а поехал с ним вместе на автомобиле и не отпускал его от себя ни на шаг, чтоб он не мог сделать каких-либо распоряжений помимо меня. Я вызвал всех начальников участков по охране, назначенных мною, и они при мне делали доклады вице-директору.
Никаких репрессивных мер по отношению к разным лицам Посада и уезда, считавшимся у жандармских властей неблагонадежными, принято не было, я разрешил только за некоторыми установить наблюдение, не ограничивая ни в коем случае свободы их передвижения. Полицию Сергиева Посада я увеличил за счет других уездов. Жандармский надзор в уезде находился в руках полковник Мадатова, человека серьезного, опытного, далекого от интриг, поэтому и с этой стороны я был спокоен, мне удалось достигнуть того, что он действовал в полнейшем контакте с уездной полицией.
Программа пребывания Государя императора в Посаде, по поручению министра двора, была мною составлена за месяц и послана в Ливадию, где в то время находилась царская семья. Программа удостоилась высочайшего утверждения, но меня смутило, когда я прочел, что для переезда от станции железной дороги до лавры и обратно для их величеств и лиц Свиты будут поданы автомобили собственного его величества гаража. Я находил совершенно невозможным, чтобы переезд этот совершен был в автомобилях, тем более что этот способ передвижения на таком небольшом расстоянии, как от станции до лавры, не вызывался и необходимостью. А между тем в Сергиевом Посаде, где будет собран исключительно простой деревенский народ, въезд русского царя на автомобиле, к каковому передвижению в то время в деревнях еще не привыкли и которое среди крестьян вызывало всегда враждебное чувство, могло произвести нежелательное впечатление. Я написал поэтому убедительные письма начальнику канцелярии Министерства двора и дворцовому коменданту, прося доложить Государю мои сомнения. В ответ на это я, к моему удовлетворению, получил депешу из Ливадии от 20 мая, что проезд их величеств и их высочеств со станции Сергиево последует в экипажах.
Так как высочайший приезд в Сергиево назначен был в 2 часа дня, то я утром 1 июля успел все осмотреть, проверить и к часу дня, ко времени прихода экстренного поезда с Председателем Совета Министров В. Н. Коковцовым и министрами внутренних дел и путей сообщения, быть на станции.
К этому времени к приему высоких гостей все уже было готово. Сергиев Посад был неузнаваем. Летний пассажирский вокзал был превращен в роскошный павильон, убранный национальными флагами, устланный коврами и декорированный лавровыми деревьями. Весь путь от вокзала до лавры был украшен мачтами с флагами и арками. Вблизи Пятницкой церкви сооружена была большая арка со словами из зелени: 'Боже, царя храни'. За этой аркой близ лавры была другая, украшенная разноцветной материей, которая красиво выделялась среди массы флагов, развевавшихся непрерывной цепью по сторонам улиц по пути Государя. Как только с лаврской колокольни увидали, что на горизонте показался императорский поезд, то ударили в большой 4000 пудовый колокол и из всех храмов начали выносить иконы и хоругви, среди которых были все самые древние.
Троице-сергиевские хоругвеносцы, в их темных кафтанах, обшитых по борту и вокруг талии серебряным галуном, вытягивались по монастырскому двору к монастырским воротам. Вскоре после этого по настланному красному сукну, предшествуемый хором певчих и многочисленными иеромонахами, наместником лавры и архимандритами для встречи к вратам обители подошел митрополит Владимир. В это самое время могучий удар главного колокола и присоединившийся к нему перезвон меньших колоколов всех храмов возвестил Посаду о прибытии императорского поезда.
В 2 часа 30 минут Государь, императрица, наследник цесаревич, августейшие дочери и великая княгиня Елизавета Федоровна в сопровождении министра двора и лиц свиты вышли из салон-вагона. Я подошел с рапортом, а затем поднес императрице букет цветов. Их величества проследовали в павильон, где были выстроены депутации — от дворянства, городского управления, земства и монархического союза, тут же находились и должностные лица Посада.
Исправляющий должность предводителя дворянства Ф. И. Тютчев обратился к его величеству со следующими словами: 'Ваше императорское величество, Верноподданное дворянство Дмитровского уезда безмерно счастливо выпавшею на его долю высокой честью приветствовать вас, Государь, ее величество Государыню императрицу и Государя цесаревича в преддверии обители преподобного Сергия — великого святителя и печальника за землю Русскую. Дозвольте мне, Государь, от лица дворянства Дмитровского уезда повергнуть к стопам вашего величества неизменно одушевляющие нас чувства любви и преданности Престолу и Отечеству и просить всемилостивейше соизволить принять от нас хлеб-соль'. Государь благодарил за приветствие.
Городской посадский староста, поднося хлеб-соль, сказал: 'Ваше императорское величество, граждане Сергиева Посада, искренне и глубоко радуясь снова видеть вас с вашей августейшей семьей в обители великого угодника и молитвенника земли Русской преподобного Сергия, всеподданнейше просят ваше императорское величество милостиво принять от них хлеб-соль'.
Председатель Дмитровской уездной земской управы Поливанов обратился к его величеству со следующими словами: 'Дмитровское земство счастливо приветствовать ваше императорское величество здесь, у стен Троице-Сергиевой лавры — этого древнего оплота России, где предки наши положили кости свои за спасение Родины. Выражая свои верноподданнические чувства, просим ваше величество по старому обычаю принять хлеб-соль'.
Затем депутации кустарей учебной мастерской Сергиева Посада поднесли хлеб-соль и корзину с художественно исполненными искусственными грибами. Кустарь Жуков удостоился поднести наследнику цесаревичу модель Владимирского моста с заводным поездом.
По представлении должностных лиц их величества и их высочества в сопровождении лиц свиты и министров сели в поданные коляски и направились к лавре. По пути следования с правой стороны от вокзала выстроены были школы абрамцевская, ахтырская, рождественская, городские женское и мужское училища, мужская и женская гимназии. По левой стороне сплошной стеной стоял народ.
Спереди в некотором отдалении от царского кортежа ехал я, стоя в коляске. В первом экипаже сидели их величества, наследник и великая княжна Ольга Николаевна, во втором — великая княгиня Елизавета Федоровна с великими княжнами Татьяной, Марией и Анастасией Николаевнами. Энтузиазм был неописуемый, Государь ехал среди восторженных криков 'ура' такого огромного количества народа, какого я не ожидал. Увидя это море голов, заполнявших большую лаврскую площадь, я успокоился.
У святых врат лавры их величества и их высочества вышли из экипажа и были встречены митрополитом Владимиром и епископом Федором — ректором Московской духовной академии. После небольшой приветственной речи митрополита их величества направились к Троицкому собору. По бокам всего пути к собору расположены были студенты Московской духовной академии, воспитанники Вифанской семинарии, воспитанники и воспитанницы Сергиево-посадского дома призрения, братия обители и семьи служивших в Сергиевом Посаде лиц.
После краткого молебствия и прикладывания к святым мощам печальника земли Русской преподобного Сергия митрополит благословил Государя чудной иконой с следующей надписью на серебряной доске: 'Точный снимок с чудотворного образа явления Божией Матери преподобному Сергию, находящегося над южными дверьми в иконостасе Троицкого собора Святотроицкой Сергиевой лавры, который находился при войсках во время военных походов: 1) в 1654 г. против поляков, 2) в 1703 г. против шведов, 3) в 1812 г. против французов, 4) B 1855 г. в Севастополе, 5) B 1877 г. на Балканах и 6) в 1904 г. против Японии. Сей список поднесен его императорскому величеству Государю императору Николаю Александровичу 1912 г. июня 1 дня'.
В Троицком соборе, кроме лиц свиты, представителей Посада и отдельных обществ присутствовали и профессора Духовной академии. По выходе из собора Государю императору имели счастье представиться волостные старшины, председатели волостных судов и сельские старосты Дмитровского уезда с четырьмя земскими начальниками, поднесшие хлеб-соль на блюде с изображением пахаря; на полотенце, которым была покрыта хлеб-соль, была надпись: 'От верноподданных и благодарных крестьян Дмитровского уезда Славному — долгие дни'. […]
Общество хоругвеносцев поднесло просфору на резном блюде. Троицкое общественное добровольное пожарное общество удостоилось поднести хлеб-соль и вид Троице-Сергиевой лавры наследнику. Поднося хлеб-соль, крестьяне тесным кольцом окружили Государя, который очень милостиво и просто с ними беседовал.
В митрополичьих покоях, куда Государь прошел по приеме депутаций, состоялся прием их
