который приобретет это чудо и согласится финансировать мои дальнейшие разработки!
— А вы оптимист! — кузнец поразился наглости изобретателя. — Вам не приходило в голову, что ни один мыслящий человек не будет платить, судя по вашим словам, колоссальную сумму, пока не убедится в том, что дело того стоит?
— Вы так ничего не добьетесь, — с наигранным сожалением покачал головой дворянин. — Вы должны заинтересовать своим аппаратом людей. Они только и должны, что обсуждать вашу машину и ее возможности. Но, исходя из того, как у вас идут дела сейчас, этого никогда не произойдет. Вы не можете привлечь к себе внимание даже на обычной провинциальной ярмарке!
Юноша замолчал, давай ученому возможность осмыслить его слова. Прежде, чем тот успел возразить, он продолжил.
— Вы должны устроить шоу! Стать героем дня! Шокировать всех этих людей! — Ральдерик картинно обвел рукой толпившихся невдалеке посетителей.
В души спутников герцога закралось нехорошее чувство, связанное с пониманием того, что частью шоу придется быть им.
— Как? — взволнованно сглотнул изобретатель. Ему не нравилось то, что незнакомый молодой человек слишком уж легко заставил его задать этот вопрос.
— Показательная телепортация! На глазах у изумленных зрителей вы отправите пятерых человек, четырех лошадей и кота на другой конец страны, почти к самой границе Савараха. Надо будет карту, кстати, повесить на всеобщее обозрение. Отметить на ней Цалурь и Ульму, чтоб люди видели, насколько это далеко.
— Я еще раз говорю, каждый запуск машины стоит слишком дорого, чтоб вот так просто устраивать его на потеху публике!
— А если деньги будут? — ухмыльнулся дворянин.
— Ты что? — прошипел Гудрон. — Правда, собираешь потратить всё, что у нас есть на этот… этот?..
— С чего ты взял, что платить будем мы?
— А кто тогда? — не понял кузнец.
— Ну, так что? Вы согласны? — снова обратился к «скромному гению» гендевец, отворачиваясь от растерянного друга. — Мы предоставляем зрителей и хотя бы частично компенсируем затраты. Вы отправляете нас в Ульму и тем самым зарабатываете славу величайшего изобретателя всех времен и народов, мировое признание и толпы инвесторов, осаждающих двери вашей лаборатории и дерущихся за право финансировать дальнейшие исследования. Что скажете?
Человек обомлел. Описанная картина манила и пленяла, несмотря на то, что разум уверял, что она крайне маловероятно. Ладони потели, сердце гулко стучало, колени подгибались, и вообще хотелось пойти полежать, чтоб справиться с охватившим волнением.
— Хорошо, — прохрипел ученый, вяло оглядываясь в поисках стула.
— Где ты возьмешь деньги? — иролец оттащил вельможу в сторону, когда путники спешились.
— Увидишь.
— А как приманишь зрителей? — хмыкнула Эрлада. — Вряд ли многие здесь присутствующие интересуются наукой.
— Подожди, — отмахнулся Ральдерик. — Всё продумано. Да. Мы ничего не будем делать, пока не убедимся, что машина безопасна и работает.
— Мы не разбираемся! Еще раз говорю! — Филара правильно поняла, что последняя фраза была обращена к волшебницам.
— Просто посмотреть вы можете? Вдруг что-то поймете.
Девушка обреченно вздохнула и пошла к агрегату.
— И? Что-нибудь ясно? — мрачно поинтересовалась она у подруги, когда изобретатель объяснял им принцип действия аппарата.
— Сама как думаешь?
Обернувшись на шорох за спиной, они увидели, что Макела Вантазий таки оторвался от своей книги, вынырнул во внешний мир и теперь стоит и с любопытством рассматривает изобретение.
— Интересно, — пояснил он, заметив обращенные на него девичьи взгляды. — Я слушал. Смотрел. Работать может.
— Ого! — восхитилась блондинка. — Вы уже неплохо разговариваете!
— Плохо. Будет лучше. Читаю и слушаю. Научусь.
— А это вообще реально? — Эрлада недоверчиво склонила голову на бок. — Меньше, чем за день, осмысленно заговорить чуть ли не на новом языке…
Филара пожала плечами, давая понять, что в гениях плохо разбирается, а легенда науки принялся щупать и дальше изучать аппарат для телепортации. На встревоженного изобретателя, бегавшего кругами и пытавшегося оттащить от своего детища странного, одетого под древность старика, он внимания не обращал.
— Может работать, — заявил Вантазий гендевцу, слегка пораженному способностью ученого к языкам. — Думаю, да. Я… ээ… счита. ю, что риск…
— Можно рискнуть? — предположил юноша, заметив, что собеседнику трудно подобрать слова.
Тот уверенно кивнул.
— Отлично. Тогда дело за малым.
Дворянин смотрел на лица собравшихся вокруг него торговцев, хозяев лотков и артистов. Всех их объединяло то, что они пытались торговать и выступать неподалеку от места, где находилось творение изобретателя, чьим именем товарищи так и не поинтересовались.
— Сколько вы готовы заплатить за то, чтобы посетители, собравшиеся в противоположном конце ярмарки, перешли сюда? — спросил он, объясняя, наконец, повод, для которого их позвал.
— Там театр. И бои на подушках. И прочие забавы, — протянул продавец леденцов. — Все основные увеселения. Я не представляю, что нужно сделать, чтоб люди оттуда ушли.
— Согласен. А здесь вы. Как этот человек верно заметил, — вельможа широким жестом указал на смутившегося торговца. — Почти все покупатели, зрители и клиенты собрались там и сюда практически не заходят. Вы не можете продать свой товар. Не сможете накормить детей и зря потратите этот день, не заработав ни гроша.
— Всё не настолько плохо, — неуверенно возразил размалеванный жонглер.
— Так сколько вы готовы мне заплатить за то, чтобы люди решили, что театр и бои на подушках не стоят их внимания? Я думаю, что смогу это устроить.
Люди переглянулись и задумались. Спутники Ральдерика молча стояли в сторонке и хмуро наблюдали за происходившим, гадая, что он мог такого придумать.
— Филара, — позвал девушку герцог, когда вопрос цены был решен. — А сейчас ты берешь свою гитару, идешь в тот конец ярмарки, выбираешь самое людное место и начинаешь петь.
— Что? — обиделась та.
— Что хочешь, — не правильно истолковал вопрос юноша. — Желательно эту свою балладу про «Заря кровавыми лучами». Эрлада, иди с ней. Проследи, чтоб ее там не убили.
— Ну, знаешь! — разозлилась светловолосая волшебница. — Я, конечно, не питала иллюзий относительно твоего отношения к моему пению, но чтоб…
— Извини. Обещаю потом послушать какую-нибудь сагу в твоем исполнении, — мысленно содрогнулся от обещания дворянин. — На любую тему, любого количества куплетов и всё такое. А сейчас сделай, как я прошу.
Филара тяжело вздохнула, борясь с обидой, подумала несколько секунд, а потом развернулась на каблуках и решительно зашагала среди палаток к незнавшему пока о надвигавшейся угрозе передвижному театру. Верная лиро-балалайка, потрепанная и подпорченная морской водой, висела у нее за спиной на ремне.
— Пока готовьте машину к запуску, — велел изобретателю гендевец. — А вы займитесь оформлением места, — обернулся он к кузнецу с котом, терзаемым угрызениями совести, что не успел ничего сказать в защиту хозяйки. — Найдите где-нибудь ненужную карту, плакатик, если сможете, нарисуйте…
