- Плевое дело.
- Большего мне пока и не надо. А на смолы наплюйте - не до научных открытий...
- Спасибо, Люсин, снял камень с души. У меня от этих смол головокружение. Все хроматографические колонки загружены.
- Извините. Это мы по безграмотности задание неправильно сформулировали. Главное - взрыв... Мы еще вам корешок какой-то сдавали. Если не очень сложно... Короче говоря, хотелось бы знать, что за диковина такая.
- Попробуем, чем черт не шутит.
- Возможно, мы узнаем тогда, какой гомункул вызревал в реторте, пошутил Люсин.
Визит в лабораторию, несмотря на полное отсутствие каких бы то ни было конкретных результатов, все же принес известную разрядку. Люсин был рад и тому, что хоть немного успокоился, переключился. На своем столе он нашел должным порядком оформленное заключение дактилоскописта. Обнаруженные на стеклянных предметах отпечатки принадлежали одному и тому же лицу, которое в картотеке не значилось.
Скорее всего, сам Солитов - напрашивался единственно приемлемый вывод.
Перелистав перекидной календарь, Владимир Константинович позвонил в МХТИ, на кафедру.
Глава четвертая
___________________________________
МАЗЬ ВЕДЬМ
Люсин проснулся задолго до сигнала будильника в угнетенном состоянии духа. В неравном единоборстве с бытом он терпел поражение за поражением. При одной мысли о накопившейся груде самых неотложных дел панически сжималось сердце. Квартира пребывала в удручающем небрежении. Пластиковый мешок уже не вмещал истосковавшегося по прачечной белья. В кухне стало некуда деться от стеклянной посуды всевозможных калибров. Бог с ними, с пустыми бутылками, но когда даже майонезные баночки, потеряв всякий стыд, начинают неприкаянно перекатываться под ногами, значит, дело швах. Но если бы только это! Ждал своей очереди телевизор, который вдруг зачем-то перешел на трансляцию негативного изображения. Испарившийся на добрую треть аквариум, где за напрочь позеленевшими стеклами, возможно, еще и плавали одичавшие рыбы, терзал и без того уязвленную совесть. И нужно было платить за коммунальные услуги, прежде всего за телефон, и выкупать подписные тома и вызвонить сантехника, чтоб заменил прохудившийся смеситель. О второстепенных проблемах, вроде химчистки или книг, для которых не хватило места на стеллажах, даже и думать не стоило. Все, что непосредственно не угрожало жизни, могло подождать.
'Заболеть, что ли', - тоскливо возмечтал Люсин, вылеживая оставшиеся до подъема минуты. С того счастливого субботника, когда Лялька, жена Березовского, объявив всеобщую мобилизацию, кое-как наладила его холостяцкое жилье, минуло добрых четыре месяца, отмеченных безжалостным нарастанием энтропии или, попросту, хаоса. Едва ли в обозримом будущем судьба вновь одарит подобной удачей. Неловко даже мечтать о таком порядочному человеку. После звонка неумолимо сжимавшаяся вокруг горла петля дала слабину. День покатился по наезженной колее.
По пути в управление Люсин ухитрился забежать в сберкассу, где сделал широкий жест, оплатив телефон за полгода вперед. Этот в значительной мере символический акт - остальные платежи были заморожены до получки - помог ему окончательно сбросить унизительное бремя забот, которые почему-то считаются мелкими. Окрыленный удачей, он позвонил в МХТИ и с поразившей его самого легкостью вышел на ученого секретаря кафедры - Наталью Андриановну Гротто. Если б кто знал, как нужна была ему эта неуловимая женщина! Одна из немногих, кого Солитов дарил безраздельным доверием. Не опуская трубки, Владимир Константинович соединился с гаражом. Через семь минут он уже был на Миусской, где за чугунной оградой сквера пламенели, предчувствуя близкую осень, роскошнейшие в старой Москве клены.
Институт жил отголосками приемной страды. В сумрачном вестибюле слонялись еще сохранявшие надежду абитуриенты, чьих имен не оказалось в списках, и как в воду опущенные родители. С какой завистью смотрели они на оживленно-озабоченных парней и девушек с набитыми консервными банками рюкзаками. Зачислены, распределены по группам и едут теперь на картошку счастливцы! Настоящие баловни судьбы.
Люсин, чье обычно безотказное удостоверение оказалось малодейственным в сложившейся обстановке, был вынужден чуть ли не клясться, что он не к ректору и вообще не по приему.
Взлетев по широкой старинной лестнице на третий этаж, он быстро нашел обитую искусственной кожей дверь с табличкой: 'Кафедра биоорганической химии'. На другой, привинченной чуть пониже, перечислялись академические титулы Г. М. Солитова. Отчужденно, как с надгробной плиты, блестели амальгамированные буквы.
Наталья Андриановна, оказавшаяся не только доцентом, но и настоящей красавицей, приняла Владимира Константиновича в кабинете шефа.
- Есть какие-нибудь известия? - Ее зеленоватые глаза тревожно расширились. - О Георгии Мартыновиче?
- К сожалению, ничего нового. - Люсин ненароком окинул темные резные шкафы и старые кожаные кресла. Пожалуй, ничто в этой сумрачной комнате, сберегавшей канцелярский стиль минувших эпох, не выдавало эксцентричных пристрастий владельца. И прежде всего корешки за стеклянными дверцами: пузатые справочники на русском, немецком и английском языках, химические журналы, учебники. Никакого золотого тиснения. Сплошь сиротский коленкор отчетов и диссертаций.
- У нас дважды было полное переоборудование. - Она по-своему истолковала его ищущий взгляд. - Но Георгий Мартынович попросил ничего не трогать... Садитесь сюда, тут вам будет удобнее.
- Я рад, что наконец смог увидеться с вами. - Люсин сначала присел на вытертый до блеска краешек, а потом осторожно продвинулся вглубь. - Вам передавали, что я звонил?
- Да, мне говорили... Я ведь ничего не знала. Только вчера вернулась в Москву - и на тебе... Кошмар какой-то! До сих пор в себя не приду. Как, по-вашему мнению, есть хоть какая-нибудь надежда?
- Надежда на что, Наталья Андриановна? - спросил он с печальной прямотой.
- Найти Георгия Мартыновича, - затрудненно сглотнув, пролепетала она.
- Найти, - вздохнул Люсин, включив портативный магнитофон. - Ничего, если я запишу наш разговор? Ведь никогда не знаешь заранее, какая мелочь может неожиданно пригодиться...
- Пожалуйста, - с несколько нарочитой небрежностью разрешила Наталья Андриановна. - Есть хоть какие-нибудь шансы на то, что он... еще жив?
- Вы сами верите в это? Ведь сколько времени прошло...
- Вы правы, конечно, - Наталья Андриановна развела и тотчас вновь соединила кончики пальцев. - Но старики иногда уходят из дому. Вы понимаете? Мой покойный отец однажды пропадал целых два дня... Впрочем, что я болтаю? Простите.
- Разве у Георгия Мартыновича наблюдались сепильные* явления? заинтересованно подался вперед Люсин.
_______________
* Старческие.
- Нет, - взволнованно поежилась она. - Конечно же нет. Еще раз простите.
- Помилуйте, Наталья Андриановна, за что?.. Вы уже знаете подробности? Я имею в виду взрыв и все прочее?
- Да, от коллег.
- Как бы вы прокомментировали подобное происшествие? Забывчивость? Рассеянность? Ведь он ушел, не отключив нагреватель. Значит, случилось нечто экстраординарное, его куда-то спешно вызвали или он сам вдруг о чем-то вспомнил... Другого разумного объяснения я пока не вижу.
- Забывчивость? - медленно покачала головой она. - Только не в таком деле. Он же вообще не должен был ничего отключать.
- То есть как? - настороженно удивился Люсин.
- Экстракция, дистилляция, перегонка - все эти процессы он вел обычно беспрерывно, много дней. Собственно, лишь по этой причине работы выполнялись на дому, в каникулярное время. В учебном институте, согласитесь, не так просто наладить, как у нас говорят, непрерывный цикл.
- У меня нет слов, Наталья Андриановна. Сами того не зная, вы ответили на один из главных моих
