— Это была шу-у-утка, — Филара повернулась к обалдевшим зрителям.
— ААААААААААААААААААААААААААААААА?!
Оба вдруг осознали, что их больше ничто не удерживало, а на месте кота сидела достаточно упитанная рыжая крыса.
— Ты… Ты… Ты что? Сама всё это устроила?! — прохрипело животное, глядя на хозяйку огромными глазами.
— Нет. Я ничего не устраивала.
— Ты! — дворянин обвинительно указал на девушку пальцем. — Ты всё знала, да?!
— Да, — кивнула та.
— Ты что, нас видела и слышала?! — зверь с трудом осмысливал происходившее.
— Нет. Просто догадалась.
— Как?!
— Всё просто, — волшебница развернулась и пошла обратно по коридору. Ральдерик подхватил лежавший рядом с ним стеклянный «компас» и пошел следом, как и Шун. — Кое-кто мне бы никогда в жизни не сказал ничего подобного. Я о тебе говорю, если что. Следовательно, это был не ты.
— Нет, но почему? — попытался возразить герцог. — Я бы не стал столь категорично утверждать…
— Да неужели?! — хохотнула Филара. — Я тебя достаточно неплохо знаю. Не сказал бы. Вспомни хотя бы один комплимент, который я от тебя услышала за всё время знакомства.
— И что? Только на основе этого ты сделала вывод? — гендевец поспешно перевел разговор.
— Нет. Мне помогла она.
— Кто? — не понял юноша.
— Она! — девушка остановилась и развернулась к слегка отставшим от нее спутникам.
Присмотревшись, те увидели едва различимую девочку лет примерно трех-четырех, прятавшуюся за ногами волшебницы. Две русые косички касались худеньких плеч, очень серьезные черные глаза внимательно и недоверчиво разглядывали недоуменно моргавших крысу и человека. Ребенок был одет в простое коричневое платьишко с длинными рукавами без каких-либо украшений и добротные кожаные башмачки.
— Вальдя, — представила ее Филара. — Это сокращенная форма имени: полную она выговорить не смогла. Она вас видела и слышала, а мне пересказывала. Правда, потом почему-то расплакалась и стала зажимать уши. Что вы делали?
— Не важно, — Ральдерик присел на корточки перед вцепившейся в брюки колдуньи девчушкой. — Призрак?
— Нет. Не похоже, — покачала головой девушка. — Нужно у Эрлады спросить.
— Ты ее где нашла?
— Она сама появилась, когда я осталась одна. И еще, Вальдя сказала, что если хочет, чтоб кто-нибудь ее не видел и не слышал, так и будет.
— А, — кивнул юноша. — Поэтому мы ее тогда не замечали, да? Кстати, глазки у нее знакомые, вы так не думаете?
Ребенок смутился и отвернулся, прижавшись лицом к бедру волшебницы.
— Кто это был? — спросил Шун, проявляя к девочке минимум интереса. — Ну… тот…
— Найлд, — ответила колдунья, снова продолжая путь. — Существо, способное копировать что угодно и кого угодно. Не известно, имеет ли оно свой собственный облик — никому прежде не удавалось его увидеть. В целом достаточно безобиден.
— Ага, как же, — проворчал дворянин. — Скажи это тем его жертвам, которым потом пришлось оправдываться за то, чего они не делали!
— Ну, это да. А так он только связывать и прятать может. Ну и так… по мелочи.
— Вот так вот бросит на несколько дней связанным и спрятанным без воды и питья, — мрачно шагавшая крыса на ходу превратилась в кота, очень порадовав увидевшего это ребенка. — Безобидно так…
— Если он может скопировать кого угодно… — задумался Ральдерик.
— Планируешь идеальное преступление? — покосилась на него Филара.
— Откуда знаешь?!
— Да так. Не один ты такой. Находишь найлда, и все очевидцы утверждают, что деньги из сокровищницы вынес сам король, так? Только не получится. Это такие существа… Дел с ними лучше не иметь. Контролю почти не поддаются, настроение может смениться в любой момент, делают только то, что кажется им интересным или забавным, принудить невозможно. Могут такое отколоть в самый ответственный момент, чтоб разогнать скуку, что хоть стой, хоть падай. Была парочка прецедентов.
— Я вот не понимаю, — вздохнул Шун. — Ты всё знала. Зачем тогда слушала весь этот бред до последнего, а не прикончила его сразу?!
— А может, я хотела послушать? — пожала плечами девушка. — Как будто каждый день говорят такие красивые слова! Раз уж больше ни от кого их не дождешься…
— Ооо, — кот раздраженно дернул ухом. — Надеюсь, он хоть немножко страдал перед смертью?
— Я его не убила. Только разрушила текущую форму. Их это выбивает из колеи. Найлду потребуется некоторое время, чтоб восстановить силы. Он просто спрятался.
— Милосердие тебя однажды погубит.
— Ладно, надо найти Эрладу с Гудроном, — гендевец демонстративно подбросил в руке вновь обретенный шарик.
— А почему она не сообразила, кто он? — задумался Шун по дороге.
— Кто? Эрлада? Понятия не имею. Спросишь потом у нее сам.
— Так. Я не понял. Этого я что-то не припомню, — Ральдерик остановился и недовольно огляделся.
— Ты шел в темноте и плохо видел, — с сомнением предположила Филара, пользовавшаяся светлячком, но тоже не заметившая данное место.
— Ну знаешь! Это бы я как-нибудь уж разглядел, — герцог сердито мотнул головой на кованную чугунную дверь, просто стоявшую на полу посреди прохода.
— Может быть, мы заговорились и пропустили нужный поворот? — предположила девушка, начиная немного беспокоиться. — Вернемся и попробуем снова?
Они пошли в обратном направлении. И примерно через сотню метров снова уткнулись в то же чудо кузнечного мастерства.
— Это плохо, да? — поежился кот.
— Значит, раньше ее, действительно, не было, — помрачнел дворянин. — Что это?
— Понятия не имею, — волшебница развернулась и побежала назад.
Чтобы убедиться, что та же самая дверь уже стоит там, как ни в чем не бывало.
— Может быть, их две? — предположил Шун, подходя ближе. — Мы случайно свернули в неправильный коридор, оба конца которого закрыты такими вот черненькими воротами. А?
— В таком случае, где тогда та дыра, из которой мы вылезли? — огрызнулся догнавший их Ральдерик. — Ты видел хоть один отходящий туннель, пока мы туда-сюда бегали?
— Отсюда ту сторону разглядеть нельзя, — нахмурилась колдунья, вглядываясь в темноту за спиной. — Изгиб стены мешает. Я надеюсь, мы больше не станем разделяться, чтоб кто-то пошел туда, а кто-то остался здесь? Что-то мне как-то неуютно при мысли об этом.
— Поддерживаю! — заявил кот. — А там между стеной и дверью пролезть нельзя? Или эту отодвинуть?
— Посмотрим.
Дворянин подошел вплотную к перекрывавшей путь преграде. Не было ни косяков, ни дверных петель. Вообще странно, что она так хорошо держала равновесие и не падала, поскольку, насколько юноша мог судить, ее ничто не удерживало на месте. О том, чтобы ее перемещать, не могло быть и речи. Ее вообще лучше было не трогать: если такая штука на тебя свалится, мало не покажется.
— Ты тут легко протиснешься, — гендевец оценил расстояние между стеной и дверью. — А вот мы
