Когда они приехали в клуб, праздник был в полном разгаре. (Перед отъездом Генри как хороший сын пригласил маму присоединиться к ним, но леди Фэрфакс сказала, что ей нужно написать письма.) Флоренс и Эбби оставили мужчин и проследовали в дамскую комнату. Флоренс поправила и без того безукоризненный макияж и предложила пудру Эбби.
— Попробуйте, может, удастся спрятать веснушки?
— Спасибо, я уже припудрила.
Их глаза встретились в зеркале, и Эбби насторожилась, прочитав во взгляде Флоренс вопрос.
— А вы давно знаете моего брата?
— Третий год. Мы познакомились, когда я приехала преподавать в Хелстон и сняла через агентство дом.
— А Пола?
— Извините, а при чем здесь Пол?
— Мне показалось, вы с ним неплохо ладите.
Верно подмечено! Особенно учитывая то, что Флоренс видела их вместе всего полчаса, пока они ехали в клуб.
— Мы знакомы всего три дня. По-моему, он довольно… довольно приятный.
Флоренс прыснула духами в вырез платья и бросила флакон в шелковую серую сумочку.
— Приятный? — переспросила она. — Дорогуша, приятными бывают цветы. Или сладости. А Пол Флинт просто обалденный! И как это я его раньше не замечала? — Она всплеснула руками. — Правда, в юные годы я отличалась редким снобизмом, так что семья Флинтов, жившая во флигеле по соседству, в поле моего зрения не попадала.
Флоренс усмехнулась, а Эбби почувствовала, что проникается к ней все большей симпатией.
— Пожалуй, пора вернуться к мужчинам. — Эбби не хотелось обсуждать Пола Флинта, тем паче с особой, которая находит его обалденным.
Флоренс права. Пол, вне всякого сомнения, обалденный.
Они поужинали, и после того, как убрали со стола и подали еще одну бутылку сухого вина, Эбби уже не могла вспомнить ни одного блюда из того, что ела. Ее разум, как стрекоза над водой, скользил над списками незавершенных дел. Надо бы поскорее их закончить. А зачем? Готова ли она поменять фамилию, дом, всю свою жизнь, наконец?
Эбби показалось, будто она задыхается. Господи, и зачем только она надела платье с высоким воротом? Послышались раскаты грома, и от неожиданности Эбби заметно вздрогнула.
— Дорогая, ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Генри.
— Прекрасно! — Она улыбнулась жениху, стараясь не замечать, как Флоренс пододвинулась поближе к Полу и положила ладонь на рукав его льняного пиджака цвета бронзы.
— Не может быть! — воскликнула Флоренс. — Ты это серьезно?! Пол, неужто это ты?! А почему мне никто ничего не сказал?
— Что тебе не сказали? О чем это ты? — Генри с недовольной миной повернулся к сестре.
— Брат, а ты знаешь, что наш Пол знаменитый писатель Пол Флинт?
Эбби перевела взгляд с Флоренс на Пола, потом на Генри и снова на Пола. Вид у него был недовольный.
— Флоренс, если у тебя больше нет вопросов, может, лучше потанцуем? — ворчливым тоном произнес он.
Эбби проследила взглядом, как они обошли столики и пробрались в центр зала, где уже танцевали несколько пар.
— Я что-то пропустила?
— Ничего существенного, дорогая моя. Если ты на самом деле хорошо себя чувствуешь, может, и мы потанцуем?
С трудом сдерживая раздражение, Эбби ответила:
— Да, Генри, я на самом деле хорошо себя чувствую.
Когда через два танца они поменялись партнерами, Эбби не сомневалась: инициативу проявила не Флоренс.
Пол вел ее, тесно прижимая к себе. Оба молчали. Первую минуту Эбби старалась приспособить к его шагам свои и не сразу почувствовала тепло его руки сквозь тонкий батист на спине. А когда ощутила, ее бросило в жар и она, стараясь не выдать волнения, не к месту спросила:
— Кажется, дождь собирается?
— Похоже на то.
Ее толкнули, и она прильнула к нему, но тут же отпрянула, словно обожглась. Губы Пола скривились в ухмылке, и Эбби почувствовала, как вспыхнуло у нее лицо.
— Здесь так душно! — пробормотала она.
— Может, подышим свежим воздухом?
— Давайте. Если вы больше не хотите танцевать.
— Не хочу, — мрачно буркнул он. — С вами не хочу.
Эбби показалось, будто ее ударили. Переведя дыхание, она проговорила:
— Спасибо за откровенность.
Они подошли к растворенному окну. Рука Пола все еще лежала у Эбби на талии, и, как только цветомузыка окрасила все в зеленый цвет, наполнив зал призрачным мерцающим полумраком, он еще теснее прижал ее к себе.
Где-то совсем близко прозвучал раскат грома. Эбби испуганно вскинула глаза на Пола.
— Пол, я…
— Не надо.
— Что не надо? — шепнула она.
— Не надо ничего говорить. Поймите, я держусь на автопилоте. Но если вы пошевелитесь и скажете хоть слово… Короче, я за себя не ручаюсь.
Эбби закрыла глаза. Стало трудно дышать. Тело каждой клеточкой тянулось к нему. Неужели он ее поцелует? Прямо здесь, на глазах у всех?! Она прижалась к нему еще теснее, и весь окружающий мир перестал для нее существовать.
Но тут в динамиках зашуршало, и диск-жокей объявил:
— Друзья, только что передали метеосводку. На нас стремительно надвигается гроза. Да еще и со шквальным ветром. Так что тем, кто оставил окна открытыми и не задвинул крышу в солярии, советую принять меры. Ну а предусмотрительные могут танцевать до упаду. Принимаю заявки!
Очнувшись, Эбби распахнула глаза. У нее было такое ощущение, будто она только что пробежала марафонскую дистанцию. Пол отпустил ее, и она заспешила назад к столику.
Генри поднялся ей навстречу.
— Уже поздно, — сказал он. — И мне бы не хотелось вести машину под проливным дождем.
— Я готова. — Эбби сняла со спинки стула сумочку, стараясь не замечать мужчину, который только что держал ее в объятиях.
Поскольку приехали все на одной машине, у Пола и Флоренс выбора не было. Флоренс не считала нужным скрывать неудовольствие.
— Брат, а ты все такой же зануда! Тоже мне, велика беда: дождичек закапал! У тебя такой вид, что можно подумать: близится конец света.
— Эбби неважно себя чувствует, — возразил Генри.
От его слов Эбби и в самом деле стало не по себе.
Ехали молча. На полпути к дому разразился ливень. Вокруг сразу стало темно, вода барабанила по крыше, автомобиль с шумом рассекал лужи, от разогретого за день шоссе поднимался туман… Эбби кожей ощущала царившее в салоне напряжение, и внезапно на нее навалилась свинцовая усталость. И она покорно поддалась ей.
Но худшее ждало ее дома.
— Только не это! — одними губами произнесла она, увидев в свете уличного фонаря знакомый фургон.
