оружием и не помните, когда видели его в последний раз.
Он отложил лист и взял другой.
— Перейдем к алиби. Вы заявляете, что прошлую ночь провели у синьоры… Впрочем, это не важно. Вы пришла к ней примерно в двадцать два часа и ушли после часа ночи. Синьора подтвердила и время, и все остальное.
Он поднял голову.
— Однако такое алиби недорого стоит: многие женщины с удовольствием подтвердили бы алиби синьора Паоло Бургера, богатого и влиятельного господина.
Бургер улыбнулся холодной и вежливой улыбкой.
— Что ж, где-то вы правы. Но и вы должны признать, что если бы я собирался убить кого-нибудь, я бы запасся безупречным алиби.
— Например, таким, как в случае убийства Масиаса, — и комиссар заглянул в листок. — Вы пришли в контору в девять и пробыли там до полудня. Это подтвердили ваши служащие.
— И вы называете это хорошим алиби, — сочувственно заметил Бургер.
Краст посмотрел на него долгим взглядом, отодвинул в сторону бумаги, сцепил вместе пальцы рук и подался вперед, упершись локтями в стол.
— Такова официальная часть, синьор Бургер.
— А какова неофициальная?
Краст нахмурился.
— Синьор Бургер, я знаю, что вы влиятельный человек, может быть, еще более влиятельный, чем я думаю.
Бургер ответил неопределенным жестом и произнес, в упор глядя на комиссара:
— Если на вас сверху оказали давление в том, что касается моей персоны, я могу заверить, что никого об этом не просил. Мне не нужны особые привилегии.
Краст с большим трудом сдерживал ярость, стиснув зубы.
— Да, на меня оказали давление, но речь не об этом, и вы это знаете. Так вот, полиция всерьез занялась этими двумя убийствами. Скоро, возможно, подключится Интерпол, не говоря уже о журналистах. Я понимаю, чем рискую, имея дело с таким, как вы, и буду предельно внимателен. Но пока я сижу в этом кресле, расследование будет двигаться вперед. Впрочем, вы можете лишить меня этого кресла, пока не поздно.
— Допустим, я многое могу сделать, но уже поздно, — вежливо заметил Бургер.
— Точно. Поэтому задаю вам еще один вопрос: не хотите ли вы что-нибудь добавить к вашим показаниям? Не забывайте, что жизнь вашей дочери в опасности.
Бургер покачал головой и снова вежливо улыбнулся.
— Мне нечего добавить, комиссар.
Краст с трудом расправил затекшую спину и поднялся. Собеседник последовал его примеру.
— Итак, синьор Бургер, на этом пока закончим. Не буду повторять обычные в таких случаях инструкции.
— Не выезжать из города и все такое прочее. Я знаю это.
— Надеюсь в скором времени сообщить вам хорошие известия о синьорине.
— Спасибо. Моя жена тоже свободна?
— Нет. Я хотел бы задать ей несколько вопросов.
Бургер распрощался коротким кивком головы и вышел. Несколько минут комиссар Краст сидел в раздумье, уставясь на закрытую дверь. Он чувствовал свое поражение. Он считал себя напористым и сильным человеком, но все приготовленные заранее орудия натиска оказались бессильны перед спокойной уверенностью Бургера. Еще он думал о том, как могло все обернуться, если бы он построил допрос по- иному, если бы Бургер оказался заурядным противником, если бы…
4
Вялый, рассеянный свет уличных фонарей то и дело рассекали фары автомобилей, которые бесшумно скользили по мокрому от дождя асфальту. Дождь стучал по крыше «Фиата», стоявшего у тротуара, ручьями стекал по ветровому стеклу и по боковым закрытым окнам.
Человек за рулем сделал глубокую затяжку, и в темноте вспыхнул розовый огонек сигареты. Его частое и тяжелое дыхание резко контрастировало с барабанным стуком дождя.
Второй пассажир улыбался про себя, удобно расположившись на заднем сиденье. На коленях у него лежал короткоствольный автомат с большим, напоминавшим ручную гранату глушителем. Промчавшаяся мимо машина на миг высветила салон, и пассажир ласково погладил холодную сталь. Потом он прижался виском к стеклу и стал смотреть на освещенную дверь ночного бара и на стоявшую перед ним большую серую машину.
Водитель опустил стекло и выбросил сигарету. В машину влетел глухой шум дождя вместе с прелым запахом мокрых листьев.
— Не закрывай, — равнодушно сказал человек с автоматом и глубоко вдохнул в себя теплый влажный воздух, — Кажется, целую вечность торчим здесь…
— Что? — откликнулся водитель и заскрипел сиденьем.
— Ничего. Все в порядке, — ответил тот и снова повернулся к светящейся витрине бара. И вдруг добавил, совсем тихо. — Вот они. Готовься, Мишо.
Двое мужчин с поднятыми воротниками пробежали от двери бара к большой серой машине.
Пассажир улыбнулся и положил ладонь на автомат.
— Подожди. Мишо, подожди, — произнес он вполголоса.
Серая «Де Сото» медленно, как трансатлантическим лайнер, развернулась и начала удаляться.
— Теперь пора, — воскликнул он, подавшись вперед к Мишо.
Взревел мотор, и «Фиат» бросился в погоню.
Обе машины мчались по блестевшему асфальту метрах в десяти друг от друга. Человек с автоматом опустил стекло с правой стороны, и тут же в лицо ему бросились ветер и дождь.
Передняя машина сбавила скорость и повернула на широкую улицу.
— Это здесь, — коротко сказал стрелок и взял автомат в руки. Расстояние между машинами сокращалось: восемь, пять, три метра… Машины поравнялись, и в окне высунулся короткий ствол.
— Отлично, Мишо!
Справа, сквозь частую сетку дождя, четко вырисовывались два профиля летящей рядом машины. В ночной тишине глухо простучала короткая автоматная очередь. Стекла серой машины разлетелись на кусочки, на мгновение мелькнуло белое лицо сидевшего за рулем человека. Вслед за выстрелами послышался визг тормозов «Де Сото», которая осталась позади. Она проехала еще несколько метров по прямой дороге, резко повернула влево и врезалась в платан, преградивший ей путь.
Мишо радостно выругался и, оставив на миг руль, подбросил вверх руки жестом ликующего «тифози». Стрелок деловито отвинтил глушитель и аккуратно уложил оружие в футляр от пишущей машинки, стоявший у его ног. Потом устало откинулся на спинку сиденья.
Глава XII
1
