Мир продолжал содрогаться. Все тяжелее терпеть натиск. Но что-то изменилось, что-то появилось. Кто-то появился. Анирэ не могла ничего разглядеть, но она чувствовала: дым и полынь. Этого просто не может быть. Не надо! Только не Энри, только не здесь и не сейчас! Он не бессмертен, он может погибнуть. Свою смерть Ан уже приняла и не раз, но его!!!
Колдунья чувствовала, что на нее перестали нападать. Она заставила себя подняться, она заставила свои глаза видеть, а сознание работать.
Между ней и Мэллой стоял Черный маг. Он держал защиту, он все взял на себя. Теперь и колдунья, и Тимар давили, что было сил, он сопротивлялся. У Темного хватало сил еще и говорить. Боги! Какой же он сильный!
— Измир, и это твоя супруга! Ха, я знал, что ты вляпаешься! Ну и родственницу ты мне подкинул. Вот кто действительно достоин службы у Падшего! — Черный маг говорил легко. Он медленно пятился назад, с каждым шагом оказываясь на ступеньку выше и ближе к Анирэ.
— Тебя давно надо было уничтожить! — крики Измир разрезали напряженный, густой от сил воздух. — Ты позор нашей семьи! Ты черное пятно на нашей репутации!
— Не забывайся братец, кто меня таким сделал! Это вся наша, твоя семья решила расплатиться с Падшим моей душой за ваше благополучие. Родители мною расплатились, как куском мяса, а ты купаешься в том благополучии, которое отрабатываю я. Это не я выбирал свою судьбу.
Энри сдерживал потоки Мэллы. Женщина вкладывала в свои удары всю силу. Черный маг не мог ей отвечать, если он хоть на мгновение отвлечется от защиты, удар придется такой силы, то не только он сам, но и те, кого он защищает, полягут.
А силы между тем скапливались не только в доме, здесь уже было сложно дышать, но и снаружи. Атмосфера накалялась. Магия кружила уже не просто воронкой. Целый ураган бушевал над магами.
Анирэ это видела, чувствовала. Малыш в ее руках беспокоился. Он словно понимал что происходит, он не плакал, он, как мог, вцепился маленькими пальчиками в рубашку Анирэ.
— Прекратите, — голос Анирэ срывался, она с трудом говорила. Та магия, что призывали Энри и Мэлла не шла к ним, она норовила проникнуть в Ан. Она, как большой магнит, притягивала ее. Сопротивляться натиску уже не было сил.
И девушка сдалась. Она просто сделала по обыкновению глубокий вдох и вместе с воздухом магия потянулась…
Но пошла она не в ее тело. Все потоки с невероятной мощью стали проникать в маленькое беспомощное тельце мальчика. Ребенок кричал и все крепче хватался за рубашку Анирэ, цепляя и ее кожу. Девушка не понимала, что происходит. Она пыталась вобрать лавину силы в себя, но потоки продолжали через нее проходить к малышу, все больше и больше, Сильней и сильней. Все силы из дома и стоящих рядом магов оказались в ребенке. Теперь и Энри, и Мэлла, и Тимар — все были беспомощны, они не могли и прикоснуться к магии, им оставалась просто наблюдать. Черный маг, как не старался, не мог даже просто приблизиться.
Анирэ потеряла счет времени и силе, она стояла и пыталась разделить то, что перепало малышу, с готовность поменяться с ним местами в любую секунд. Но кто бы позволил это сделать! Ан понимала: это не скоро еще закончится. Она словно вспомнила, что происходит, словно чей-то очень знакомый женский голос ей шептал: 'твое предназначение не спасти мир, а создать того, кто спасет и помочь ему справиться с миссией, пронести ее сквозь его жизнь. Не отпускай, только рядом с тобой, только с твоей помощью он справится'. И Анирэ перестала пытаться вобрать силу, она переключилась на ощущения младенца. Теперь ей хотелось разделить то, что он переживает. Она забрала его страх, она забрала боль.
На память девушке пришел образ подростка того самого, которому стоит памятник на небольшой площади в Ярбересе и слова, высеченные в камне: 'Тому, кто был рожден во спасение, прожил жизнь и отдал ее ради людей и мира. Место, где ты за нас погиб теперь святыня!'
Неужели это он — очередной спаситель. Память предшественниц говорила: то, что происходит сейчас, уже повторялось не однократно. Но каждый раз находились хранительницы равновесия, и находились способные вобрать в себя всю магию мира.
Мир медленно, но возвращался в привычное состояние. Свет и тень встали на свои места. Анирэ, держала в руках мирно спящего, уставшего ребенка. Она понимала: ему предстоит очень тяжелая жизнь, проведенная в борьбе с тем, что мир заточил сегодня в его маленьком тельце. И она готова помогать ему с этим не простым делом. Она не оставит его никогда и ни при каких обстоятельствах. А теперь надо разораться с тем, что их окружает сейчас. Опасность, исходящая от странной блондинки ни куда не далась. Ан осмотрелась вокруг.
Энри стоял рядом и, казалось, пытался понять, что с ним произошло. Анирэ знала — он больше не маг. Нет теперь магов, нет колдунов, нет охотников. Осталась только она и ее ребенок. Внизу, на лестнице сидела, обняв колени, Мэлла. Женщина поняла, что произошло. Она что-то нервно шептала себе под нос и покачивалась.
Анирэ аккуратно спустилась и пошла к ней.
— Вся моя жизнь. Все люди, которыми я себя окружила, я все потеряла, теперь ничего нет. Я ничего не могу. У меня ничего нет. Все, кого я привязала, теперь не мои.
Ан так и не успела к ней подойти. Ее опередил Измир. Мужчина присел рядом с супругой и нежно обнял ее за плечи.
— Уходи, — прошептала женщина, поняв, кто к ней подошел, — ты теперь от меня свободен, приворота больше нет. Прости меня…
Она не плакала, но действительно сожалела. Ан это видела.
— Не говори глупостей, дорогая. Пойдем, тебе надо прилечь, и все пройдет.
Мэлла даже, казалось, перестала дышать от неожиданности. Но она приняла предложение супруга, протянула к нему руки, и они вместе пошли прочь. Перед тем, как скрыться из виду, Измир повернулся и одними губами прошептал: 'Прости, Анирэ'.
Хранительница повернулась к Тимару. Молодой человек вообще не понимал, что произошло. Он даже не помнил, как оказался здесь.
— Я что-то натворил, Ан? Я чувствую, я что-то натворил!
— Все хорошо, это не ты виноват, — Анирэ теперь четко видела, следы заклинания, уже давно наложенного на него Мэллой. — Помоги священнику, — сказала девушка и повернулась к бывшему Черному магу.
Теплый ветер приносил со стороны моря приятную свежесть. Тополиный пух, срываемый им с веток, летал повсюду. За несколько лет эти белые пушинки перестали напоминать о прошедших событиях.
Девушка медленно и спокойно шла по аллее к пруду. Она придерживала подол простого, свободного платья. При каждом шаге из-под юбки выглядывали ее босые ступни. Темные волосы свободно спадали на плечи, спускались по спине до самой поясницы. Лицо не припудрено, даже старый шрам на щеке ни чем не скрыт. Еще несколько лет назад ни кто не позволил бы ходить женщине по территории поместья О`Шассер в таком виде. Но теперь она полноправная хозяйка, вопреки правилам, несмотря на обычаи.
Анирэ подошла к старой иве. Поприветствовала прикосновением старую подругу.
— Ан! — послышался тоненький детский голосок.
— Вот ты где, малыш!
Маленький мальчишка лет трех бодро подбежал и ухватился за подол ее платья.
— Мы с дедушкой соскучились!
— Мы тоже по вас соскучились!
Анирэ взяла его на руки, и они вместе пошли к пруду.
— О! Приехали. А где Энри? — Валлер сидел возле самой воды. — Он с тобой?
— Куда ж ему деваться, устроит брата с супругой и придет.
— У нас гости? Эта та самая женщина?
— Да, та самая.
