— Они приближаются, верно? — сказал кто-то. Бару стало неловко.
— Верно, — подтвердил он.
— А вы уходите. Бар нахмурился.
— Да. Мы уходим.
Один мужчина вскочил и подошел к нему, загородив выход. Он выглядел рассерженным и испуганным.
— Вы не можете просто так уйти. Они убьют нас. — Бар на мгновение задумался.
— Извините, уже слишком поздно. Вам следовало подчиниться моим приказам, вместо того чтобы болтать здесь.
Четыре или пять мужчин присоединились к нему.
— Нельзя так с нами поступать, — запротестовал один из них, — вы заварили эту кашу, вам ее и расхлебывать.
— Забудь, — вмешался другой. — Предположим, он останется, предположим, задаст им хорошую порку, хотя я лично в этом сильно сомневаюсь. Потом поедет домой, а они завтра пришлют еще большую армию, и нас убьют. Предлагаю подняться в горы, пока возможно.
— А как насчет их корабля? — вставил кто-то. — Мы ведь можем уплыть на Скону. Эй, вы, сколько человек поместится на ваш корабль?
Бар поднял руку, призывая к тишине. Безрезультатно. Тогда он наотмашь ударил мужчину, который стоял к нему ближе всех, так что тот упал лицом вниз. Это сработало.
— Слушайте меня, — сказал он. — Никто не садится ни на какой корабль. Мне все равно, что вы собираетесь делать: драться, сдаваться или убегать. Мы уезжаем, а вы поступайте, как считаете нужным. Удачи, — добавил он, вспомнив о дипломатическом аспекте своей миссии.
Некоторое время все молчали, потом один мужчина скрестил на груди руки.
— Мы будем драться. Скажите нам, что делать.
— Убирайтесь с дороги, — прорычал Бар. — Я не собираюсь повторять дважды.
По какой-то причине эти слова произвели обратный эффект: жители деревни окружили его плотным кольцом и начали наперебой кричать, размахивая руками.
Кольцо рассерженных крестьян немного ослабло, теперь они смотрели на него, ловя каждое слово. Итак, сорок алебардщиков против дюжины лучников и этих дураков. Думать об этом невыносимо.
— Хорошо, — повторил он. — Сначала оружие. У вас есть что-нибудь? — Он подождал, никто не пошевельнулся. — Ну, что-нибудь острое или тяжелое. Поторопитесь, у вас две минуты.
По крайней мере они разошлись. Бар обернулся к своему взводу.
— А теперь слушайте меня. От этого народа больше вреда, чем пользы, поэтому рассчитывать можно только на себя. Соотношение сил — отвратительное, однако мы застанем их врасплох и займем хорошую позицию. Бенин, помнишь, где ты только что стоял? Возьми с собой пять человек и дождитесь моего сигнала, прежде чем стрелять. Бул, следуй за ним, но по другой стороне дороги. У вас три, от силы четыре выстрела на каждого, поэтому, ради Бога, сосредоточьтесь, мы должны убить хотя бы половину из них за первые три залпа. Вы сможете это сделать. Ясно? Вперед.
Они двинулись, не сказав ни слова, оставив Бара одного посреди деревни. Прекрасно, сердито подумал он, теперь мы участвуем в войне. Надо быть осторожнее со своими желаниями. С другой стороны, у нас действительно хорошая позиция, так почему бы и нет?
Подтянулись оставшиеся силы. Их было двадцать шесть человек — семь топоров, одна настоящая шастелская алебарда, шесть мотыг, лопата и двенадцать вил. Во времена детства Бара не было более устрашающего оружия, чем вилы, когда он убегал с ворованными яблоками. Собери их вместе и что получишь? Настоящую бойню. Ну, посмотрим.
— Топоры, алебарда и высокий мужчина с вилами. Видели, куда пошли часовые? Спуститесь на сотню ярдов до кучи камней. Можете быстро дойти туда, чтобы вас не было видно с дороги?
Один из топоров кивнул.
— Без проблем. — Бар продолжил:
— Отлично. В таком случае вы за все отвечаете. А теперь, когда я подам сигнал и ни секундой раньше, вы быстро спускаетесь по склону холма и нападаете на неприятеля сзади. Сигнал — три коротких гудка в этот рог. — Он похлопал себя по рогу на поясе. — Будьте внимательны и не двигайтесь, пока не услышите сигнал.
Группа нападения быстро зашагала к холму, оставив Бара с восемнадцатью крестьянами. Среди них было три мальчика около семнадцати лет и четыре старика. Возраст остальных не поддавался определению, как часто бывает с крестьянами, когда детство и пора ухаживаний заканчивается, и им остается только работать и ждать смерти. Это были крепкие, стойкие, решительные мужчины, которые тем не менее в подметки не годились алебардщикам. Ну ладно. Они здесь только для красоты, наживка, чтобы заманить алебардщиков и отвлечь внимание от дюжины лучников со Сконы. Если повезет, то миска с горячим супом, снятая с огня перед самым началом операции, будет все еще теплой к тому моменту, когда они с победой вернутся назад.
Не было времени выстраивать баррикады на дороге; неудобно, конечно, ведь теперь его армия будет на виду. Пытаясь придать войску фермеров хотя бы видимость строя, Бар искал путь для отступления, но ничего подходящего не попадалось на глаза, можно идти только назад в деревню или вверх по холму, в надежде, что никто их не увидит. Черт побери этих жмотов, они должны были послать на задание офицера, а не простого сержанта.
Вскоре показались алебардщики: сначала просто смазанное пятно на горизонте принимало все более и более отчетливые очертания. Рядом молча и неподвижно стояла его самодеятельная армия, глядя на приближающегося врага, как на чудовище, поднимающееся из морских пучин, на что-то неестественное и страшное. Но для Бара они были обыкновенными солдатами. Спустя некоторое время все солдаты выглядят и ведут себя одинаково. С такого расстояния их можно было даже принять за людей. Когда мужчина надевает на себя металлическую шкуру, он утрачивает человеческие качества, и все правила теряют смысл.
Бар аккуратно достал лук, проверил тетиву и вынул стрелу. Потом проверил положение ног и прицелился. В первом ряду шел высокий мужчина, на целую голову выше остальных, отличный выбор для первого выстрела. Бар немного сощурился, пытаясь оценить расстояние, что всегда давалось ему с трудом. Если сомневаешься, стреляй выше, тогда, даже если не попадешь в цель, остается шанс поразить следующую за ней. Все очень просто, он зарабатывал на жизнь, обучая этому солдат. Проблем возникнуть не должно.
Когда высокий мужчина оказался примерно на расстоянии девяноста ярдов, Бар поднял лук под углом сорок пять градусов, прижал левой рукой и потянул правой, пока не коснулся кончиком указательного пальца угла рта, посмотрел на мишень, потом поднял лук немного выше, снова натянул тетиву, пока не почувствовал, как лопатки на спине сошлись, и после этого выпустил стрелу. Примерно секунду он не двигался, затем потянулся за второй стрелой, не спуская глаз с войска алебардщиков.
Высокий мужчина продолжал идти, но в следующем ряду произошло замешательство, когда колонна вынуждена была перешагнуть через упавшее тело; совсем неплохо. Оставалось время еще для одного выстрела, прежде чем давать сигнал лучникам…
И тут в облаке пыли и камней с холма посыпались нападающие. Слишком рано. Они буквально скатились последние тридцать ярдов, пытаясь притормозить, однако лишь ухудшили положение; у алебардщиков было предостаточно времени на то, чтобы заметить их, остановиться и выстроиться таким образом, чтобы встретить неприятеля с флангов и сзади. Каким-то чудом фермеры выстроились в одну линию и заслонили собой алебардщиков, поэтому лучники не могли стрелять. Бар почувствовал, как рот у него открылся; видит Бог, такого поворота событий он не ожидал, когда старательно объяснял им, что надо дождаться сигнала рога. Но вскоре алебардщики получили по заслугам; крестьяне дрались, как дерутся люди, в то время как алебардщики сражались как солдаты: каждый атаковал врага, стоящего к нему лицом, таким образом,
