когда купил телефон, сам позвонил мне и дал свой номер. С тех пор мы звонили друг другу раза два в месяц. Володя отработал на стройке с месяц, а потом вернулся к Кайлу. Тот вновь наладил работу в агентстве, хотя такая халява, которая была в начале, уже закончилась. Почасовка уменьшилась до 3 фунтов в час, работы стало меньше, по 8–10 часов. Но в любом случае это было лучше, чем сидеть в Лондоне на 150 фунтах в неделю.
В один день у Марика заболел зуб, он с болью отработал целый день, а вечером уже не выдержал и сказал:
— Алекс, надо к доктору.
Я оделся, и мы вышли на улицу, отправившись в поликлинику. Когда мы к ней подошли, то увидели мужчину, закрывающего дверь.
— Что вы хотели? — спросил он.
— В больницу.
— Она работает до 17–00, а что у вас случилось?
— Зубная боль, — ответил я, показывая на Марика, который держал руки у рта.
— Здесь бы вам не помогли, — ответил мужчина, — вам нужно ехать в больницу.
— А где она? Как туда пройти?
— Она за городом, я могу вас туда подбросить.
— О, это было бы хорошо, — ответил я.
Мужчина проверил закрытую дверь, и мы вместе направились к его машине. По дороге он спросил, чем мы здесь занимаемся? Я ответил что студент, а сейчас на каникулах, Марик был турист. Легенда была вполне правдоподобная для англичанина, и он кивнул.
— Тебе Англия нравится? — поинтересовался он.
— Да. А вы чем занимаетесь?
Он ответил, что в поликлинике он вроде врача, лечащего мелкие болезни.
Минут через 10 мы подъехали к одноэтажному зданию, он остановился на стоянке и показал мне рукой в сторону центрального входа.
— Зайдете туда, объясните свою проблему, и вам помогут.
— Спасибо вам большое, — сказал я, — сколько мы вам должны?
Англичанин улыбнулся.
— Какие деньги? Ничего не надо.
— Спасибо вам большое! — еще раз поблагодарил я, и мы с Мариком направились к больнице.
В просторном зале было много народу, все сидели. Оказалось, что нужно сперва занять очередь. Мы объяснили, что у нас за проблема и нам сказали подождать, пока Марика вызовут. Когда прошло минут сорок, при этом Марик уже бегал по холлу и стонал, его вызвали, и он исчез за дверью.
Я сидел на стуле и думал о том, что сейчас ему наконец-то помогут. Мне было интересно наблюдать за английской системой здравоохранения. Но пока она меня только поражала. Люди скапливались в коридоре, взрослые, дети, и все тупо ждали очереди, которая двигалась очень медленно. По мне это было странно, поскольку, на мой взгляд, так можно было, и умереть, пока, наконец, дойдет твоя очередь.
Но дальше было еще интереснее, Марик вернулся минут через 5 и сказал:
— Они мне сказали еще подождать!
— Не понял? — переспросил я, выбегая за ним из больницы.
— Они меня осмотрели! — выдохнул Марик, и спустя время добавил, — Сказали, что потом позовут.
— А почему они ничего не стали делать сейчас?
— Сказали, сегодня много больных, которым нужна срочная помощь, а я могу подождать.
Больше Марик не говорил ничего, он ходил туда-сюда, набирал в рот воздух через щель, чтобы таким образом охлаждать зуб и все ждал, когда же его позовут.
Должен сказать, что через час, я перестал здесь чему-то удивляться, а через два, решил, что более тупой медицинской системы я еще в своей жизни не встречал. Самое интересное, что я бы понял, если бы это касалось только Марика, ну, вроде как поляк, кто он для англичан? Но это касалось и самих англичан!
Передо мной сидела девочка лет 8, с опухшей рукой, там был или сильный ушиб, или даже перелом, я не врач, определить не мог. Ей смогли оказать помощь спустя часа два после того как я высидел в зале ожидания вместе с другими англичанами. Она тихо плакала, стонала, мать ее жалела, гладила, но девочку никто не вызывал. Я был в реальном шоке!
Судя по тому, как реагировали на это англичане, это было нормой, ничего из ряда вон выходящего.
Часа через три Марик уже ни на минуту не мог сесть, он только стонал и громко вдыхал воздух, держась за голову.
— Алекс, — прошипел он.
Я вышел на улицу.
— Такси, домой!
— Уверен?
— Они мне не помогут, — выдохнул Марик, — мы уже 4 часа здесь, ничего! Домой, такси!
Я вызвал такси, машина должна была приехать минут через 10.
— Скажи им, что я уезжаю, — попросил Марик.
Я приблизился к окошку, там сидела женщина, с которой мы разговаривали с самого начала, когда объясняли, что у Марика за проблема.
Я сказал, что мы уезжаем.
— Вам нельзя! — запротестовала женщина и обратилась к Марику, — Вы не можете уезжать! Это очень опасно, от этой боли вы можете умереть!
— До свиданья, — произнес по-английски Марик, и мы вышли из больницы.
При этом я думал о том, что, безусловно, только по одному этому случаю я не мог судить обо всей системе здравоохранения англичан. Может в других больницах, или больших городах все было иначе.
Мы зашли в нашу квартиру.
— Я пойду в паб, — сказал Марик.
— Поможет? — спросил я.
— Не знаю.
Марика не было минут 20, когда он пришел он был навеселе, но, похоже, боль его отпустила.
— Сколько выпил? — спросил я.
— Четыре рюмки.
— Тебе может, надо было бутылку водки купить в супермаркете?
— Нет, сейчас станет легче, я уже так делал.
Марик лег на кровать, еще постанывая, но вскоре он действительно заснул. Проснулись мы оба утром, от звука будильника, надо было собираться на работу.
— Как дела? — первым делом спросил я.
— Все хорошо, — ответил Марик, улыбаясь, — Зуб не болит.
— Тебе нужно пойти в больницу, пусть тебе его сделают.
— Нет, если больше болеть не будет, я его делать в Польше буду. Все равно мне скоро уже уезжать.
За это время я несколько раз на кухне встречался с Ингой и обменивался с ней парой фраз, я видел, что она не прочь со мной проводить время, поэтому как-то на выходных, я спросил Андреаса:
— А с кем Инга?
— Ни с кем! — ответил мне Андреас, — Она дура, зачем она нам? Есть готовит, убирает в комнате, мы ей даем на продукты, она сама все покупает, только когда тяжелое что-то надо принести, мы идем, ей помогаем. А что, нравится она тебе?
— По мне нормальная девушка.
— Нет, Алекс, будь она нормальной, ну разве я бы ее пропустил мимо себя?
Самое интересное, что и Марик в этот вечер обратился ко мне.
