— Убийство тоже грех.
— Но вы никого не убили, чтобы продлить собственное существование, — возразила Эмили, а потом поспешно спросила: — Ведь не убивали?
— Нет. — Киран медленно покачал головой.
Она просияла от радости:
— Тогда, Киран, вы вовсе не чудовище, каким себя представляете. Мне кажется, небеса или ад — мы сами решаем, куда отправиться. Все зависит от наших действий, а не от того, что было решено за нас или что сделали с нами. Женщина, которую изнасиловали, не несет пятно греха на своей душе; это грех насильника. Карлотта забрала вашу жизнь и превратила вас в вампира. Но вы сделали выбор — не лишать других жизни ради поддержания своей собственной, никогда не использовать свою силу и могущество, чтобы причинить вред другим. Наоборот, вы не жалели сил и времени, чтобы спасти не одну жизнь! При том что вам в награду доставались лишь ненависть и презрение. Разумеется, вы не можете быть прокляты.
Некоторое время Киран молчал, обдумывая ее слова. Потом на его губах заиграла улыбка.
— Если смотреть на дело так… — Его глаза нашли Эмили, и он протянул руку. — Эмили.
— Да. — Она ответила на его безмолвный вопрос. — Я по-прежнему хочу быть с вами. Я откажусь от той жизни, которую знала, ради того, чтобы разделить с вами вечность.
— Это иногда нелегко, — предупредил он.
— Жизнь вообще нелегкая штука, — сказала она просто.
— Вы будете тосковать по солнцу, и те, кого вы любите, сойдут в могилу на ваших глазах.
— Но ведь не вашу смерть мне придется оплакивать, Киран. Я вынесу все, но только не это.
— О, любовь моя. — Киран крепко обнял Эмили, как будто собирался держать ее вечно. — Вы появились в моей жизни так недавно, но успели дать так много! Любовь, смех, солнечный свет, надежду. А мне почти нечего вам предложить взамен.
— Конечно. — Вздохнув, Эмили взглянула ему в лицо. — Вы спасли меня от смерти, спасли от ненавистного Синклера. Дали мне дом, любовь и вечную жизнь. Право же, совсем ничего! Придется потребовать выкуп.
Тихий смех слетел с его губ. Потом его лицо вдруг сделалось таким удивленным, что Эмили не смогла удержаться от улыбки. Киран всегда изумлялся тому, что еще сохранил способность веселиться. Должно быть, он был очень одинок эти двести лет. Она позаботится о том, чтобы его жизнь изменилась.
Эмили коснулась волос на затылке Кирана и привлекла к себе его голову, чтобы поцеловать. Очень скоро поцелуй обрел силу страсти, и тогда Киран взял руки Эмили в свои и прошептал:
— Нам следует отправиться к вам в комнату.
— Нет.
Эмили поцеловала Кирана в уголок рта, потом коснулась губами шеи.
— Нет. Здесь, при свете солнца, — прошептала она.
Киран обвел взглядом бесчисленные ряды свечей, камин и, наконец, солнце, которое Эмили нарисовала на потолке.
— Да. Здесь, при свете солнца.
