устройством собственных амурных дел. Конечно, в больницу она пришла, пожалела-поплакала для приличия, принесла даже какой-то еды. Но про себя думала: 'Нашла-таки Нинка себе приключение, давно уж напрашивалась!' Долго и придирчиво мамаша выясняла у врачей: не станет ли дочка инвалидом, а узнав, что такое маловероятно, заметно повеселела и упорхнула на свой вещевой рынок, бабки косить на пару с Рустамом. Нину навещал и молоденький милиционер-стажёр, допытываясь, не узнала ли она в нападавших кого-нибудь знакомого. Но к тому времени девушка твёрдо решила разобраться с Игорьком по- своему, и лейтенантику ничего не сказала. Марина, весь понедельник просидев за партой одна, не особенно удивилась. Подруга частенько прогуливала уроки. Но когда её телефон оставался недоступным весь вечер и даже следующее утро, девушка побежала к Нине домой. Узнав, что на самом деле случилось, прямо из больницы Марина помчалась в спортзал. Не то, чтобы она надеялась на какую-то помощь… Там обещали научить защищаться самостоятельно, не больше. Но было страшно. В каждой тени ранних зимних сумерек мерещились игоревы отморозки. Ещё рано. Полчаса девушка пританцовывала на морозном ветру, поджидая тренера и кося глазом на вывеску с нарисованно-грозной пантерой. А на кого было ещё уповать? Отец «ботаник». Мать — тем более не спасёт. Грей появилась минута в минуту. Отперла тяжеленную стальную дверь, провела в тепло. Выслушала, напоила чаем. За стеной уже собирались девушки, из раздевалки доносились громкие голоса, взрывы хохота. Тренер посмотрела в зелёное маринино лицо:
— Сейчас тебе надо позаниматься в полную силу. А я тем временем подумаю, что можно сделать.
Спустя час Марина стянула мокрую насквозь спортивную форму и на подгибающихся ногах шагнула под душ. Вместе с потом горячие струи смыли последние остатки страха. Остались только ненависть и злость. Во время тренировки девушка заметила, как Грей подзывала к себе то одну, то другую ученицу из старших, перекидываясь с ними парой слов. Все они остались после занятий…
Начали, конечно, с Игоря. В подвале своей же девятиэтажки, прикованный наручниками к трубе, он в подробностях живописал всех четверых. Вторым был Сергей, разъезжавший на дедушкиных «Жигулях». На эти самые «Жигули», как на свежего мотыля, поймали двух других героев. С последним получилось сложнее всего: почуяв неладное, тот прятался в квартире, никуда не выходил, сказавшись больным. Но через два дня Виталик догнал дружков в больнице скорой помощи. Тот же самый лейтенант записывал показания, в досаде качая головой. Опять никаких примет, что ж ты будешь делать! Нападали молча, с первого удара посылая жертву в нокаут. Потом увозили, чтобы зверски избить в подходящем укромном месте. Явно одна и та же банда, и точно эти пацаны знают, кто их бил. Дела объединили в одно, некоторое время подождали, не объявятся ли преступники с похожим почерком. Не объявились. А тем временем, в районе каждый день совершались новые хулиганства, грабежи и разбои. Стажёру, как и другим, более опытным сотрудникам, они тоже начали казаться серой, скучной рутиной…
Потенциальные квартиросъемщики на станции метро «Профсоюзная» появились вовремя. Выглядели они несколько чужеродно. Один мужчина лет так около тридцати пяти и двенадцать девушек разного возраста. Баронесса Ольга сразу заметила скованность в их поведении. Как будто они в Москве первый раз. Да и одеты они были неправильно. Одежда была чистой и опрятной, но подобрана словно бы по случайному принципу. Не было ни у одной из девушек стиля! И это было несколько странно, поскольку все девушки обладали очень яркой внешностью, и у них были ухоженные руки. Правда лак был подобран тоже неправильно, да и макияж, тоже совершенно не в тему. У провинциалок и то больше стиля! Можно было конечно предположить, что все они из какой-нибудь отдаленной провинциальной деревни, но чудес на свете не бывает! Деревни в России почти все вымерли или спились. И предположение о том, что в какой-то деревни проживало сразу двенадцать красавиц (а они, судя по поведению, были друзьями и знали друг друга давно) можно было отнести к россказням про летающие тарелки. Из вымирающих деревень уезжали при первой же возможности, и как правило в одиночку, каждый сам по себе, а не массово. Да и руки у стоящих незнакомок никогда не занимались крестьянским трудом — слишком ухоженные. Мужчина, который был рядом с ними походил на офицера запаса, причем не штабного, заплывшего жирком, а из нормальной боевой части.
Впрочем, не смотря на странность первого впечатления, опасности от них не исходило. На алкоголиков, наркоманов, и представителей этнических банд (именуемых в СМИ преступными группировками) они не походили. Чего-то уголовно-криминального в их поведении не проскальзывало. Тянуть время смысла не было, и Баронесса Ольга с Графом Вервольфом подошли к ожидающим:
— Добрый вечер! Вы поводу жилья? — задала вопрос Баронесса Ольга.
— Да. Сварог, — мужчина представился Ольге и ее спутнику, а также представил своих спутниц, Ольга и граф Вервольф представились в ответ, — Предложение еще в силе? Или мы опоздали? — ответил Сварог, оценивая взглядом Баронессу и Графа.
— Еще в силе. Коней на переправе не меняют. Правила напоминать не буду, если Вы готовы, то мы можем поехать посмотреть.
— А внести плату сразу можно?
— Можно, — несколько удивилась Баронесса, — но лучше это делать не здесь.
— Ну, что ж, тогда ведите нас! Девочки, за мной!
Часть вторая.
Если завтра война, если завтра в поход!
Глава 6 'Валгалла'
При всех своих достоинствах и положительных качествах, 'Андреевское Братство', имело один серьезный и существенный недостаток — категоричность. Можно ненавидеть идеологического и политического врага, но иногда к действиям врага нужно подходить с точки зрения холодного беспристрастного аналитика. Ведь и враг способен на правильные решения! Если же считать все решения врага изначально неправильными и ошибочными, то недолго потерпеть и поражение. От поражений 'Андреевское Братство' бог пока миловал, но… Отрицательное отношение к Иосифу Виссарионовичу Сталину как к личности, вылилось и в отрицательное отношение абсолютно ко всему, что он делал. Да, он диктатор, да он жесток и безжалостен, но ведь нельзя на основании этого отринуть все, что им сказано и все, что с ним связано! Сталинские слова: 'Кадры решают все!' были напрочь отброшены, как чуждые идеологии «шестидесятников». Итогом этого явилась нехватка квалифицированных специалистов среднего и низшего звена в структуре Братства. Из-за этого, все руководство Братства, тратило огромное время на обработку огромного количества информации, и попросту зашивалось в потоке сведений, которые необходимо было осмыслить. При нормальных штатах данную аналитическую работу вполне могли выполнить рядовые исполнители, предоставив наверх лишь аналитические выжимки и обобщения, которые смогли бы сэкономить массу времени руководителям Братства. Однако оных исполнителей не было, поэтому кувыркались сами руководители, тратя бесценное время на работу, выполняемую в нормальной организации рядовыми сотрудниками. Причем зашивались далеко не все. Специалистов способных грамотно работать в данном ключе было всего двое: Ирина Седова и Сильвия Спенсер. Олег Левашов был талантливым и гениальным, но именно в плане разработки чего-то нового, каких-то изобретений, а не рутинной обработке информационных массивов. Воронцова интересовало железо — корабли, самолеты, артиллерия. Берестин любил карты военных операций и сопутствующее. Наташа, Аня и Лариса ничем помочь не могли — только если в режиме подай-принеси. Шульгин и Новиков — могли принимать оригинальные и нестандартные решения, но только при наличии уже подготовленной информации.
Поэтому вся работа низшего и среднего звена, так и не созданного штата аналитической службы, была взвалена на хрупкие плечи двух женщин — Ирины и Сильвии. У читателя, насмотревшегося голливудских фильмов, может сложиться ошибочное впечатление, что все обстоит просто — раз, два и
