кровати.
— Давайте-ка снимем с вас эту штуку, — предложила она, отложив в сторону пакет с колготками, который отыскала в шкафу, чтобы он не мешал ей возиться с бантом.
Избавившись от пышного банта, он с облегчением вздохнул и вытянулся на постели. Лисианна между тем принялась развязывать ему галстук.
— Ну вот… разве так не лучше? — спросила она, стянув с него узкую полоску шелка.
Мужчина собирался было кивнуть, но передумал. Он почувствовал, как пальцы Лисианны расстегнули три верхние пуговицы его рубашки, и губы его раздвинулись в ухмылке.
— Было бы куда лучше, если бы вы меня развязали, — пробормотал он.
По губам Лисианны скользнула улыбка — ее явно забавляло то, как мужчина пытался бороться с собой. Она попробовала отвлечь его, осторожно пробежав кончиками пальцев по его обнаженной груди, видневшейся в вырезе рубашки. Ее замысел удался — Лисианна удовлетворенно усмехнулась, почувствовав, как по распростертому телу мужчины пробежала дрожь, когда ее острые ноготки слегка царапнули ему кожу. Оказывается, соблазнить его будет куда проще, чем она думала…
— Развяжите меня, — повторил мужчина. Он старался не выдать себя, но голос его дрогнул. Желание освободиться явно уступило место другому, куда более острому желанию…
Понимающе усмехнувшись, Лисианна позволила своей руке скользнуть вниз — пальцы слегка коснулись его одежды чуть выше пряжки на поясе брюк, и из груди мужчины вырвался вздох.
— Какого дьявола?! Желаете сделать из меня сексуального раба? Ну-ну…
Лисианна растерянно моргнула. Похоже, ей удалось-таки заставить свою жертву расслабиться.
— Как вас зовут?
— Грег. — Он откашлялся, чтобы прочистить горло, и твердо добавил: — Доктор Грегори Хьюитт.
— Доктор… кто? — Лисианна протянула руку, чтобы снова легонько провести по его груди и не преминула отметить, что его взгляд тут же оторвался от ее лица и последовал за рукой. Мужчину явно интересовало, что она намерена делать. — Ну что ж, доктор… Кстати, вы очень привлекательный мужчина.
Она потянулась к его голове, пропустила сквозь пальцы пряди густых темных волос, с удовольствием отметив про себя, какие они мягкие, шелковистые. Взгляд Лисианны скользнул к глубоко посаженным темно-карим глазам, очертил твердую линию губ, пока сама она обдумывала следующий шаг.
— Скажите, вы будете очень возражать, если я вас поцелую? — мягко спросила она.
Доктор Грегори Хьюитт не ответил — вместо этого он посмотрел на нее в упор. Когда палец Лисианны осторожно коснулся его губ, в его глазах вспыхнула искорка интереса. Потом губы мужчины раскрылись. Взгляды их снова встретились, и Лисианна с удовольствием отметила, что в его глазах вспыхнул огонь. Вдруг он втянул ее палец в рот, дразнящим движением коснулся его языком, и из груди Лисианны вырвался легкий вскрик.
«Подумать только… мне уже больше двухсот лет, а я и знать не знала, что кончик пальца тоже может оказаться эрогенной зоной!» — промелькнуло у нее в голове. Пламя в глазах мужчины словно перекинулось на нее, и Лисианна вдруг почувствовала, как в ней самой — только не в глазах, а… хм… слегка южнее, — словно бы в ответ, вспыхнула искра и стала медленно, но неудержимо разгораться.
Да, Грегори Хьюитт и в самом деле оказался чертовски привлекательным мужчиной, и Лисианне пришло в голову, что пора брать ситуацию в свои руки, пока она окончательно не вышла из-под контроля. Следуя своему плану, Лисианна мягко, но решительно отняла палец и на мгновение коснулась щекой щеки мужчины, чтобы почувствовать запах его кожи. Движение было инстинктивным — так хищник вдыхает запах жертвы, прежде чем разорвать ей горло. От мужчины исходил едва заметный пряный аромат — довольно приятный, решила Лисианна. Спрятав улыбку, она на мгновение прижалась губами к его щеке, а потом вдруг жадно впилась в его рот.
Губы Грегори Хьюитта на первый взгляд казались твердыми — но только на первый взгляд, потому что в действительности все оказалось наоборот. Лисианна, полузакрыв глаза, продолжала легонько тереться губами о его губы, упиваясь этой эротической лаской, и очнулась только когда мужчина рывком вскинул голову, попытавшись завладеть ее губами. Почувствовав, как язык Грегори пытается осторожно разжать ей губы, она не стала сопротивляться. Глаза Лисианны изумленно расширились — за все двести с лишним лет своего существования она никогда не испытывала ничего подобного!
Язык мужчины был горячим, твердым — и одновременно мягким. От него исходил аромат мяты, кофейных зерен и еще чего-то неизвестного… этот запах был ей незнаком, но сейчас девушке было просто не до того. Лисианна закрыла глаза, бездумно отдавшись новым для себя ощущениям.
То, что с ее стороны началось как попытка соблазнить Грегори Хьюитта, неожиданно обернулось против нее же — теперь в роли жертвы оказалась она сама.
Язык Грегори, пробравшись в ее рот, настойчиво толкался внутри, и Лисианна вдруг почувствовала, как по телу ее пробежала дрожь. Она уже толком и не помнила, для чего она все это затеяла. А когда туман в ее голове на мгновение рассеялся, Лисианна внезапно обнаружила, что лежит, вытянувшись на постели и крепко прижавшись к нему всем телом, — ноги их переплелись, пальцы ее запутались в волосах мужчины.
— Развяжи меня… я хочу дотронуться до тебя, — попросил он.
Соблазн был велик… однако Лисианна, справившись с искушением, сделала вид, что не слышит. Вместо этого она, накрыв его тело своим, стала снова целовать его, едва касаясь губами щеки. К тому времени как губы Лисианны коснулись его горла, их бедра уже соприкасались — почувствовав это, мужчина беспокойно задвигался под ней, и возбуждение, которое испытывали они оба, стало нестерпимым. С его губ сорвался стон — непонятно, чего в нем было больше, досады или возбуждения. Он снова беспокойно заерзал под ней. Наконец Лисианна выпустила клыки и нагнулась… а в следующую секунду они уже глубоко вонзились в шею мужчины.
Ошеломленный Грег на мгновение затих, потом из его груди снова вырвался стон, а тело вдруг разом обмякло — Лисианна торопливо принялась насыщаться, и захлестнувшее ее удовольствие тут же передалось ему. Но как же оно отличалось оттого, что она испытала, попробовав на вкус кровь Дуэйна! При обычных обстоятельствах, насыщаясь кровью живых людей, Лисианна не находила в этом ничего эротического — но, с другой стороны, при обычных обстоятельствах Лисианне не было нужды соблазнять свою жертву. Она просто подчиняла себе ее волю, после чего принималась сосать кровь. Но в этот раз все было по-другому. Лисианна испытывала неведомое дотоле возбуждение… мужчина тоже был возбужден, и кровь, вливавшаяся в ее тело, стала ниточкой, связывающей их воедино. Подхлестывая их возбуждение, она заставляла его расти, по мере того как сознание мужчины постепенно открывалось Лисианне. Странным было другое — на этот раз она не пыталась подчинить себе его волю, не навязывала ему свою. Вместо этого она как будто впустила в себя чужое сознание…
Намерение успокоить мужчину, подчинив себе его волю, было забыто. Лисианна не помнила ни о чем — кроме голода, свирепо пожиравшего ее изнутри, в котором привычная жажда крови смешалась с незнакомым до сих пор острым желанием изведать наслаждение, которое сулил он ей. В тот момент, когда их тела сплелись, когда оба стонали, нетерпеливо лаская друг друга; ей казалось, только он способен утолить ее голод. Весь мир внезапно перестал для нее существовать. Забыв обо всем, Лисианна, возможно, высосала бы его досуха, если бы коснувшийся ее слуха голос Томаса не вернул ее к действительности.
— Не понимаю, почему ты так расстроилась, тетя. Она всего лишь поднялась наверх переодеть колготки. Лисианна… — Следующие слова заглушил шум распахнувшейся двери, потом голос Томаса стал громче… и вдруг резко оборвался. В комнате повисла гнетущая тишина.
— Лисианна Аржено!
Вытаращив глаза, девушка окаменела от ужаса — она узнала голос матери.
Глава 3
