Вальда.
Сначала эта идея показалась мне совершенно нелепой: Эрик уже успел довольно прочно закрепиться в структуре управления шерифа. Но, взглянув на это дело с другой стороны, я понял: он мог бы пойти на сотрудничество со мной, потому что устранение Мартина Пэриша не только открывает ему путь к заветной должности помощника шерифа, но и оказывается едва ли не самым хитроумным переворотом, который он сможет совершить. Достаточно представить себе газетные заголовки, возвещающие о том, что капитан отдела по расследованию убийств разоблачен благодаря уму профессора Вальда и журналиста Рассела Монро! И я также подумал в тот момент: природная смелость Эрика может сослужить нам хорошую службу.
Вопрос заключался в следующем: поверит он нам и, если да, согласится ли помочь заманить Пэриша в ловушку?
Я позвонил ему в шесть утра и сказал, что через час мы будем у него дома. Он был слишком заинтригован моим звонком, чтобы возражать.
После этого я в очередной раз позвонил в больницу.
Никаких перемен. Иззи спит.
Вальд жил на холмах Тастин, в шикарном районе. Жители его кичились налетом рыцарской старины, сладкими запахами апельсиновых рощ и особняками, выстроенными в испанском стиле — на просторных участках, каждый из которых стоил не менее пяти миллионов долларов. Его дом, построенный на манер ранчо, довольно скромный, находился в стороне от дороги, в глубине аллеи, с обеих сторон обсаженной эвкалиптами.
Калитка оказалась заперта, и я представился ему через переговорное устройство.
Вальд не сказал ни слова, но тут же ворота разъехались, и мы двинулись во двор.
— А он может помочь нам? — спросила Грейс.
— Пожалуй. Вопрос лишь в том, захочет ли?
— Я запомнила его как довольно шального парня. В некотором смысле, конечно.
— Это одна из сторон личности Эрика.
Мы поставили машину на стоянку.
Вальд, одетый в вельветовые штаны и легкую тенниску, красиво оттеняющую его загорелые мускулистые руки, уже ждал нас в дверях своего дома. Копна белокурых волос была еще мокрой после душа.
Он смотрел на меня, пока я проходил мимо него в глубь дома, потом довольно сдержанно обнял Грейс.
— Рад тебя видеть, — сказал он.
— Я тоже рада видеть тебя, Эрик, — ответила она. — Кофейком не угостишь?
В маленькой кухне Эрик приготовил три чашки. Я оглядел гостиную, которая оказалась довольно просторной и обставленной тяжелыми, в мексиканском стиле, диванами и креслами. Кофейным столиком служил большой сундук, похоже, совсем старый. Кирпичный камин в дальнем конце комнаты был темный — явно часто использовался.
Вальд провел нас через стеклянные раздвижные двери, по маленькому заднему дворику с фонтаном, дикими банановыми деревьями и громадными райскими птицами, в свой кабинет — построенный как монашеская келья.
Распахнул перед нами незапертую дверь и вошел следом за нами.
Деревенская прелесть, присущая дому, напрочь отсутствовала в кабинете Эрика.
Стены — белые, под ногами поблескивают полированные доски из грубого дерева, мебель — не домашняя, а сугубо служебная. Определенно это то место, где именно работают.
На двух металлических столах — по компьютеру и принтеру. Есть факс и ксерокс. Вдоль стен — шкафы с досье. Два телефона. Большой видеомагнитофон. Две видеокамеры, каждая на штативе. Небольшой киноэкран.
«Келья» эта обнажает, раскрывает напыщенность и самовлюбленность Вальда.
На дальней стене — большой его портрет. В специальных шкафах выставлены напоказ кубки и прочие призы, награды за стрельбу и теннис, сертификаты, медали, призы и значки-булавки. Все это богатство он собрал за пятнадцать лет работы на поприще науки и правоохранительной деятельности. Представлены взору посетителя даже статьи, наиболее крупные, каждая обернута в целлофан, помещена в рамочку и прикреплена к слою пенопласта.
В одном из шкафов, точно на уровне человеческого глаза, возвышается дюжина экземпляров его нашумевшей, многократно воспетой докторской диссертации «Тяга к злу: изменение самосознания в жестоком преступнике», изданная в университете после того, как Вальд и Винтерс лихо вычислили и захватили с поличным насильника Кэри Клауха.
— Когда-нибудь настанет день, и я тоже напишу бестселлер, — улыбнувшись по-мальчишески, сказал Эрик. — Тогда мы сравняемся с тобой и на литературном поприще.
— Рассел пишет лучше тебя, — сказала Грейс скорее серьезно, чем шутливо.
— Именно поэтому мне и приходится так кропотливо работать, — продолжая улыбаться по- мальчишески, ответил Эрик. — Если мне не изменяет память, пять лет назад, когда я еще встречался с Эмбер, твои отметки по-английскому плавали где-то в районе тройки, не правда ли?
— И ты посоветовал мне прочитать «Моби Дика».
Вальд пожал плечами, поставил поднос с кофе на один из столов и уселся в стоявшее за ним кресло. Я пододвинул стул и устроился напротив него. Грейс присела на соседний стол, стоявший слева от нас, и принялась покачивать ногой.
— Рассел, — сказал Эрик, цепляя на нос очки, — весь этот час я беспокоил свой незаурядный ум мыслями — какого черта, ты вдруг решил навестить меня? Должен признаться, тебе удалось пробудить мое любопытство. А потому давай выкладывай.
И я выложил. Я провел его сквозь жуткие события третьего и четвертого июля, рассказал о похоронах Элис Фульц, о воскрешении Эмбер, о тайной работе Мартина в криминалистической лаборатории и о сфабрикованной им пленке, а также о грозящем мне обвинении со стороны службы Питера Хэйта. Как смог, обрисовал ему жуткие отношения Грейс и Эмбер. Сказал о деньгах, которые всплывают в случае ее смерти. И наконец — о присутствии Грейс на месте преступления.
Вальд внимательно слушал меня и делал кое-какие пометки. Его внимание поровну распределялось между мной и Грейс. Он буквально застонал, когда я рассказал ему о похоронах Элис на склоне холма. Он кивнул, когда я заговорил о соревновании матери и дочери в завоевании мужчин, — он и сам был достаточно в курсе дел, чтобы самостоятельно восполнить те или иные пробелы в моем рассказе.
— Ну а теперь, когда ты почувствовал свое превосходство над нами, готов ли ты помочь нам? — спросила Грейс.
Вальд долго молчал. Он смотрел через окно на свой задний двор, на фонтан.
Снял очки, внимательно осмотрел стекла и снова надел их.
— Пэриш вызывает у меня отвращение, — сказал он спокойно. — Он всегда вызывал у меня отвращение. Не скажу, чтобы меня так уж ошеломило то, что он проделал. Я всегда считал его глубоко неуравновешенным человеком. Проблема, однако, есть. Она заключается в том, что у тебя нет никаких доказательств. Все доказательства — у Мартина, и все они нацелены против тебя.
— Именно поэтому я и здесь, — сказал я.
— Едва ли можно посчитать его действия верхом гениальности, — заметила Грейс.
— Но все это вполне достоверно. — Вальд повернулся к ней. И тут же снова обратился ко мне: — И вытащить тебя из всего этого смогут отнюдь не гениальные, но просто достоверные доказательства. Итак... насколько я понимаю, у тебя есть какой-то план.
— В спальне Эмбер он не оставил после себя никаких следов. Да, я видел его, но это еще ничего не доказывает. Я не думаю, что мы сможем поймать его на убийстве Элис, если сначала не поймаем на чем-то другом.
— А именно?
— На очередном покушении на жизнь Эмбер.
Он взглянул на меня скептически.
