— И какой смысл я вкладываю?
— Такой, Кен. «Маленький мальчик. Сам не знает, чего хочет. Воображает, что это любовь, а это всего лишь секс. Скоро он одумается и поумнеет».
Кендра села, откинувшись на плетеное изголовье кровати.
— А разве не так?
Кендра смотрела на Дикса умудренным взглядом классной руководительницы, означающим, что она понимает его лучше, чем он сам, потому что старше и опытнее. Короче говоря, этот взгляд должен был взбесить и довести до точки кипения мужчину, который видит перед собой то, что хочет, но не может получить.
— Я не в силах исправить твои прошлые отношения с мужьями. И отвечаю только за себя. Ручаюсь, что у нас все будет по-другому.
— Это от нас не зависит, Дикс. Нам только кажется, что зависит.
— Я сам распоряжаюсь своей жизнью.
— Мой первый муж тоже так думал. А его убили на улице. Возвращался домой с работы, и его прирезали два подонка. Им показалось, что он проявил к ним недостаточно уважения. Впрочем, они были под кайфом, и им было все равно, что он там проявил. Эти скоты по-любому загнали бы его в угол и всадили бы в него нож. А копы… Дохлый номер. Если их послушать — все негры стоят друг друга. А Шон, мой муж, думал так же, как и ты, Дикс: что можно грамотно распорядиться своей жизнью. — Кендра издала короткий горький смешок, который означал: «Какая наглость со стороны человека — загадывать наперед». — И хотел он самых простых вещей: усыновить ребенка, раз мы не можем иметь своего, построить дом, купить в него мебель, тостер, коврик. Самые простые человеческие желания. Но он погиб, потому что нож проткнул ему селезенку насквозь. Он истек кровью, Дикс. Вот как он умер. Истек кровью.
Дикс сел на край кровати рядом с Кендрой. Он поднял было руку с явным намерением приласкать ее, но Кендра отрицательно покачала головой. И Дикс опустил руку.
— Теперь муж номер два. Казалось, он добился своей цели. У него тоже была скромная мечта: открыть свое дело и продавать запчасти для автомобилей. Я помогала ему с бухгалтерией. Маленький семейный бизнес, как у твоих родителей. Только я понятия не имела, что он еще и угоняет автомобили. И очень ловко, глазом не успеешь моргнуть. Ему все сходило с рук. Но только до поры до времени. Короче, мы прогорели, мужа посадили, я чудом избежала тюрьмы. Так что сам видишь…
Кендра вдруг заметила, каким чудовищным стал ее английский, и одновременно поняла, что плачет. От этих двух открытий она почувствовала такой стыд, что готова была провалиться сквозь землю. Вместо этого Кендра уткнулась головой в колени.
Дикс сидел молча — и в самом деле, как может рассеять чужую печаль, чужую неутихающую боль двадцатитрехлетний, едва ступивший во взрослую жизнь человек? Дикс все еще не утратил юношеского энтузиазма, когда кажется, что все в жизни тебе подвластно. Не переживший трагедии, он мог понять Кендру, но не мог почувствовать всю глубину и горечь ее переживаний.
Дикс верил, что его любовь способна сделать Кендру счастливой и вычеркнуть из ее памяти прошлое. Это ощущение было неосознанным, Дикс не смог бы его сформулировать. Ему казалось, что он весь состоит из нервных окончаний и из влечения, но важнее всего было желание доказать Кендре, что с ним у нее все будет не так, как с другими. Однако жизненный опыт Дикса был ограничен. Сексуальная составляющая в отношениях была для него самой главной.
— Кен, детка. — Дикс коснулся Кендры.
Она отбросила его руку и отодвинулась на край кровати. Все попытки Кендры претворить свои мечты в жизнь неизменно заканчивались крахом. На самом деле она была раздавлена грузом прошлого, хотя ей удавалось каким-то образом держать себя в руках. Открыться, довериться, рассказать о себе… В ее повседневной жизни это было ни к чему, она просто двигалась к своим целям. Оттого, что она разоткровенничалась, да еще в присутствии человека, с которым не связывала никаких планов, кроме получения сексуального удовлетворения, Кендра ощутила сильное унижение.
Она хотела остаться одна, поэтому жестом показала Диксу: уходи.
— Только вместе с тобой. — Он подошел к двери, открыл ее и крикнул: — Джоэл! Слышишь меня, дружище?
Звук «Качая железо» убавили, и Арнольд, рассуждавший на какую-то тему, любезно понизил голос.
— Да! — откликнулся Джоэл.
— Когда вы с Тоби будете готовы?
— К чему?
— Кое-кого навестим.
— Кого? — Голос Джоэла дрогнул, и Дикс решил, что мальчишка обрадовался.
— Пора познакомиться с моими родителями, дружище. Тебе, Тоби и тете Кен, конечно. У них кафе на Харроу-роуд. Мама печет отличный яблочный пирог с заварным кремом. Готов его отведать?
— Да! Эй, Тоби…
Продолжения фразы Дикс не расслышал, потому что закрыл дверь и повернулся к Кендре. Он начал собирать одежду, которую она разбросала по полу: кружевные трусики, лифчик, колготки, юбочка, пуловер кремового цвета. В шкафу он нашел также тонкую футболку. Все это Дикс положил перед ней на кровать.
— Господи! Что ты затеял? — пробормотала Кендра.
— Одевайся, Кен. Пора познакомить моих родителей с женщиной, которую я люблю.
Глава 9
Любой разумный человек, взглянув на Блэйда, тем более проведя в его компании пару часов, понял бы, чем чревато более близкое общение с этим человеком. Во-первых, кобра с высунутым жалом, украшавшая его лицо, сообщала о соответствующем внутреннем настрое и о склонности к наживе, отнюдь не легальной. Во-вторых, его рост несомненно свидетельствовал о комплексе Наполеона. В-третьих, его жилье, предназначенное на снос и лишенное удобств, наводило на определенные мысли. В-четвертых, деятельность Блэйда ни в малейшей степени не гарантировала стабильности. Но для того, чтобы учесть все эти обстоятельства и сделать из них выводы, человек должен обладать способностью рационально и сосредоточенно мыслить. Когда Несс встретила Блэйда, ей было явно не до подобных выводов, а когда Несс стала смотреть на Блэйда более трезво, она была уже так увлечена им, что закрывала на все глаза.
Она убедила себя: ряд признаков в их отношениях указывает на то, что она избрана Блэйдом, хотя за что он удостоил ее такой чести — затруднилась бы сказать. Несс не являлась глубоким мыслителем в области межличностных отношений; обычно она делала поспешные выводы на основе поверхностной информации, получаемой из трех сфер жизни: секс, коммерция, наркотики.
Блэйд был ее любовником, если это слово вообще применимо к неандертальскому способу, которым Блэйд справлял свою сексуальную нужду. Близость с ним не доставляла Несс удовольствия, но удовольствия она не искала и не ждала. За то время, что продолжались их отношения, готовность Несс обзавестись ребенком возросла, поскольку она пришла к заключению, что занимает в жизни Блэйда довольно прочное место. Домогательства Блэйда, которые женщина с более развитым чувством собственного достоинства сочла бы унизительными, Несс воспринимала как законное право мужчины. Если бы ее спросили, что она думает об этой «долбежке», которой он регулярно подвергал ее без всяких ласк и прелюдий, она бы ответила: «Это всего лишь естественная мужская потребность». Несс была уверена, что раз Блэйд спит с ней, значит, достаточно к ней привязан.
Когда Блэйд вручил Несс мобильный телефон, о котором так мечтали ее подруги, этот чисто организационный атрибут их отношений девушка приняла за выражение глубокого чувства с его стороны и за свидетельство серьезности его намерений, как если бы он подарил ей кольцо с бриллиантом. Кроме того, этот предмет давал ей чувство превосходства и возвышал в глазах окружающих.
Благодаря Блэйду Несс вообще оказалась в привилегированном положении по сравнению с Сикс и
