провозглашают сотрудничество ради борьбы с организованной преступностью, платят колоссальные деньги, чтобы заполучить парочку наших генераторов, или темпоральный двигатель, или подсевшего на наркотики дарая-полукровку, который сможет создать им несколько незарегистрированных порталов. Это – отдушина, предохранительный клапан, который заставляет мириться с ненавязчивой и почти абсолютной властью арров над ими же фактически и созданной Ойкуменой!
Я будто отдалилась, с одной стороны, впитывая новую информацию, с другой – не имея ни возможности, ни желания на ней сосредоточиться. Паттерны политических комбинаций и многоходовых построений вспыхивали где-то на краю сознания, но перед мысленным взором неотступно мелькала сияющая шкура тигра, превращающаяся вдруг в туманные крылья эль-ин. Что хотела сказать мне память моего народа? Что я должна сделать?
Почему мне так страшно?
– … отвратительно. Но система отрабатывалась столетиями. Мы использовали это как способ избавления от отбросов. Ты не обращала внимания, что непосредственно у арров нет ни тюрем, ни институтов социального контроля? Очень осторожно, так, чтобы сами пираты ничего не заподозрили, им сплавлялась вся шваль нашего общества. Конечно, случались и осечки. Настоящие похищения, настоящие убийства. В конце концов установилось хрупкое равновесие: Эйхаррон не трогает ристов. Ристы очень и очень осторожны, когда трогают Эйхаррон.
– Ристы? – Вопрос я задала совершенно автоматически. Голова занята другим. Что же со мной такое творится?
– Ристы, синдикаты, мафия, якудза – названий много. Они сильны, Антея. Сильны даже не оружием и не холодной жестокостью, а молчаливой и упорной поддержкой, которую им оказывают “респектабельные государства”, особенно когда дело доходит до противостояния Эйхаррону.
Я смотрела на Нефрит, на ее ярко-изумрудные, причудливыми волнами спускающиеся на плечи волосы, на ее хрупкую, нескладную фигуру, лисьи черты лица. Я знала, что она очень болезненно переживала свою принадлежность к “низкому” сословию, неспособность манипулировать вероятными реальностями и, следовательно, невозможность занять достойное положение среди арров. Но в то же время мне никогда не встречался другой человек, бывший бы столь же самодостаточной личностью. Сильный телепат и потрясающе сильный пророк, она тем не менее не могла управлять физическими законами. Зато сама была законом для всех встречавшихся на ее пути. Интересно, это врожденное качество, из тех, что так старательно культивируют генетики Эйхаррона, или же она сама его выработала? Как? Поневоле вспомнилась Дийнарра, которой сейчас, на Эль-онн, занялась одна из Целительниц души. Эта дарай-леди не проводила различия между своей личностью и теми способностями, которые возвышали ее над окружающим человеческим стадом. Потеряв одно, она самовольно отказалась от другого. Интересно, если бы Нефрит вдруг утратила возможность инстинктивно” видеть Истину во всех ее проявлениях, сочла бы она это долей худшей, нежели смерть?
Нет. Она бы изменила Истину так, чтобы та вновь стала видимой.
– … конечно, не нравится такое положение дел. Последние лет тридцать или около того я пыталась хоть что-то здесь сделать. Если бы только дараи не противились этому едва ли не больше самих ристов. Им удобно…
Что такое личность? Набор качеств? Привязанностей? Способностей? А если их отнять? Вот если бы я вдруг лишилась способности танцевать изменения? Что бы от меня осталось?
Впрочем, зачем глупые вопросы? Все ответы были получены, когда погиб Иннеллин. Мне ли не знать, что бывает, когда теряешь душу?.
– … теперь, когда ты разворошила это осиное гнездо, будет настоящая кровавая баня! Ристы руководствуются той самой стадной психологией, которую ты так презираешь! И уж поверь, у них хватит возможностей подкрепить свои угрозы силой! Мои поздравления, о Хранительница! Вы втянули свой народ именно в ту тотальную войну, которой так старались избежать! А заодно – и мой народ тоже!
Сфокусироваться на ее словах было едва ли не невыполнимой задачей.
– Война недопустима.
– О, реакция, наконец-то! Я уж начала бояться, что ваше сиятельное величество совсем отключилось! Язва.
– Мне плевать, какие негласные соглашения у вас были с этой швалью. Эль-ин под ними не подписывались.
– Вы подписались и под этим, когда пожелали стать аррами!
Я отмела этот аргумент резким движением ушей.
– Наши женщины неприкосновенны. Точка. Если сейчас настало время заставить всю Ойкумену осознать сей факт – так тому и быть.
– Да? И как вы это сделаете? Царственным движением ресниц отмените организованную преступность? – Ее ручной сен-образ налился темно-бордовым, источая совершенно неуместный, на мой взгляд, сарказм.
– Ну, если понадобится…
– Как! Убьете еще пару детей, чтобы размазать по стенкам всех врагов?
Она, наверно, пожалела об этих словах еще раньше, чем те сорвались с губ. Я не слышала.
Я не видела.
Я не думала.
Вой, вскрик. Зеленоволосая женщина, распростертая на стене, с глазами, полными ужаса. Сила, вдавившая ее в плиты, расплавила камень пола на три метра вокруг, переломала мебель в мелкую крошку.
Сергей, ворвавшийся в комнату с обнаженным мечом и полубезумным взглядом.
Если бы она не была арром! Если бы не была обвешана генераторами защитных полей. Если бы не успела выставить перед собой мощнейший, на грани своих способностей пирокинетический щит…
Если, если, если…
… упала на колени, завернувшись в крылья и обхватив руками голову. Ауте, что со мной происходит?
Осторожные, неуверенные шаги. Движение воздуха – жестом запретила мужу приближаться. Прикосновение руки к плечу.
– Антея? – Невероятная для арра фамильярность. Эти ребята считают тактильные контакты интимным, сберегаемым лишь для самых близких людей переживанием. – Леди Хранительница, я сожалею. Не знаю, что на меня нашло. Я не должна была так говорить.
Что на нее нашло?
У меня, конечно, вспышки бешеного темперамента были всегда. Тщательно просчитанные, хорошо контролируемые вспышки, управлять которыми я могла столь же легко и совершенно, как и любым из своих изменений. Это же пришло не просто бесконтрольно – вопреки моим желаниям, убеждениям, вопреки попыткам остановиться. Я чуть было не убила ту, кого искренне считала другом.
– Что здесь произошло?
Я дернулась, точно от удара. Сергей! Я вытащила сюда Сергея – через слои Вероятности, через пространство и время, выдернула, как может только вене выдернуть своего риани. Как я, демоны меня разорви, умудрилась отколоть такую глупость?
Ауте! Бедняга, должно быть, даже не понимает, кого ему защищать: жену, которую любит больше жизни, или госпожу, о роли которой не подозревает, но о необходимости служить которой кричат все инстинкты?
Взять себя в руки. Прекратить мандраж. Действовать.
Успокаивающий сен-образ для Нефрит.
Я подняла лицо, беззаботно улыбнулась.
– Лорд Сергей, чем мы обязаны визиту?
И одновременно – тончайшая работа на уровне его – подсознательного: затуманить воспоминания, убедить, что прибыл сюда по своей воле и застал нас за выяснением отношений. Остальное его разум довоображает сам.
На мгновение его лицо словно затуманилось, в глазах мелькнуло растерянно-сердитое выражение, тут
