— К тебе посетитель.
По тому, как сверкнули ее синие глаза, я догадалась, что сейчас появится Часлав. Откинувшись на подушки, я приняла расслабленную позу и сделала утомленное лицо. Вряд ли его этим можно обмануть, но все же.
Рауэр склонился перед Радой в преувеличенно почтительном поклоне. Она снисходительно кивнула и выскользнула за дверь.
— Потрясающая женщина, не правда ли?
Это он мне что ли? Я должна разделить его восторги по поводу Мастера Леопардов? Да она терпеть его не может.
— Не может, не может. Ну и что? — улыбнулся Часлав. — Ты вот тоже терпеть меня не можешь, что же мне теперь в Антарктиду от отчаяния податься? Ой, а что это мы так удивились? Где твоя хваленая магия, ведьма? Ты вся открыта, теперь я могу даже читать твои мысли. Где все твои защитники? Мне никто ничего не может возразить. Я охраняю тебя. Тебя и твоего ребенка. Пока Совет не примет решение относительно вас.
— При чем тут Совет? — вклинилась я в его словесный поток.
— Ты не инициирована, отец ребенка твой Мастер. Его наставничества над тобой никто не отменял. А он принадлежит к нашему клану. И вы поедете со мной. Впрочем, когда ты его выкормишь, то можешь убираться на все четыре стороны. А мальчик останется с нами. Страшно тебе? — наклонился он совсем близко.
Я не удержалась и цапнула зубами его за ухо. Часлав взвыл, размахнулся и… не ударил.
— Хорошо же, я сделаю так, что все будут молить меня увезти вас в Москву.
Он придавил меня взглядом. Я знала эту магию. Волшебник словно бы вытягивает душу у человека. Он цепляется за энергетическую оболочку и тянет ее к себе. Если маг настроен серьезно, обычные люди после этого не выживают. Рауэр тянул аккуратно, но уверенно… потихоньку отдельные части моего тела переставали чувствовать. И тут я услышала плач своего ребенка. Нет, не ушами, сердцем. Он чувствовал мою слабость и боль, и он отдавал, отдавал мне свою Силу. Проклятый Рауэр тянул душу не из меня, из моего ребенка. Я в ужасе смотрела на него. Он торжествующе улыбался. В коридоре послышались торопливые шаги, крики. Он отпустил меня. В комнату ворвались Дена с младенцем на руках, Белозар, Рада, Мирослав, другие маги. Я смотрела только на маленькое тельце на руках у целительницы. Мирослав бросился на своего учителя, но тот отшвырнул его к стене, даже не сделав ни единого движения.
Рада первой склонилась в поклоне перед Рауэром, за ней припали коленами к полу и другие маги.
— Мы просим вас увезти ребенка в Москву. Ему нужна помощь Верховных целителей. Мы не возражаем против любых мер для блага ребенка.
Часлав кинул на меня торжествующий взгляд, взял малыша из рук Дены, и они исчезли в пространственном портале. Вслед за ним по очереди и маги из его свиты открывали порталы и проваливались в другое измерение. Я в отчаянии смотрела на друзей. Все виновато отводили глаза. Мирослав приблизился к моей кровати:
— Я останусь с тобой. Тебе станет чуть полегче, и мы последуем за ними. Не волнуйся, с ним все будет хорошо.
И я поверила ему. А что еще мне оставалось делать?
Шел четвертый день с тех пор, как Рауэр увез моего сына. Я лежала лицом к стене, отказываясь принимать пищу и только иногда делая несколько глотков воды. Друзья сбились с ног, пытаясь подлечить меня. Во мне будто что-то оборвалось, я не хотела ничего. Несколько раз я пыталась выйти на ментальную связь с малышом. Но все, что я могла понять, это то, что он жив и ему не больно. Нашу связь старательно блокировали. Смутно я понимала, что Часлав делает это умышленно, чтобы я сорвалась и поехала к ребенку. Меня тянуло к нему неудержимо, но я еще пыталась сопротивляться, не желая попадать в безраздельную власть беспринципного Рауэра. В довершении всех радостей пришло молоко, и я просто умирала от распирающей боли в груди. Дена измучилась со мной, я отказывалась лечиться, я бунтовала, я требовала, сама не знаю, чего. Я хотела спокойствия, тепла, любви, комфорта вместе с моим малышом. Мастер сходил с ума от моего поведения. Рада, отбывшая вслед за Чаславом, чтобы присматривать за моим мальчиком, постоянно названивала нам, но я отказывалась с ней говорить. С ней общался Мирослав, внимательно выслушивая все ее доклады о здоровье малыша и инструкции по моему лечению… В один прекрасный момент он откровенно психанул, швырнул мобильный в стену, обозвал меня дурой и вышел, хлопнув дверью. После этого я начала просыпаться. Для начала выпила лекарство, которое Дена оставила для меня на прикроватном столике. Горький отвар неожиданно привел меня в благодушное настроение, и я сползла с кровати и добрела до зеркала. Остановилась, критически разглядывая шов через живот. Нда, все не так плохо, как могло бы оказаться. Наберусь сил, сделаю его незаметным. Пошарив по ящикам стола, нашла свой любимый кристалл, спрятанный в третьем триместре беременности до лучших времен, слишком уж он был полон всяких разных энергий, и нацепила себе на шею. Вау! Вот это я понимаю, сколько эмоций, сколько сил и энергии! Все боли и тревоги тут же отодвинулись на задний план. Я почувствовала небывалое воодушевление, тряхнула волосами и поскакала в ванную.
Через два часа при полном параде я постучалась в комнату к Мирославу. Он валялся на диване с книгой в руках и тихо накачивался коньяком. Увидев меня в дверях причесанную, накрашенную, со свежим маникюром, в длинном вязаном платье, на каблуках и накинутой на плечи светлой шубке, он подавился своим коньяком и долго и надсадно кашлял. Я терпеливо ждала. Пока он приходил в себя, я бесцеремонно выкидывала вещи из его гардероба.
— Одевайся, — приказала я. — Если ты едешь со мной, у тебя пятнадцать минут на сборы.
Слава изумленно заметался по комнате. Видимо, он не ожидал от депрессивной бывшей любовницы такой прыти.
Я даже не дала ему вести машину. Как я, оказывается, соскучилась без всего этого. Музыка, скорость, сумерки. Я гнала машину все быстрее и быстрее, наслаждаясь дорогой. Мирослав тихонько улыбался, видимо, вспоминая наши более приятные путешествия. А я…. Я улыбалась ему в ответ. Я получала непередаваемое удовольствие от поездки. Впереди меня ждут разборки с Черными волками, война за ребенка, возвращение к большой магии, инициация, еще я должна встретиться с Владом, вернуться к истории Высокого Магистра, но все это будет потом, а пока адреналин просто бурлил во мне. Я нетерпеливо ерзала на сиденье, хотелось просто взлететь. К утру, совсем обессилев, я бросила машину возле придорожной гостиницы, позволила Мирославу договариваться насчет номера и завтрака, а сама заснула прямо в кресле возле импровизированной стойки портье. Проснулась уже в номере на кровати. Славка заботливо стянул с меня шубку и сапоги и накрыл ноги пледом. Сам он целомудренно спал на другой половине кровати, так же не раздеваясь. Я схватила сумочку и потащилась в душ. Выходя, я уже поняла, что меня ожидает сюрприз. В комнате стояла Белка. Я нерешительно улыбнулась. Много лет она была мне подругой, самой близкой, мы делили горести и радости, пополам съедали последнюю печеньку, вместе получали нагоняи от наставников, совершали безумные вылазки, пускались в разные авантюры, всегда помогали друг другу советом, умели просто вместе молчать. Я сделала шаг к ней навстречу, раскрывая объятия. Белка остановила меня холодным взглядом.
— Здравствуй, Надежда.
Я смотрела на нее с насмешливым видом. Ну-ну, демонстрируй демонстрации. Белка молчала, исподтишка косясь на спящего Славку. Так вот в чем дело. Значит, все слухи про них правда?
— Белк, неужели он стоит шести лет нашей дружбы? Ты же знаешь, что он из себя представляет. Зачем тебе это? Он кинет тебя, так же, как и меня.
Белка вдруг вся ощетинилась, раздула ноздри:
— Ты просто дура. Он все для тебя сделал, а ты даже не смогла это оценить. Таскалась по мужикам, то к одному, то к другому тебя мотало. Была бы сейчас в шоколаде. Ты предала его, ты посмела возненавидеть его после того, что он для тебя сделал. Подумать страшно, ты хотела его уничтожить. Зато теперь, когда тебе нужно отнять твоего ублюдка у клана, ты снова к нему присосалась.
