золотых листочков в виде лозы, усыпанной изумрудными цветами. Под стать ожерелью была и диадема — одно из самых изысканных произведений ювелирного искусства, какие мне когда-либо доводилось видеть. Должно быть, сокровища стоили годовой дани богатого города.
— Прекрасная работа.
Я достала ожерелье; оно было тяжелым, но края листочков так отполированы, что не цеплялись ни за шелк, ни за кожу.
— Но какое отношение оно имеет к…
— Я приготовил его как свадебный подарок.
— Ожерелье еще ничего не доказывает.
— Само по себе — нет. Но в комплекте к нему прилагается вот что.
Он извлек еще одну шкатулочку, гораздо меньше, и тоже вручил ее мне.
В ней лежало золотое кольцо с печаткой и изображением его предка Геракла. Очень маленькое кольцо.
— Я спросил сделать его по твоему пальцу. Как обручальное кольцо.
Действительно, то был не обычный перстень, а новое сияющее кольцо, слишком маленькое для мужчины.
— Видишь, ты испортила мой сюрприз, — полушутя сказал он.
— Ты точно решил на мне жениться?
— Да. А почему тебе это кажется невероятным?
— Потому что ты отказался от меня, будучи свободным. А теперь, когда ты женат…
— Ах, вот оно что. Может быть, как раз это и подвигло меня к такому решению!
Он смеялся.
— Не шути!
Его улыбка растаяла.
— Какие тут шутки, я говорю серьезно. Богам ведомо, что решение далось мне нелегко, но я принял его еще до того, как приехал сюда. Теперь дело за твоим согласием.
Надо же, все-таки не я удивила его, а он меня. Я такого не ожидала.
— Да. Я согласна.
Антоний взял ожерелье и застегнул его на моей шее.
— Тогда надень его.
Прохладный металл лег на мою кожу как воротник. Он наклонился и поцеловал мою шею как раз над ожерельем, а потом взял меня за руку и стал надевать на мой палец кольцо.
— Нет, — сказала я. — Пока не надо. Это дурная примета. Не раньше, чем…
Он обнял меня, пробежался руками вверх и вниз по моей спине. У меня перехватило дыхание, я вздрогнула, но потом положила руки ему на грудь и с усилием отодвинулась от него.
— Нет, — сказала я. — Близости между нами не будет, пока мы не поженимся.
Это заявление стоило мне огромного напряжения воли, но я справилась, отстранилась на безопасное расстояние и перевела дух. Сердце билось так сильно, что ожерелье едва не подскакивало.
Он глянул на меня так, будто я сошла с ума. Все-таки его избаловали. Никто никогда с ним так не говорил, но сегодня он услышит правду.
— Тогда пусть это случится поскорее, — пробормотал Антоний.
— Как только ты сможешь устроить свадьбу, — сказала я. — А до церемонии ты должен подготовить указы о передаче мне земель, о которых мы говорили. И объявить о разводе с Октавией.
— Нет, — заартачился он. — Я не могу предъявить ей требование о разводе, пока она носит моего ребенка. Это непорядочно. И оскорбительно.
Ох уж этот Антоний с его вечным добросердечием и благородством! Но в данном случае он был прав. К чему бессмысленная жестокость?
— Хорошо, — согласилась я. — Но сразу после родов ты должен развестись.
— А какую брачную церемонию ты предпочтешь?
— Только не римскую, — ответила я.
По римскому обряду он женился уже неоднократно, и ни один из браков не удался. К тому же в Риме наш союз не считается законным.
— Тут неподалеку есть святилище Аполлона, говорят, очень древнее. Можем отправиться туда. Ты ведь любишь древности.
— Нет, только не Аполлон! Как мог ты забыть? Аполлон — покровитель Октавиана!
— Ах, да. А как насчет…
— Я знаю. Храм Исиды. Он наверняка здесь есть. Нам это подойдет, поскольку Исида — моя богиня, а твой бог — Дионис. Мы совершим там подношения, принесем обеты перед жрецом, а потом устроим торжество во дворце. Пригласим всех твоих римских командиров. Всех!
Я хотела, чтобы были сотни свидетелей.
— Конечно, — заявил Антоний, воздев руки. — Похоже, ты, еще не поняла. Я хочу, чтобы нашу свадьбу видел весь мир. Направляясь сюда, я отряхнул пыль Рима со своих сапог. Я оставил прошлое позади и не постыжусь предстать рядом с тобой перед всем светом.
Я поняла, что этот удивительный человек говорил искренне. Он снова поступал по-своему, не думая о последствиях. Но на сей раз это меня устраивало.
— Да, — кивнула я. Слова его ласкали мне душу, пусть же теперь подкрепит их делом. — Давай проведем церемонию завтра. А сейчас я покину тебя. Времени осталось немного, а нам нужно подготовиться.
Антоний и глазом не моргнул.
— Вот увидишь, все будет подготовлено в лучшем виде.
Вернувшись к себе, я некоторое время блуждала по комнатам в новом для меня дворце, как привидение, ибо пребывала в полном ошеломлении. Все мои «требования» были сто раз отрепетированы, но я не ожидала, что их примут так скоро. Завтра! Завтра я выйду замуж за человека, которого не видела четыре года! Это безумие в духе Диониса. Чтобы в такое поверить, нужно напиться до потери рассудка!
Ирас удивилась моему раннему возвращению, а когда увидела ожерелье, глаза ее расширились.
— Нравится? — спросила я, слегка коснувшись ожерелья рукой. Я чувствовала себя опьяненной; слишком мало происходящее походило на реальность. — Это свадебный подарок. Представь себе, я выхожу замуж. Завтра.
Она только охнула, не в силах найти нужные слова.
— Вам с Хармионой придется постараться, чтобы я выглядела достойной такого события. Надеюсь, церемониальный наряд, что я привезла с собой, подойдет.
Особый наряд был заказан мною специально перед этой поездкой, но даже про себя я не решалась называть его свадебным платьем.
— Достань его и проветри. А заодно позови Хармиону.
Ирас побежала исполнять приказание. Я мечтательно оглядела комнату.
Я выйду замуж — официально, публично. Всего через несколько часов.
— Госпожа, что я слышу? — вскричала, вбегая, Хармиона. — Ты выходишь замуж?
— Да. Завтра.
Мне не было нужды уточнять за кого.
— А что, разве не пора? — рассмеялась я. — В конце концов, нашим детям три года!
— Но…
— Хармиона, Ирас, ваша задача в том, чтобы завтра я была красивой! Ничего больше.
— Это мы можем, — отозвалась Хармиона. — Но я должна спросить… нет, ты должна спросить себя и ответить до завтра… Я знаю, что ты хочешь выйти замуж за Антония. Но хочешь ли ты заодно обручиться с Римом? И не уступишь ли при этом Риму Египет?
— Это уместный вопрос, — сказала я. — Я не только иду навстречу своему желанию, но и надеюсь сохранить Египет.
