросил Лич.
Хейверс продолжала, обращаясь к Линли:
— Ричард Дэвис не мог допустить такую оговорку сразу, как только ему сообщили о смерти бывшей жены. В тот момент он еще не должен был знать, что Дж. В. Пичли — это и есть Джимми Пичес. Он мог знать, что Джеймс Пичфорд раньше носил имя Джимми Пичес, верно, но он не думал о нем как о Пичесе, не знал его как Пичеса, так какого черта он стал бы называть его Пичесом в разговоре с вамп, когда и вы сами не знали о том, кто такой этот Пичес? Почему вообще он так его назвал? Да потому, что это крутилось у него в голове, а значит, он сделал то же самое, что и я: поднял записи в архиве. А зачем ему это? Да затем, чтобы найти адрес Джеймса Пичфорда…
— К чему все это? — перебил ее Лич.
Линли поднял руку ладонью вперед, говоря:
— Одну минуту, сэр. В ее словах есть здравый смысл. Продолжайте, Хейверс.
— Еще какой смысл, — заверила его Хейверс- Он несколько недель, если не месяцев, общался с
