профессии. А возможно, потому что родители всегда сравнивали ее с младшим братом, и сравнивали не в ее пользу. Или же причина в том, что она провела два года в колледже, где учились сплошь мальчишки. Кто знает? Но она боец, потому и стала тем, кем стала. Бойцовская жилка принесла ей квартиру, машину и здоровый банковский баланс. А также уважение, статус и неиссякающий поток высококачественных заказов от лучших журналов страны.
И, хотя она этого пока не знает, ее ждет престижный заказ, который выведет ее заработки на новую и невероятную траекторию, почти космическую, — календарь для «Ракхем Мотор Ойл».
Митчел Тафт, менеджер по рекламе нефтяной компании «Ракхем Мотор Ойл», попросил ее на прошлой неделе прислать свои работы. В тот же день папка вернулась с формально комплиментарной запиской, и Надин решила, что на том все и закончилось.
Но только что зазвонил телефон, и сейчас Митчел Тафт разливается соловьем про ее свежий стиль, про то, как ему полюбились ее работы, и как бы он хотел, чтобы она отправилась на Полинезийские острова в компании с самыми красивыми женщинами планеты. К сему прилагается чек, достаточно крупный, чтобы спокойно бездельничать до конца года.
Никаких сосков, заявляет Надин. Это ее единственное правило. Никаких сосков, соглашается Митчел Тафт.
Пора впрыснуть свежую кровь в модные календари. Постоянно одни и те же фотографии, жалуется он, год за годом. На дворе новое тысячелетие. Время для перемен. Мы предоставим вам свободу действий, обещает он, мы хотим придать 2001 году как можно больше новизны и оригинальности.
Если, конечно, ей это интересно.
— Пожалуй, да, Митчел. Сочту за честь. С удовольствием займусь вашим календарем. Спасибо. — Надин кладет трубку и глубоко вдыхает, дабы унять бешено бьющееся сердце. — Сорок тысяч, — шепчет она. — Сорок тысяч за месяц работы. Господи.
В который раз она мысленно поздравляет себя с тем, что отказалась нанять агента. А потом встает и кричит:
— Черт! Я стану богатой! — И принимается бегать кругами по студии. — Богатой! Богатой! Богатой! Буду кататься как сыр в масле!
Вот оно, ее профессиональное предназначение. Она так долго работала, толком не представляя, куда движется, просто выполняла заказы, когда те подворачивались, но этот заказ не чета другим. Работа для прессы неплохо оплачивается, но календари — вот где делаются настоящие деньги, и «Ракхем» — не какой-нибудь заштатный календаришка. В нем не найдешь пошлых картинок, что висят на стенах авторемонтных мастерских, заляпанные хрен знает чем. «Ракхем» — художественный и новаторский календарь. Некоторые модели в нем даже одеты.
«Ракхем». Господи!
Надо позвонить Дигу. Он всегда радуется профессиональным достижениям Надин, и она любит его радовать. Она снимает трубку:
— Диг! Диг! Угадай, что со мной случилось!
— Хм, грудные имплантанты Дженни Маккарти лопнули и забрызгали тебе всю «лейку».
— Нет, нет, нет.
— Ты увидала Гейл Портер голой, и оказалось, что она мужик.
— Ладно, хватит дурачиться. Слушай. Мне дали заказ на календарь «Ракхема».
— «Ракхема!» С ума сойти! Ты шутишь!
— Нет, я серьезно. Я стану богатой!
— Богатой дурой, — подхватил Диг. — Кого интересуют деньги? Тебя пошлют в экзотический рай с двенадцатью фантастическими, потрясающими женщинами. О черт… Можно я поеду с тобой? Буду подавать им бикини. Или мазать им спины маслом для младенцев, да что угодно. Ну пожалуйста, возьми меня с собой!
— Перебьешься. Живи мечтой.
— Когда ты отправляешься?
— В середине января. Правда, здорово? Самое подходящее время, чтобы слинять из Англии на Бора- Бора!
— Ты едешь на Бора-Бора? Это, кажется, в Полинезии?
— Ага.
— Черт, Дин, тебя отправляют прямиком в рай. Ты хоть понимаешь это? И они наверняка поселят тебя в каком-нибудь шикарном отеле с пятью звездами. Я подохну от зависти.
— Ладно уж, привезу тебе морских камешков.
— Спасибо. Огромное. Ладно, отметим это в выходные. А сейчас мне надо бежать, но сначала хочу попросить у тебя совета.
— Валяй.
— Порекомендуй какой-нибудь ресторан.
— Зачем? — Надин в недоумении морщит нос: Диг не ходит по ресторанам.
— Я ее пригласил. — Голос Дига слегка дрожит от волнения.
— Кого?
— Дилайлу, разумеется. Только что позвонил и пригласил в ресторан.
— Как это, пригласил? — Во рту у Надин внезапно пересохло.
— Спросил, хочет ли она поужинать со мной. И она согласилась.
— Ты что, шутишь? — Надин почувствовала, как желчь подступает к горлу.
Диг, по всей видимости, не уловил внезапной перемены в ее голосе:
— Понимаешь, Дин, все взаимосвязано. Эта девушка на моем дне рождении, Кейти, она стала первым звонком. Если бы я не проснулся с ней в одной постели, то не почувствовал бы себя так мерзко и не позвал бы тебя на прогулку в парк. А если бы не пошел в парк, не наткнулся бы на Дилайлу и не пригласил бы ее пообедать и мне не было бы так … так дико хорошо сейчас. Разве она не великолепна? Тебе не кажется, что она стала еще красивее, чем в школьные годы?.. И приятнее?
Надин чувствует, как у нее сжимается желудок, а сердце съеживается. Она рада, что они разговаривают по телефону, иначе Диг увидел бы выражение ее глаз.
Дилайла? Да как он может восхищаться Дилайлой? Ну да, она невероятно красива, но она не его тип. Для начала, она весит куда больше пушинки. И у нее имеется грудь. Она носит бюстгальтер. И она выше него. И старше на девять месяцев. У нее морщинки в уголках глаз. И она замужем, в конце концов. Он понимает, в какие игры играет?
— Диг, — раздраженно шипит она, — чего ты, собственно, ждешь от Дилайлы? Она все еще замужем, между прочим.
— Знаю, — фырчит Диг; он наконец сообразил, что Надин злится. — И я ничего от нее не жду. По крайней мере, не сразу. Мне просто хочется ее увидеть, и все. Просто побыть с ней.
— В таком случае прихвати с собой «Развивающее пособие для олигофренов».
— Что?
— Ты ведь знаешь Дилайлу. Она не самая умная девушка на свете. Тебе потребуется помощь. — Она почти физически ощущает, как яд, который она выплевывает, разъедает ей горло, но не может остановиться.
— Пожалуй, это будет лишним, Надин.
— Я лишь хочу сказать, Дигби, что Дилайла была хороша, когда вы были подростками, но сейчас она тебе не очень подходит. Для первой любви она была в самый раз. Но по большему счету, ничего, кроме, хорошенькой мордашки, в ней нет. Или я ошибаюсь? — О боже, она искренне не хотела говорить гадости — мужчины находят такое поведение очень неженственным — но если уж начала, остановиться уже не могла. — И если ты воображаешь, что этим свиданием ты выиграешь пари, советую еще раз хорошенько подумать. По-моему, это ни в коем случае нельзя квалифицировать как попытку завязать зрелые отношения. По-моему, это называется ухлестыванием за недоступной и вздорной замужней женщиной, которая никогда не сделает тебя счастливым, проживи вы вместе хоть миллион лет, потому что она запрограммирована швыряться мужчинами. Она разрежет твое сердце на тысячу кусочков и скормит их шелудивому псу!
— Господи, Дин, да что с тобой стряслось? У тебя месячные?
