хвоста, который сжимался и расширялся на миллионы миль в длину.
Г-н Локьер полагает, что он видел при прохождении кометы вращательное движение, «где области самой большой яркости имели самую большую скорость вращения, так что в этих областях активнее происходили процессы сжатия и конденсации, а также были частые столкновения светящихся частиц».
Олберс увидел в хвосте кометы «внезапную вспышку и пульсации света, которые продолжались несколько секунд по всей длине; при пульсациях света хвост казался то увеличившимся на несколько градусов, то снова сократившимся» («Cosmos», vol. I, p. 143).
Теперь, зная про непрерывное движение, про столкновения, про пульсации во время движения, мы можем определить источник появления глин, которые покрывают большую часть нашего земного шара на глубину в сотни футов. Где находятся месторождения гранита на поверхности Земли, из которых лед и вода могли вымыть частицы гранита? Гранит, повторяю, выходит на поверхность только в ограниченном числе регионов Земли. И нужно помнить, что глина появляется исключительно из гранита, когда он измельчается до пыли. Глины состоят из продуктов разрушенной гранитной породы. Они содержат следы известняка, магнезии или органической материи — да и те вполне могли оказаться в глине после ее падения на поверхность Земли («American Cyclopaedia», vol. IV, p. 650). Другие виды камней, измельченные, стали песком. Кроме того, мы уже видели, что ни ледники, ни ледяные щиты не производят такой глины.
В дальнейшем мы увидим, что легенды человечества, описывающие ударившую в Землю комету, говорят, что она частично была окрашена. В одной легенде она «пестрая», в другой — полосатая, как тигр, ее именуют и белым кабаном в облаках, и синей змеей — иногда же она красная от крови миллионов тех, кого погубила. Без сомнения, эти отдельные формации, полученные размельчением гранита из слюды, роговой обманки и полевого шпата соответственно, могут, как я уже говорил, по законам природы — под действием магнетизма и электричества — организоваться в отдельные линии или протяженные поверхности в хвосте кометы. Это и привело к тому, что глина в одном регионе имеет один цвет, а в другом — другой. Кроме того, мы убедимся, что легенды говорят о небесном чудовище как о «вьющемся», меняющем размеры, извивающемся, сгибающемся, складывающемся в складки — то есть точно так, как телескопы показывают кометы в наши дни.
Сам факт, что по хвосту комет пробегают волны, меняющие их форму, что увеличение и уменьшение хвостов происходит в больших масштабах, является доказательством, что хвост состоит из маленьких, способных перемещаться друг относительно друга частиц. Автор, которого я уже цитировал, говоря о необычно большой комете 1843 года, отмечает:
«Когда комета проходит мимо большого светящегося небесного тела, она отводит свой хвост, словно саблю, которой боится кого-то поранить, так что хвост может поменять свое положение на противоположное. Но сабля с клинком в сто пятьдесят миллионов миль длиной является несколько неудобным оружием, чтобы его было легко поворачивать. Ее наконечник должен проделывать дугу, тянущуюся более чем на шестьсот миллионов миль, и если даже предположить, что на это перемещение потребуется два часа, скорость движения клинка должна иметь такую ужасающую величину, что просто нельзя представить, чтобы лезвие из сплошной твердой материи могло бы это осуществить. Если в лезвии содержатся очень твердые материалы — железо и сталь, то и в этом случае межмолекулярные связи не выдержали бы столь быстрого вращения. Да и отдельные, сравнительно небольшие частицы при таких скоростях тоже может разорвать.
Можно, с другой стороны, предположить, что материал хвоста кометы не подчиняется законам природы, которым следуют мелкие предметы, что кометы и их хвосты являются своего рода оптическим обманом, нематериальными фантомами, несуществующим миражом, чем-то вроде тени. К сожалению, это не соответствует истине. Приходится признать несомненный факт, что кометы подлетают к Солнцу из отдаленного космоса со все большей скоростью, обходят этот великий центр притяжения и удаляются с уменьшающейся скоростью. При этом траектории комет точно соответствуют законам движения по эллипсу — или более точно говоря, законам движения по коническим сечениям. И эта точность не оставляет сомнения, что кометы — объекты материальные. По всей видимости, кометы подчиняются влиянию солнечной массы и подвластны проникающим повсеместно законам тяготения, которое представляет собой главную связь материального мира. Нет никакого сомнения, что комета состоит из мельчайшей пыли и представляет собой как бы цепь, связанную физической силой, заслуга открытия которой принадлежит Ньютону. Если комета не была бы материальной и состоящей из мелкой пыли, она бы не могла вращаться вокруг Солнца и не демонстрировала бы вращение с изменяемой скоростью, когда она приближается к огромной массе Солнца, набирая энергию для того, чтобы потом использовать ее же для своего ухода от Солнца. Точное подчинение законам тяготения и законам движения и является главным доказательством того, что комета может считаться, по крайней мере, пылеобразным космическим объектом» («Edinburgh Review», October 1874, p. 202).
И разыскивая причину появления огромных залежей гравия, который образовался в эпоху появления осадочных пород, мы должны обратиться к комете.
«Их появление обычно приписывают действию волн; но механическая работа океана по большей части относится к берегам океана и морским глубинам» (Dana, «Text Book», p. 286) «Действие эрозии наиболее велико на сравнительно коротком участке берега, который занимает примерно половину высоты прилива. Если не брать в расчет сильные шторма, то ниже зоны прилива эрозии почти не наблюдается» (Ibid., р. 287).
Но если кто-либо внимательно осмотрит морское побережье, он найдет большое количество гальки, постоянно перемещающейся под действием волн и трущейся друг о друга — но только в области прибережного песка. Это легко объяснимо: постепенно измельченная галька превращается в песок, песок задерживает гальку и приостанавливает их дальнейшее уменьшение. Чтобы возникла такая масса гравия, какая найдена в осадочных породах, мы должны предположить, что после образования песка кто-то немедленно его удалял, после чего процесс измельчения камней трением продолжался. Именно такой процесс, как мы можем заключить, происходит в кометах, когда очень мелкие осколки постоянно относятся в дальнюю часть хвоста, так что в хвосте в конечном счете частицы организовываются по их величине.
Поясним это на примере. Пусть кто-нибудь положит какое-нибудь твердое вещество в ступку и примется размалывать его пестиком в мелкую пыль. Работа поначалу будет продвигаться быстро, пока частицы будут велики. Однако довольно скоро вы обнаружите, что мелкие частицы набиваются между крупными и защищают собой большие. Наступит время, когда работа практически остановится. Чтобы продолжить свой труд и расколоть крупные частицы, вам придется удалить более мелкие.
Море не может удалить песок из гравия. Вода достигает камней, но почти не может их сдвинуть — они плотно сидят в песке.
«Волны и прибережные воды могут двигать предметы, а поскольку они движутся к берегу, они могут выбрасывать предметы на сушу. Таким образом они выбрасывают на берег, волна за волной, обломочные минералы, предотвращая уменьшение островов и континентов, которое бы происходило, если бы обломочные минералы уносило в море» (Dana, «Text Book», р. 288).
Гравий и галька довольно быстро оказываются на берегу, и здесь они уже не могут измельчаться (Ibid., р. 291), и «реки несут в океан только ил» (Ibid., р. 302).
Реки и ручьи производят много больше гравия, чем морской берег:
«Обломочные минералы уносятся вниз реками в количествах много больших, чем камни, песок или глина, получающимися из-за разрушения берегов» (Ibid., р. 290).
Но было бы абсурдом предположить, что именно речное дно является источником того неисчислимого количества гравия, которое найдено во всем мире в осадочных породах.
К тому же гравий осадочных пород отличается от морского или речного гравия.
Гейки пишет, говоря про тилл:
«Есть нечто очень своеобразное в форме камней. Они не круглые и не овальные, подобно речному гравию, и не похожи на гальку морского побережья. Нет среди них и остроконечных и угловатых камней, как у только что упавших к основанию скалы осколков, хотя они больше напоминают именно эти камни, чем упомянутые выше. Они действительно угловатые по форме, но резкие углы и грани у них, без всякого сомнения, были скруглены… Наиболее поражает в них их форма. Каждый камешек скруглен, отполирован и покрыт полосами или царапинами, некоторые из которых так тонки, словно нанесены алмазным инструментом, некоторые же очень глубоки и грубы, возможно, появились, когда волна бросила камень на
