Зимний!!!
Приказ всем Ступающим Мягко и прочим шпионам, находящимся на борту оставшейся крепости, полетел едва ли не раньше, чем я успела осознать опасность. Но они, к счастью, и не нуждались в подсказках.
Какое-то движение на мостике противника: половина персонала набросилась на вторую половину с кулаками и бластерами. Это было совсем не похоже на шпионскую операцию, скорее, “мятеж в стане врага”. Умело срежиссированный кем-то заранее, разумеется.
Один из пиратов, молодой детина самого бандитского облика, приставил бластер к виску замершего генерала и ласково объяснял тому, что благородному дону Олесио, такому умному и красивому, умирать еще рановато и почему бы дону Олесио не подписать капитуляцию? Все это в предельно вежливой и уважительной форме, в которой и должен младший по званию обращаться к старшему.
Генерал (крестный отец?) вежливости не оценил.
– Ах ты, маленький предатель, да я тебя…
– Разумеется, дон Олесио, но это потом. А сейчас будьте так добры отдать приказ о сдаче…
Я смотрела на все это и убеждала собственную челюсть, что сейчас отнюдь не самое подходящее время для того, чтобы изумленно отвалиться. Потому что детина, удерживающий на мушке многоуважаемого дона… Потому что, даже несмотря на великолепную маскировку и не менее великолепный акцент, я не могла не узнать в неожиданном союзнике собственного мужа.
Разумеется, приказ о сдаче был отдан.
Кто бы сомневался.
Так мы выиграли войну.
ЭПИЛОГ
Дерево, только что безобидно росшее в кругу себе подобных, вытянуло крючковатые ветви, распахнуло клыкастую пасть и попыталось сграбастать неосторожно прислонившуюся к стволу меня. Я отшатнулась с испуганным писком, с ловкостью, выработанной долгой практикой, увернулась и грандиозным прыжком бросила тело прочь… чтобы чуть было не угодить прямиком в распахнутые объятия второго “дерева”.
– Не пытайся бороться с ними, Тея! Это же твой собственный сон! Управляй им! – Зазвенел в ушах рассерженный женский голос.
Ага. Как же, мой. Когда Кесрит тор Нед'Эстро где-то рядом, время от времени вмешивается и добавляет туда что-то нелицеприятное, назвать сон “моим” было бы по меньшей мере преувеличением.
И тем не менее лучше мне действительно начать управлять ситуацией. Интересно, можно ли быть переваренной образами собственного сна?
Лучше не проверять.
Я расслабилась, глядя сквозь угрожающе приближающиеся деревья, вкладывая волю и силу в изменение окружающей реальности. Совсем не похоже на танец, и в этом основная сложность. Здесь важным было не изменять себя, а, напротив, оставаться пассивной и постоянной, отстраненно наблюдая за происходящим и не позволяя ему задеть тебя. И все время помнить, что происходящее – сон. Даже если особой разницы между миром снов и миром реальным не было, все равно об этом следовало помнить.
Окружающее чуть дрогнуло, как будто круги побежали по воде, – и деревья вновь застыли, как и подобает нормальным деревьям. Даже еще лучше – я посадила их в кадки и поставила возле стены, точно послушные и покорные детали интерьера. Пусть постоят, подумают о собственном поведении…
– Неплохо.
Я резко обернулась на голос. Они стояли там – Кесрит и Раниэль-Атеро, окутанные сероватыми тенями, с одинаковыми ироничными ухмылочками на нечеловечески прекрасных лицах. Я взвыла. Мысленно. Кажется, обучение перешло на новую стадию.
– Для начала неплохо. Продолжим.
Вместо того чтобы менять окружающее или создавать разнообразных монстров, они набросились сами. Лично, так сказать. А изменить настоящее, реальное существо, забредшее в твой сон, гораздо сложнее, чем собственную фантазию.
С этой парочкой я не справилась бы и в бодрствующем состоянии. По идее, раз сон был мой, то здесь я должна была обладать над ними некоторой властью. Но на практике… На практике я едва успевала уворачиваться от щедрых ударов и зуботычин. Заставила одну из стен выгнуться, втянуть в себя Раниэля- Агеро, вызвала из воздуха альфа-ящера, которого натравила на Кесрит, снова вынуждена была отпрыгивать и отбиваться от появившегося прямо за спиной Учителя.
Когда Мастер тор Нед'Эстро грозилась показать мне, как управлять собственными снами, я это пропустила мимо ушей. Зря. Угрозы эль-ин обычно выполняют.
Поначалу я и сама не возражала чему-нибудь научиться. Умей я по-настоящему управлять собственным разумом, то не попалась бы в такую элементарную ловушку. Изменение не вышло бы из-под контроля, никто бы не погиб… Увы, ни у кого не было времени, чтобы годами учить меня сложнейшему искусству, шаг за шагом продвигаясь к настоящему мастерству. Все, что могли сделать учителя, – это натаскать меня на самозащиту, ну и показать кое-какие трюки, которые помогли бы вывернуться в очередной критической ситуации. А значит, тренировки в боевой обстановке. Значит, упражнения, где основная мотивация обучаемого обеспечивается его собственным инстинктом самосохранения. Я должна была понять, чего от меня хотят, и сделать это прежде, чем меня изобьют до потери сознания. Такие вот пироги.
Удар раскрытой ладонью по лицу – меня отбросило на несколько метров, а пинок ногой под ребра завершил наказание за недостаточную проворность. Ауте, больно-то как! От следующего удара я увернулась, но долго так продолжаться не могло. Надо срочно…
Идея осенила внезапно, приступом поистине панической гениальности. Надо просто в сновидении создать что-то, с чем они и в реальности не смогли бы справиться, и насмерть заблокировать для непрошеных гостей контроль над моей реальностью. В Ауте весь этот бред про сны. Пусть попробуют разобраться с происходящим, если я буду твердо уверена, что все взаправду.
И прежде чем успела подумать или испугаться, я выпустила то, что навсегда стало ассоциироваться в моем разуме с неконтролируемой силой: Вероятностный Шторм.
И, признаюсь честно, учителя потеряли для меня всякий интерес. Все силы, все внимание сосредоточилось на том, чтобы не быть уничтоженной запущенной мной же самой вакханалией. Держусь, держу-усь… А-а, Ауте! Просыпаюсь!
Я скатилась с кровати на пол, больно ударившись локтем и беспомощно путаясь в собственных крыльях. Правая сторона лица пульсировала и саднила, обещая появление грандиозного синяка, легкие горели, каждый вздох вызывал приступ боли в ребрах.
Рядом кто-то выпустил сен-образ, здорово напоминающий ругательство. Я подняла голову.
Кесрит тор Нед'Эстро вставала из кресла, ворча себе что-то под нос, потирая ссадины на руках, скрывая проплешины в волосах. Раниэль-Атеро, висевший в своей любимой летучемышиной позе под потолком, грациозно спустился на пол. Этот, в отличие от нас обеих, выглядел свежим, отдохнувшим и идеально причесанным, будто действительно последний час спал сном праведника.
– Моя Хранительница, – прошипела Кесрит, всеми оттенками ауры показывая, что на самом деле у нее на языке вертятся отнюдь не столь вежливые слова. – Вам не кажется, что последнее было несколько излишне… крутой мерой?
– Но я же победила, – неуверенно попыталась возразить я.
– Да ты нас чуть не угробила! – взорвалась самозваная учительница. Я виновато втянула голову в плечи. Раниэль-Атеро успокаивающе поднял руку.
– Не сердитесь, мастер. С Антеей всегда так – девочка не знает пределов собственной силы. Обучать ее – все равно что танцевать с Ауте: захватывающе, но опасно.
– Захватывающе? Какое, в Бездну, захватывающе? Это была тренировка, а не битва! Какого демона она под конец привязала нас к сновидению, не позволяя выйти?
У меня горели уши.
– Но вы же сами сказали, что так надо делать, если хочешь справиться с противником.
– Ты едва нас не убила!
– Но вы же полные Мастера. Вы не могли погибнуть из-за такой ерунды.
Раниэль-Атеро расхохотался. Кесрит беспомощно развела ушами. Я же была озадачена: неужели они хотят, чтобы я поверила, что чуть было не уделала двух специалистов на их собственном поле?
