судьба дает ей шанс?
Если бы только им удалось начать снова нормально разговаривать о чем-то, представляющем общий интерес! Может быть, тогда ей удалось бы найти путь к его сердцу и заставить признать свою неправоту.
— Насколько я могу судить, компания на грани краха.
Сара заставила себя сесть в кресло и говорить ровным тоном. Необходимо сохранять спокойствие. В этой теме нет ничего личного, речь идет о бизнесе, а она давно научилась разговаривать с Дэвидом о делах. Но удастся ли ей справиться с эмоциями?
— Ну и?
Он хотел услышать идеи о выходе из ситуации и уже начинал терять терпение. Но она не способна была сосредоточиться на проекте — невозможность объясниться с ним, ожидание новых пакостей от Марка Локвуда совсем доконали ее.
— Я жду твоих заключений.
Он снял галстук и пиджак и стоял перед ней с бокалом бренди в руке — загорелый, стройный, мужественный.
— Честно говоря, я пока не готова говорить об этом. Мне и без того есть о чем подумать, — с нескрываемой горечью произнесла она.
— Локвуд? — мгновенно среагировал Дэвид.
Сара почувствовала, что рухнула ее последняя надежда. Она побледнела как полотно.
— Нет, — устало ответила она.
Голова раскалывалась, внутри — полная пустота. Конечно, это была неправда. Она думала и о Локвуде, но совсем не в том смысле, который имел в виду муж.
— Я тебе не верю, — равнодушно заявил он. — Но сейчас ты должна выбросить его из головы и заняться «Торн Иншуранс». В конце концов, — он грохнул бокалом об стол, напугав ее, — я теперь заинтересован в успешном развитии этой компании. Ведь ты передала мне акции как плату за то, чтобы получить наследство и иметь возможность содержать своего любовника, не забывай об этом! Когда ты подготовишь планы возрождения компании, дай мне знать. — Он взял пиджак и пошел к дверям. — А теперь я собираюсь в постель и советую тебе сделать то же самое. — Он резко остановился, повернулся к ней и отчеканил: — Я считаю «Торн Иншуранс» только авансом в оплате моих услуг в качестве твоего мужа. И намереваюсь получить все, что мне причитается. С процентами. — И он вышел, хлопнув дверью.
Сара в бешенстве глядела ему вслед. Как после всего этого заставить себя лечь с ним в одну постель? Кипя от ярости, она метнулась к бару, налила себе щедрую дозу бренди и выпила залпом.
Ей открывались все новые черты в характере этого человека. Она всегда восхищалась его объективностью, способностью анализировать ситуацию с разных точек зрения, тщательно взвешивать каждый свой шаг! Но в данном случае он видел только одну сторону проблемы и отказывался признать, что может быть и другая. Он шел напролом и действовал с умышленной жестокостью. Это был не тот Дэвид, которого она знала и уважала.
Он, наверное, спятил, рассчитывая, что она разделит с ним супружеское ложе! Если у нее осталась хоть капля здравого смысла и уважения к себе, она должна немедленно уйти и никогда не возвращаться назад. И пусть не думает, что она ему чем-то обязана!
Но уйти означало признать свою вину. По крайней мере, в его ревнивых глазах это будет именно так! Кроме того, в глубине души Сара понимала, что все еще любит мужа и не может расстаться с надеждой на примирение.
Но сегодня спать с ним она не будет. Сара вспомнила, что в гардеробной при спальне стояла узкая койка. Дэвид ночевал там после свадьбы, подчиняясь ее требованию воздержаться от секса в первые две недели брака.
Сначала она не понимала, почему он предпочел эту маленькую комнатку большой и удобной комнате для гостей. Но потом догадалась, что он, очевидно, хотел избавить ее от недоуменных взглядов Энн, и была благодарна за это.
Дэвид был тогда совсем другим, печально думала Сара, неохотно поднимаясь наверх. Теперь ей казалось, что она живет с незнакомым человеком.
Но она отказалась от мысли воспользоваться гардеробной, и даже не потому, что Энн могла сделать свои выводы. Дэвид услышит ее шаги, как бы тихо она ни кралась через спальню.
Гордость не позволяла Саре лечь в постель с человеком, который ее презирал, даже если это был ее муж. Но ей нужно было где-то спать, и значит, оставался единственный вариант.
Сара прошла в комнату для гостей. Рыдания стояли у нее в горле. Расстегивая платье, она думала, что ее многообещающий брак умер прежде, чем ей удалось вдохнуть в него жизнь.
Оставшись в темно-синих шелковых штанишках и крошечном лифчике, она откинула одеяло и мрачно посмотрела на прохладные льняные простыни.
— Я предпочитаю видеть тебя в своей постели, — вдруг раздалось за ее спиной.
Прежде чем Сара успела понять, что происходит, Дэвид подхватил ее на руки. Придя в себя от неожиданности, она принялась барабанить кулачками по его обнаженной груди.
— Что ты, черт побери, делаешь? — выпалила она, чувствуя, как жаркая волна желания охватывает ее, и тщетно пытаясь отодвинуться.
Сара билась в руках мужа, но он не обращал никакого внимания на ее тщетные попытки высвободиться. Крепко держа свою ношу, Дэвид шел по слабо освещенному коридору в их общую спальню.
— Ты будешь спать там, где положено, — буркнул он в ответ на ее слабые протесты. — Кричи, если хочешь. Бэзил и Энн находятся в другом крыле здания и ничего не услышат.
Ногой захлопнув дверь, он в три шага пересек спальню, бросил Сару на кровать и навалился на нее прежде, чем она успела шевельнуться.
— Это будет изнасилование, — предупредила она сдавленным голосом. Глаза ее лихорадочно блестели, грудь тяжело вздымалась.
— Я так не думаю, — прошептал Дэвид и провел ее рукой по своему возбужденному телу.
Не успела она издать и звука, как он жадно припал к ее рту. Сара пыталась не разжимать губ, но уже чувствовала неотвратимый зов плоти. А он, словно празднуя победу, прошелся влажными поцелуями по ее горлу, шее, груди, животу, все ниже и ниже, пока она едва не закричала от возбуждения.
Дэвид обещал замучить ее ласками. Именно это он и делал.
Прежде Сара с готовностью отдавалась мужу, зная, что он любит хотя бы ее тело. Но сейчас все было по-другому.
— Оставь меня в покое! — отчаянно взмолилась она и услышала в ответ почти такое же отчаянное:
— Не могу!
Он приник губами в ее соску, лаская его языком, и она, почувствовав, что тонет, безвольно раздвинула колени.
Поняв, что она сдалась, Дэвид приподнял ее голову и заставил посмотреть себе в глаза. В них горела жестокая радость победителя.
— Кто я? — яростным шепотом спросил он.
Сара беспомощно молчала, не понимая, чего он еще от нее хочет.
— Ты знаешь, кто я и что я? — настаивал он, и она закрыла глаза. Ее тело напряглось в нестерпимом ожидании, но он медлил, словно издеваясь над ней. — Открой глаза, черт возьми! Я не Локвуд, и не пытайся представить себе его! Я твой муж, человек, который будет заниматься с тобой любовью снова и снова, пока ты не перестанешь понимать, кто ты и что ты, ощущая только меня!
И он грубо вошел в нее. Всю ночь, словно не в силах насытиться, он поднимал ее на все новую бредовую высоту постыдного восторга.
