называется, дуриком. Но у Светловидова это было совершенно искренне. Люсин же полусознательно маскировал свои истинные чувства. В точности, как и Светловидов, Люсин сокрушенно чесал затылок, когда попадал впросак, и обстоятельно рассказывал всем, на чем именно споткнулся. Только Светловидов сокрушался о настоящих ошибках и вправду был, как говорится, задним умом крепок. Люсин же скорее играл. Нет, он, конечно, не позерствовал и не разыгрывал из себя шута. Просто он был болезненно стеснителен и скрывал эту непобедимую свою слабость как только мог. Роль простака давалась ему легче всего, чему, надо сказать, немало способствовала внешность. К тому же это во многом было удобно. И он быстро привык к ней. Светловидов же был для него моделью, с которой он день за днем лепил свой образ.
Это Люсин поймет внезапно и сразу, когда будет стоять, опустив голову, над лежащим ничком Светловидовым, когда увидит, как заломил тот за спину руку, а другую выбросил далеко вперед, словно бежал куда-то и, даже падая, что-то стремился схватить. Но он никуда не бежал в свой смертный час и не протягивал вперед руки. Выстрел был сделан сзади, и он просто упал, так и не успев схватиться за свой разнесенный пулей затылок. И умер, не поняв, что это конец.
Глава 22
«Огни св. Эльма»
Партия флуоресцентной краски «Огни св. Эльма» (ZnS-Cu) была закуплена в октябре прошлого года по заказу Всесоюзного театрального общества – ВТО. Но, как это иногда бывает, товар долго кочевал по всевозможным складам и базам и лишь недавно поступил в торговую сеть.
Подробно изучив все торговые точки, куда была доставлена краска, Шуляк остановился на двух: магазинчик ВТО на улице Горького и «1000 мелочей» на Ленинском проспекте. Если только похититель Володьки не раздобыл краску левым путем в каком-нибудь театре, то с большей долей уверенности можно было предполагать, что он приобрел ее в одном из этих двух магазинов. Первым делом Шуляк решил побывать на улице Горького. Ведь в «1000 мелочей» краска попала явно случайно. С таким же успехом ее могли отправить, допустим, на Кутузовку в «Хозяйственные принадлежности». Поэтому более вероятно, что интересующийся светящимся составом покупатель первым делом обратится все же в театральный магазин, тем более что журнал «Hoвые товары» рекламировал «Огни св. Эльма» в качестве незаменимой краски для декораций. Конечно, нельзя было сбрасывать со счетов элемент случайности. Совершенно случайно набредя в тот же магазин «1000 мелочей» и обнаружив там светящуюся краску, преступник мог прийти к идее огненного змея.
Но в плане расследования это мало что меняло. Пусть светящийся состав натолкнул преступника на мысль раздобыть змею или, напротив, исходным пунктом явился украденный питон – в обоих случаях краску нужно было купить. Следовательно, продавцы могли случайно запомнить покупателя, причем в магазинчике ВТО это было более вероятно, чем в большом универмаге «1000 мелочей». В пользу этого магазинчика свидетельствовал еще один существенный, хотя и косвенный факт. Если здесь действительно был замешан иностранный турист, то, конечно, все шансы были за то, что он купил краску именно на улице Горького. Не следовало забывать также, что он уже навещал расположенный по соседству, причем на той же стороне улицы, антикварный магазин. Да и знаменитая «Березка» была совсем рядом…
На это указал Шуляку Люсин, полностью одобривший предложенную схему.
– Ладно, – сказал он. – Логика, по-моему, безукоризненная. Начинайте с ВТО. У меня такое чувство, что он взят в кольцо. Если только Светловидов что-нибудь там найдет, считайте, что этот Свиньин у нас в руках.
– А вы уверены, что это именно он? – спросил Шуляк.
– Имеете в виду огненного змея?
– Точно.
– Во всяком случае, причастен. Отпечатки-то на бутылке его!
– А вдруг это отвлекающий финт? На рюмке-то нет никаких отпечатков, и на ложечках нет.
– Все верно, – вздохнул Люсин. – Пусть даже финт. Но как-то он к нему же причастен?
– Так-то оно так. – Шуляк погладил синий после бритья подбородок. – А со старухой нельзя еще переговорить?
– В том-то и дело… Врач решительно не разрешает. В лучшем случае послезавтра, говорит.
– Жаль!
– Еще бы! Во-первых, словесный портрет сделать надо, во-вторых… Кто его знает, не был ли он в перчатках?
– Ну подождем, недолго осталось…
– Это уж как дела пойдут. Медицина, брат, штука сложная. Нечто вроде прогноза погоды. Ни за что не отвечают. Все равно как шаманы.
– Факт.
– И все же, если вам повезет с этой краской, а Светловидов нащупает что-нибудь на месте, Свиньин от нас не уйдет… И его сообщник тоже!
– Конечно, тут не без сообщника! Такую работу проделать! И еще это убийство… Парень явно что-то знал.
– Безусловно! Иначе не было смысла идти на такой риск.
– А если это от отчаяния? Почувствовал, что его накрывают, заметался.
– Не думаю. Он заранее знал, на что идет… Конечно, возможно, что-то у него неожиданно сорвалось, не получилось… Тут, понимаете, вот что озадачивает: какая-то странная смесь приемов… Рядом с изощренной, почти сумасшедшей выдумкой топорная работа рядового громилы. Странно, не правда ли?
– Точно. Я это тоже заметил! Ведь огненный змей этот все-таки оригинальная затея. С психологией… И тут же мокрое дело… Медик считает, что Михайлова молотком пристукнули.
– М-да… Я вот хочу в субботу на Птичий рынок съездить.
– Зачем? Попугая купить? Я анекдот знаю про попугая…
– С водопроводчиком?
– Точно.
– Я тоже знаю. Это целая серия, попугайная… Шансы, конечно, почти нулевые, но вдруг он туда за кроликами ездил?
– Удава кормить?
– Да… Правда, если он был на представлении, то это отпадает. Укротитель объяснил товарищам, что Володька жареными цыплятами питается…
– Табака.
– Да. Пожалуй, что нет смысла ехать на Птичий…
– Точно. И вообще, змеи могут по году не есть.
– Да… Только он-то ведь мог и не читать Брема… Ну ладно, двигайте в ВТО. Там, говорят, ресторан хороший.
Шуляк дождался, когда магазин закрыли в 14 часов на перерыв. Он постучался, показал удостоверение, и его впустили. Девушки только готовились разлететься по закусочным и продуктовым магазинам…
– Извините, что беспокою вас в перерыв. – Шуляк развел руками. – Но ничего не поделаешь, у вас всегда полно народу…
Продавщицы и кассирша были заинтригованы. Директор же, хотя и не знал за собой никакой вины, явно нервничал.
– Какие могут быть извинения, товарищ?.. – Он озабоченно нахмурился, всем своим видом выражая готовность помочь чем только можно. – Дело есть дело! Всегда рады.
– Дело у меня, собственно, пустяковое… Нужна маленькая справочка…
– Пожалуйста, пожалуйста! – Директор широким жестом обвел тесные свои владения.
На застекленных полках темного дерева стояли разноцветные парики, баночки с гримом, куклы, книжки по искусству, всевозможные краски и мази.
– У вас есть светящаяся краска «Огни св. Эльма»?
– К сожалению, вся продана. – Директор улыбнулся скорее радостно, чем сочувственно; у него явно отлегло от сердца. – Но, если вам очень нужно, я бы мог…
– Нет, нет! – замахал руками Шуляк. – Не беспокойтесь… Когда продана последняя банка?
